Москва - Андрей Круз

Там тоже всё прошло гладко. Контингент немного порезвился, стреляя и насилуя кого-то из своей среды, но умеренно, а затем были разогнаны те, кто по каким-либо причинам не вписывался в создаваемое на месте бывшей зоны сообщество. Им предложили идти куда угодно и добираться до этого самого «куда» как угодно.

Все же остальные были зачислены в банду, которую возглавил один из приближённых Крапа — Сулейман Борода. Крапа Ерёменко забрал с собой, вместе с четырьмя «торпедами», объяснив тому, что «предназначает его судьбе горней». Ерёменко любил иногда выражаться вычурно.

Перед отбытием «команде уродов» было передано два КамАЗа с кунгами, захваченные неподалёку от зоны, и поручено переоборудовать один из них в «автозак», а второй — в передвижную камеру пыток. Ерёменко решил сразу приставить всю палаческую команду к делу, заодно замарав их по максимуму. Вооружив их из их же караулки и оставив «родную» форму, даже запретив удалять с неё знаки различия, он заранее сделал их ненавидимыми в том месте, куда они теперь направлялись, обеспечив их преданность настолько, что они бы боялись шаг сделать в сторону от хозяина. Тем более что все они были ещё и отягощены своими семейными, которые должны были ехать с отцами и мужьями в мобильных пыточных. Пусть тоже привыкают.

Через день новые «спецмашины» были готовы к использованию, присоединены к колонне, и затем «отряд спецназа ФСИН» направился дальше, к новым подвигам, дабы очистить репутацию Анатолия Ерёменко в глазах высокого начальства.

По дороге совершили заезд в город Муром, на местный тепловозный завод, где в качестве дополнительного производства модернизировали устаревшие МТ-ЛБ и БРДМ-2. Пользуясь формой и документами, легко проникли на объект, где беспредельничать не стали, а вот шесть готовых к передаче во Внутренние войска «бардаков» внаглую захватили и увели. «Маталыги» оставили заводчанам, потому что на них горючего не напасёшься.

А теперь колонна неслась сквозь лес, останавливаясь или в очередной зоне, для того, чтобы прекратить её существование в качестве пенитенциарного учреждения, или в кадрированной воинской части, для того, чтобы вооружить банду, образующуюся из очередной порции выпущенных на свободу зэков. Никто не ждал от них такого, так что все эти захваты шли гладко и даже весело.

Мародёрская колонна вышла из расположения с рассветом. Шли шумно, лязгали гусеницы, на «маталыгах» металлически звенела навешенная проволочная обвеска. Мы вшестером сидели в кузове одного из «академических» КамАЗов, вместе с Доценко и его людьми. Шла колонна быстро, без помех и препятствий, впереди катили две новенькие БМП-3, а ещё две замыкали. Шла уже знакомая нам КШМ в бронетранспортёре, шли четыре грузовика, в которых разместились все штурмовые группы.

По трассе встречных машин уже давно не попадалось, поэтому мы удивились, увидев проскочившую навстречу «восьмёрку» с двумя молодыми парнями и двумя девушками внутри. Колонна даже притормозила, и Пантелеев лично отправил обрадованную донельзя молодёжь в «Пламя». Надо же… И где они всё это время прятались? И как выбрались?

А вот зомби на дороге почти не было, потому что делать им тут было нечего. У меня уже начало возникать такое впечатление, что инстинкт гонит мертвяков именно в города, как будто вид домов и прочего подсказывает им, что тут могут быть люди. Или к тем местам, где раньше людей было много, как в тех же торговых центрах.

В местности даже не пустынной, а просто в некотором отдалении от населённого пункта их становилось намного меньше. Даже из Солнечногорска они почти не выходили, по прошлому опыту могу сказать, а в основном брели по улицам или совершенно неподвижно там стояли. Однако на парковках вокруг больших магазинов, на подъездах к Москве их было много. Пожалуй, даже очень много, я тогда ещё не видел такого количества ни разу. И вот теперь, когда я снова это видел, мне становилось по-настоящему страшно. Толпы бродящих, бледных, окровавленных в большинстве своём бывших людей. Некоторые стоят, некоторые вяло бредут куда-то, без всякой цели.

Наша колонна не пошла на стоянку перед входом в «Рамстор-Ашан», где всё было запружено зомби, а двинулась по огибающей её дороге, за решётчатым забором. По тому же маршруту, по которому мы проезжали на бронетранспортёре позавчера.

К входу рванули лишь два из четырёх опутанных «егозой» МТ-ЛБ, которые лихо развернулись на месте, выпустили по два клуба вонючего дизельного дыма и ломанулись задом на вход в торговый центр, запирая его вдруг возникшим за ними сплошным блестящим забором из множества витков колючей спирали. То, что надо! Блокировка входа была абсолютной, а экипажи теперь могут поглядывать в смотровые щели в задних дверках и курить, ожидая сигнала, что можно выйти погулять. В чревах своих бронемашин они как в сейфах. Впрочем, мой бывший ротный за курение в машине башку бы оторвал кому угодно.

КамАЗы влетели на территорию открытой стоянки перед «Рамстором» через ворота с противоположной стороны. С их бортов ударили частые выстрелы, выкашивая зомби, оказавшихся поблизости. Первые группы начали спешиваться и забегать в тоннель въезда в гараж, а наши два КамАЗа подъехали к выезду. Возле него уже наготове, развернувшись задом, стоял и гремел движком один из МТ-ЛБ.

— Приготовиться к высадке! Не спать! — крикнул Доценко. — Стрелки, прикрывать!

Я был в группе стрелков, поэтому поднялся над бортом, поймал в прицел голову пошатывающегося, сильно пострадавшего от нападения мертвяка, на котором не осталось ни одной целой части тела, и свалил его короткой очередью. Затем свалил второго, довольно шустрого, после чего последовала команда на спешивание.

Двое бойцов, бывших с ним, сняли щит с заднего борта и спрыгнули на дорогу, за ними — Доценко, ещё его люди, следом наши две тройки, причём я успел крикнуть своим: «Не оголтевать, мля!». Главное — без героизма.

Перед нами открылся освещённый бетонный пандус-«улитка», ведущий по спирали вниз. Я вскинул «сто пятый», упёр приклад в плечо, повёл перед собой из стороны в сторону, плотно удерживая цевьё. Прицел включен, теперь дайте мне цели. Сергеич чётко стал справа и сзади от меня, Татьяна — так же, но левее.

Перед нами шли ещё тройки, ломилось нас много, поэтому я вскоре опустил ствол автомата — тут нам пострелять не дадут. Мертвяков перед нами, насколько мне было видно, пока было немного. Затрещали выстрелы, засверкали в темноте дульные вспышки, мне было видно, что те падали перед наступавшими на них бойцами, словно кегли.

За мной раздавался жуткий в замкнутом пространстве тоннеля рёв и металлический скрежет — в тесный проезд пропихивался своим широким плоским корпусом МТ-ЛБ, скребя по бетонным стенам витками колючки. С металлическим лязгом распахнулись двери десантного отделения — экипаж занимал позиции. В наушнике послышалось:

— «Броня-два», на позиции.

— «Броня-один», на позиции.

Снаружи донеслись очереди из ПКТ. Это БМП-3, экономя серьёзные боеприпасы, постреливали по мертвякам, крутящимся на стоянке, пытаясь немного проредить их толпу. Дальше они должны были отойти на Ленинградку и занять позиции там, вместе с подошедшим танком, прикрывая нашу атаку от удара с тыла, если вдруг кроме мертвяков в процесс разграбления решат вмешаться люди.