Гладиатор умирает только один раз - Стивен Сейлор

послали своих собственных ищеек, чтобы выяснить правду. Почему хотя бы девушку не вызвали для дачи показаний? Разве никто не установил даже простую связь между слухом об отравленном пирожном и пекарней, в которой производилось любимое лакомство Попликолы? Могли ли силы действующие против цензора быть такими наивными?

Луций рассмеялся.

– И только подумать о том, что я потерял аппетит, беспокоясь о Поппи! Что ж, теперь, когда он и его семья оправданы, он может продолжить свою работу в качестве цензора. Завтра Поппи опубликует свой список сенаторов, которые заработали черные метки за аморальное поведение. «Скатертью дорога!», сказал бы я. Больше будет мест в залах Сената для достойных людей! – он вздохнул и покачал головой. – На самом деле, все это больше похоже на фарс.

«Да, - подумал я осторожно, - значит, все и закончилось фарсом. Но какую роль в этом сыграл я?» На следующий день я пошел на улицу пекарей, подумав, наконец, попробовать знаменитое миндальное сладкое пирожное, испеченное семьей Бебиусов, а также выяснить, действительно ли никто из комитета Сената не посещал блондинку.

Я прошел по узкой извилистой улочке и в шоке добрался до угла. Вместо улыбающейся блондинки за прилавком я увидел заколоченную витрину. Вывеска с фамилией, существовавшая на протяжении трех поколений, была стерта грубыми мазками краски.

Владелец магазина на улице увидел, что я открываю рот, и окликнул меня из-за стойки.

– Ищете Бебиуса?

– Да.

– Они уехали.

– Куда?

– Без понятия.

– Когда?

Он пожал плечами.

– Некоторое время назад. Просто собрались и исчезли. Бебиус, его жена, дочь и рабы – сегодня были здесь, а на следующий день их уже нет. Пуф! Как актеры, упавшие через люк на сцене.

Он жестом показал, что я должен подойти ближе, и понизил голос.

– Я подозреваю, что у Бебиуса, должно быть, были серьезные проблемы с властями.

– Какими властями?

– Самим Сенатом!

– Почему ты так решил?

– Буквально через день или два после его исчезновения несколько довольно грубоватых незнакомцев стали рыскать по кварталу, спрашивая Бебиуса и желая знать, куда он пропал. Они даже предлагали деньги, но никто не мог им ничего сказать. Через несколько дней после этого сюда приходили другие незнакомцы, и задавали те же вопросы, только они были лучше одеты и все время что-то записывали в свои причудливые свитки; утверждали, что проводят какое-то официальное расследование и обладают «сенаторскими полномочиями». Не то чтобы это имело значение; люди здесь все еще не знали и не знают, что сталось с Бебиусом. Вот в чем загадка!?

 – Да… дела…

– Я полагаю, Бебиус, должно быть, совершил какое-то преступление, чтобы так внезапно скрыться из города и не оставить после себя никаких следов, – он покачал головой. – Печально, однако, его семья держала пекарню здесь долгое время. И он мог бы оставить мне свой рецепт этих миндальных пирожных до того, как исчез! Люди приходят сюда днем и ночью и все время просят их. Да, не купите ли вы у меня  что-нибудь сладкое? Эти покрытые медом булочки только что вынуты из духовки. Просто почувствуйте этот аромат…

Что лучше: пойти на встречу с торговцем ядами на сытый или пустой желудок? «Пустой», - решил я, и поэтому отказался от булочки и направился через Форум и скотный рынок к набережной, а оттуда в захудалую маленькую таверну, которую часто посещал Квинтус Фугакс.

После яркого солнечного света интерьер казался совершенно темным. Мне пришлось прищуриться, пока я перешагивал через скамейки, ища, с кем бы можно было поговорить. В такое время суток в таком месте находились только самые заядлые пьяницы. Здесь пахло пролитым вином и речной гнилью.

– Ищите кого-то? – спросил хозяин.

– Парня по имени Фугакс.

– Чучело с кривым глазом и неприятным запахом изо рта?

– Да, его.

– Тогда вамне повезло, но не так, как вашему приятелю.

– Что ты имеешь в виду?

– Пару дней назад его вытащили из реки.

– Как?

– Утонул. Бедняга, должно быть, упал; не моя вина, если человек уходит отсюда слишком пьяным.

– Почему ты так говоришь?

– В последнее время Фугакс здесь расхаживал, утверждая, что скоро заработает много денег. Сумасшедший дурак! Оглашать такие подобности в этом районе – значит познакомиться с неприятностями.

– Где же он собирался взять эти деньги?

– Я вот тоже об этом подумал. Я спросил его: «Ты что, собираешься продать свою виллу с садом на Тибре?» Он засмеялся и сказал, что у него есть что-то, что можно продать. Мол, информация, важная информация, за которую влиятельные люди скоро ему заплатят и заплатят много. Кто-то заплатит за то, чтобы получить ее, а кто-то заплатит, чтобы ее не узнали другие. Вряд ли, подумал я! Могла ли такая речная крыса, как он, знать что-то такое, в чем нуждались богачи, да им наплевать на него и его информацию. Он же просто рассмеялся. Видишь ли, этот парень был наполовину сумасшедшим. Но я полагаю, что, возможно, кто-то слышал, как он хвастался, и пытался его ограбить, но обозлился, когда у него ничего не нашел, и бросил его в реку. Грузчики, которые нашли его, сказали, что он, возможно, ударился обо что-то головой, что трудно определить со всеми его корками и сыпью на его башке. Вы хорошо его знали?

– Достаточно хорошо, чтобы не опечалиться его смертью, – вздохнул я.

Хозяин таверны странно посмотрел на меня.

– Тогда вам надо что-нибудь выпить, гражданин.

Я отказался от булочки пекаря, но принял вино трактирщика.

Привратник в доме Попликолы кратко сообщил мне, что его хозяин не принимает посетителей. Я прошел мимо него и сказал, что подожду в красном кабинете.

Я ждал довольно долго, достаточно долго, чтобы просмотреть несколько свитков в маленькой библиотеке Попликолы: Аристотель об этике, Платон о жизни. Зеленая занавеска, закрывающая дверной проем, зашевелилась. Вошел не Попликола, а