Не родись пугливой - Ирина Хрусталева

– Илья Борисович, вы спите? – тихо произнесла девушка и, не получив никакого ответа, растерянно обернулась к Екатерине. Та стояла у двери и, прилипнув к маленькой щелке, наблюдала за коридором.

– Кать, он спит. Что делать-то? – растерянно прошептала Кира.

– Буди, что еще остается, – ответила та.

– Я боюсь!

– Тогда пошли отсюда.

– Но как же? Я ему собиралась все рассказать.

– Потом расскажешь.

– Когда потом-то? Неизвестно, сколько он здесь пролежит, – возразила девушка.

– Все, поздно об этом теперь говорить. По коридору идет какой-то врач с бабой, вполне возможно, что сюда, – зашептала Екатерина. – Кирюша, пора сматываться, – нервно оглянувшись на подругу, сказала она.

– Может, он все же проснется, – ответила та и вновь повернулась к Ганшину. Кира посмотрела на него растерянным взглядом и уже было открыла рот, чтобы вновь позвать его по имени, как опять услышала голос своей подруги.

– Может, хватит на него молиться? Дерни за нос, сразу же проснется, – с раздражением зашептала та. – Говорю же, там какой-то врач с бабой! Все, хана, кажется, мы влипли, – пробормотала девушка и отскочила от двери, точно укушенная.

Дверь резко распахнулась, и на пороге материализовался пожилой доктор вместе с женщиной. Та, как только увидела в палате посторонних, почему-то резко отвернулась и сделала вид, что закашлялась. Катя же тем временем не растерялась и, схватив швабру, начала с остервенением тереть пол, причем сухой тряпкой. Ведро так и продолжало стоять без воды. К счастью, доктор не обратил на эти мелочи внимания, и, бросив:

– Девушки, прошу покинуть палату, нам нужно пообщаться с больным, – стремительно подошел к койке Ганшина.

Кате с Кирой не нужно было повторять дважды. Их сдуло из палаты так быстро, как будто здесь только что пронесся внезапный ураган «Катрина». Так же стремительно они просвистели по коридору и остановились только у лифта. Тот достаточно быстро приехал, и девушки шмыгнули в кабину.

– Наверное, это даже хорошо, что шеф спал, – проговорила Кира. – Я, как только его увидела, сразу же перепугалась до смерти, сомневаюсь, что смогла бы ему все рассказать.

– Теперь нечего об этом говорить, все равно ничего не вышло, – проворчала Екатерина. – Да и чем он тебе смог бы помочь из больничной палаты? Толку от того, что ты ему бы все выложила, все равно никакого, пока он здесь. Так что придется самим соображать, что делать. Как говорится, спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Что это, интересно, за женщина была с врачом? – почему-то вдруг спросила она.

– Какая тебе разница? – пожала Кира плечами.

– Мне показалось, что я ее где-то видела, только не могу вспомнить, где именно, – задумчиво ответила Катя. – Она очень быстро отвернулась, и я не успела ее рассмотреть как следует. Но откуда-то я ее знаю, это точно.

– Потом вспомнишь, так всегда бывает, – сказала Кира. – Я так растерялась, когда они в палату вошли, что вообще их лиц не видела, только обувь. Наоборот, испугалась, что меня могут узнать, и повязку натянула чуть ли не до ушей, – засмеялась она.

В это время двери лифта раскрылись на первом этаже, и девушки нос к носу столкнулись с медсестрой отделения, в котором лежала Кира.

«Да что же это такое, в самом деле? – мысленно простонала та. – Нарочно, что ли, вы мне все попадаетесь? То доктор, то теперь медсестра». Кира вытаращила на женщину глаза и уже приготовилась к вопросу – куда это она собралась, но медсестра, нахмурив брови, вдруг недовольно прикрикнула:

– Чего застыли? А ну, выходите давайте, людям тоже лифт нужен. Стою здесь уже незнамо сколько времени, никак дождаться не могу. Разъездились здесь, могли бы и по лестнице пробежаться молодыми-то ногами! Развелось вас здесь, студентов, тьма-тьмущая, – возмущенно ворчала она. – А толку никакого, только и знаете, что кучками собираться да перекуры устраивать.

Кира с Катей вылетели из кабинки и побежали к стеклянным дверям выхода. Как только они оказались на улице, Кира расхохоталась от души.

– Господи, мы с тобой сегодня как преступницы какие-то! – заикаясь, говорила она. – Кого ни встретим, сразу же в ступор впадаем. У меня совершенно вылетело из головы, что белые маски совершенно меняют лица, а мы еще и в шапочках! Неужели весь этот кошмар закончился и мы наконец отсюда вышли? – окидывая взглядом здание, проговорила она.

– Пошли быстрее к машине, и домой, – распорядилась Катя и первой подала пример. Девушки почти бегом добежали до машины и поторопились скрыться в ней.

– Едем ко мне, – проговорила Екатерина, выруливая на проезжую часть. – Сиди пока у меня дома, как мышка, и никуда не суйся, а я тем временем попробую хоть что-то раскопать.

– Что это, интересно, ты собралась раскапывать? – нахмурилась Кира.

– Сама знаешь что.

– Нет, Катя, я считаю, что ни ты, ни я не должны никуда соваться. Нужно дождаться, пока Илья Борисович выздоровеет, пусть он сам во всем и разбирается.

– Пока он будет валяться в больнице, поезд уже укатит, да так быстро, что потом уже поздно будет его догонять, – возбужденно проговорила Катя. – А такие дела решаются только по горячим следам!

– Да нам-то какое до этого дело? – вспылила Кира.

– Что значит, какое? – возмутилась Екатерина. – Совершено покушение на твоего шефа. Впрочем, это можно отнести к каким-то его делам, и нас это действительно не касается, – сморщилась она. – А вот все остальное мне не нравится.

– В каком смысле?

– Кир, тебя хотели убить, ты что, забыла об этом?

– А, ну да, действительно – забыла, – хмуро буркнула та. – Все как-то так навалилось, прямо голова кругом. И все равно я не думаю, что мы с тобой должны принимать какое-то участие во всей этой… Ну ты, надеюсь, понимаешь, что я хочу сказать?

– Ладно, не хочешь, не надо, – неожиданно согласилась Катя. – Если тебе это не нужно, то мое дело и вовсе сторона.

Кира бросила на подругу недоверчивый взгляд.

– Ты это серьезно? – спросила она.

– Серьезнее не бывает, – пожала та плечами. – Я тебе хотела помочь, а если ты не хочешь, зачем мне надрываться-то?

Девушки приехали к Екатерине домой, и та сразу же засобиралась в магазин.

– Я совсем забыла, у меня же молока нет, а ты без него не можешь, – объяснила она Кире, когда та поинтересовалась, куда это она намылилась.

– Никакого молока мне не нужно, я теперь его, наверное, до конца жизни пить не смогу, – сморщилась та.

– Ну, тогда куплю что-нибудь еще, в холодильнике шаром покати, – тут же нашлась Катя. – На ужин что-то найдется, а вот завтракать будет нечем.

– Вместе пойдем, я тоже с тобой прогуляюсь, – вызвалась Кира.

– Никуда ты не пойдешь, тебе еще лечиться и лечиться, – осадила подругу Катя. – Лучше ложись и отдыхай. Вечером моя мать приедет, привезет лекарство.