Обжигающий след - Анна Невер

— Он самый. Думал, что я не вижу. Так что ты будь с ним осмотрительнее, девочка. Вы в последнее время сдружились, смотрю. Ничего у тебя не пропало?

— Нет, кажется. Когда, говоришь, это было?

Камилла отхлебнула чай из блюдца.

— Ты как раз в лазарете лежала. Смотрю в окно, а он карманы себе набивает, шельмец… — продолжала бубнить кухарка. — И чему ты улыбаешься? — спросила она, заметив странное выражение на лице девушки.

— Просто так, — хозяйка погладила стряпуху по круглому плечу и поцеловала в макушку. — Я пойду к себе. Не обидишься?

Камилла не обижалась и пожелала хорошо отдохнуть и выспаться.

Закрывшись у себя в комнате, Тиса продолжала улыбаться. Могла бы и раньше догадаться, что это Трихон приносил яблоки в лечебницу! Она и не подозревала, что этот факт доставит ей радость. Ополаскивая лицо над умывальником, перебирала прошедший день — жесты, взгляды, слова, в которых усматривала намеки. Неужели Марика права и он к ней неравнодушен? Или за чувства она принимает вежливость?

Подсев к столику, девушка взглянула в зеркало. Медовые глаза шатенки, сидящей напротив, лучились светом. Что с ней? Мальчишка, юнец, возможно, влюбился в нее, а она сияет. Ну не дура? Бухнувшись в кровать, натянула на себя одеяло.

Утро ворвалось ярким светом и в комнату, и в голову Тисы. Утро — это вам не вечер: оно протрет глаза, освежит мозги, встряхнет как следует, выбьет лень и глупые мысли. Единый, о чем вчера только думала? И это она, которая смеялась над героинями романов, с первого взгляда влюбляющихся в своих спасителей? Отражение в зеркале с укоризной покачало головой. Десять лет разницы в возрасте — это пропасть, через которую при всем желании не перепрыгнешь.

Чтобы совсем прогнать глупые мысли, день молодая хозяйка решила посвятить заботам. Она, как и обещала, добавила денег Камилле на покупки. В доме не без помощи Ули и новобранцев вымылись подоконники и перила лестницы. Вместе с Агапом Фомичом Тиса перечитала список составляющих для силуча. Всё есть. Почти. Осталось только собрать клюкву и подсушить с недельку на чердаке. Скоро она научится сама варить силуч! Этой мыслью Тиса подогревала себя. Который год просила Агапа доверить ей приготовление, но старик неизменно отказывал. И теперь ее давняя мечта могла сбыться. Только что-то не чувствовала она великой радости. Почему так бывает? Ждешь, мечтаешь, а когда дается, уже и не таким важным оказывается.

Трихон появился только после полудня. Тиса, выпалывающая сухие цветы в палисаднике у лечебного корпуса, вдруг поняла, что подспудно каждую секунду ожидала его прихода.

— Добрый день, Тиса Лазаровна, — поздоровался новобранец.

— Добрый, — лишь мельком взглянула: юноша приветливо наблюдал за ней, держась за частокол ограды. Войнова перенесла охапку жухлой травы в кучу, ощущая, как в душе растет досада — на себя саму.

— Давайте я вам помогу?

— Не надо, — быстро ответила она. — Тут дел мне одной мало. Спасибо, Трихон. Иди.

Шкалуш не сдвинулся с места. Тиса прошлась граблями по траве. Палая листва не слушалась, так и старалась увильнуть из-под деревянных зубьев. Ну чего он стоит?

— Да, я хотела попросить тебя, — вспомнила девушка. — Сходи в конюшню, дай побольше овса лошадям. Надо покормить перед дорогой. И у стойла Ватрушки я оставила четыре корзины. Проверь, пожалуйста, исправность крепежей, кажется, у одной крючок отлетел.

Ушел. Тиса поглядела юноше вслед. «Соберем клюкву, и надо заканчивать эти прогулки вдвоем. Так будет правильно», — подумала она. Сгребла растительный сор в кучу и подожгла. Над землей пугливо потянулся дымок. Войнова долго наблюдала, как медленно тонкая змейка огня обтачивала листок за листком, оставляя после себя горстки пепла. Подул ветер и обдал девушку дымом…

Прохладное утро среды ознаменовалось молчанием. Они встретились в конюшне, безмолвно обменялись кивками. Трихон за пару дней понял настроение девушки и не заговаривал. Так в тишине они и выехали за ворота в рассветные сумерки. Погода обещала быть ясной, но ветреной. Тиса порадовалась, что надела поверх платья теплую безрукавку. Лошадей направили к южному краю Гартова болота — самой дальней точке от башни пропавшего колдуна. Именно сюда местные жители без боязни ходили за клюквой. Лес встретил путников спокойствием и безмолвием, лишь изредка набегал ветерок и мял пестрые кроны, осыпая седоков листьями. Потревоженная шорохом шагов, закричала сипуха в дупле. Природа медленно просыпалась ото сна.

Прибыв на место, путники спешились и, привязав лошадей, отправились за ягодой. Тису вскоре постигло разочарование — клюква исчезла! На ковре из восковых листочков то тут, то там виднелись жалкие крохи. Неурожай.

— Наверняка это из-за вэйна и его волшбы, — ворчала она, огорченно оглядывая мох. — Хорошего дождя уже месяц нет. Того и гляди болота иссохнут.

Эдак положенную норму они месяц будут собирать, на что она никак не рассчитывала. Девушка отвязала Ватрушку.

— Давай проедем на север, — шанс остаться без клюквы страшил больше, чем далекая невидимая глазу Гартова башня и охраняющий ее чернокожий латник.

Буквально через час неспешной езды по лесу они заметили, как на кочках мха стали показываться россыпи розовых бусин клюквы. Но Тисе все мало казалось. Спешились, лишь углубившись еще на полверсты на север. Смелость себя оправдала, почти сразу нашли поляну, сплошь покрытую клюквенным ковром, и взялись торопливо собирать ягоду в корзины. Пару раз Войнова натыкалась на новобранца и мысленно чертыхалась на свою неуклюжесть. В конце концов она взяла пустую корзину и туесок и отправилась искать другую поляну — подальше от шкалуша.

Тот хмуро проследил за нею взглядом.

— Далеко не ходите. Там уже Гартова топь начинается.

— Тебя забыла спросить, — пробормотала себе под нос.

Поддавшись плохому настроению, девушка подошла ближе к топяным оконцам, хотя клюквы на кочках было не больше, чем на поляне, упрямо перепрыгнула с одной кочки на другую, потом еще и еще.

— Туда нельзя! Тиса Лазаровна! — услышала отдаленный крик за спиной.

Сетуя на назойливость Трихона, она нагнулась и собрала во мхе горсть ягод. Бросив их в туесок, повернула голову и увидела бегущего к ней парня. Не успела удивиться, как за спиной раздался плеск. Она обернулась и в ужасе окаменела…

Высокий, ростом с косую сажень, облепленный болотной грязью и увитый гнилыми нитями кореньев, из топи поднимался черный латник. По его широкой груди, обтянутой кольчугой, сочилась бурая жижа. Пустые глазницы из-под нависшего шлема уставились прямо на девушку.

В голове Тисы стучало одно слово: «Беги!», но ноги словно вросли в землю и превратились в кривые стволы сосен. Будто во сне она наблюдала, как латник потянул к ней почерневшие руки…

Толчок в плечо.

— Отойди, дуреха! — глухой голос рядом.