Бывшие. Хочу тебя себе - Ева Стоун

и поцелуем своего мужа, что следует после.

Нас поздравляют, Кирилл прыгает на месте и хлопает в ладоши. Мама, кажется, плачет.

А я, наконец-то чувствую, что по-настоящему любима.

И что тоже важно, по-настоящему люблю.

Эпилог. 18+

Некоторое время спустя.

Зря я боялась, что беременность испортит фигуру. С рождением дочерей режим стал настолько бешеным, что не успела я опомниться, как до беременные вещи стали на мне болтаться.

Страх был не в лишнем весе, а в том, останусь ли я привлекательной для мужа?..

Сегодня его очередь укладывать детей. Надо отдать ему должное, в этом он мастер. Каждый раз с особенной заботой он готовит ко сну Арину с Василисой. Малышки унаследовали от него почти все черты. Включая синие глаза. Я так понимаю, это какой-то особенный ген у Адарова, который передаётся без исключения всем детям.

После того как девчонки уснули, он чмокает меня в щеку и идёт в душ.

Я вроде бы провожаю его с улыбкой на лице, а у самой кошки на душе скребут.

Прикусываю губу и беру в руки его телефон. В голове проскальзывает глупейшая мысль. Вдруг у него кто-то есть?

Иначе, как объяснить факт того, что секс у нас теперь раз в неделю? Раньше он не мог пройти мимо меня без того, чтобы однозначно намекнуть на жаркую ночь.

Глаза щиплет от подступающих слёз. Набираю пароль от смартфона и прочёсываю всё. Приложения, переписки, галерею.

Безрезультатно. Кладу его телефон обратно и корю себя за недоверие.

Может, всё-таки, дело во мне?

Ложусь в кровать и натягиваю на себя одеяло, взглядом гипнотизируя дверь, из-за которой доносятся звуки воды.

Жду, пока Демид выйдет. И дожидаюсь.

Господи…

Он выходит из ванной в одном полотенце на бёдрах. Волосы мокрые, на красивом тренированном торсе мерцают капли воды.

И это отец моих детей…

Меня сразу же окатывает сильнейшей волной возбуждения, я непроизвольно посильнее свожу бёдра. Во рту моментально пересыхает, и я тянусь к стакану воды, что стоит на прикроватной тумбочке.

- Ты ещё не спишь? – он садится на край постели с моей стороны и запускает руку под одеяло.

Находит мою лодыжку, оглаживает.

- Н-нет, - прочищаю горло. – И мне тоже надо в душ. Я пойду.

Избегаю его пронзительного взгляда и встаю с кровати.

- Что происходит? – он ставит меня своим вопросом в тупик, и я останавливаюсь как вкопанная.

- Ты о чём?

- Ты почти со мной не говоришь. И у меня создаётся впечатление, что даже избегаешь.

- Я…

- Что «я»?

- Это допрос? – скрещиваю руки на груди. – Всё нормально. Иди спать, Демид.

Ох, как же ему не нравится мой ответ. Он сразу же встаёт с кровати и идёт на меня, а я пячусь, пока не упираюсь попой в комод.

- Какая муха тебя укусила? – раздражённо спрашивает он и возвышается надо мной, причём он так близко, что я чувствую жар его всё ещё мокрой после душа кожи.

- Ты не так меня понял. Я зря тебе нагрубила, прости, - трусливо улыбаюсь. – Можно я пойду? – спрашиваю, так как протиснуться мимо него у меня не выйдет.

- Нельзя.

Отрезает и молчит, испепеляя меня требовательным взглядом.

- Ладно, - вздыхаю. – Мы почти не спим, и я думала, что у тебя кто-то есть. Пока ты был в душе я залезла в твой телефон , но ничего там не нашла.

- Вообще ничего? – вздымает бровь он. - Странно.

Его вызывающая реплика заставляет моё сердце забиться чаще, и в ритме самого настоящего испуга.

- Что? – шепчу, скованная льдом.

- Ты должна была найти там все доказательства, Нэлли, - давит он. – Они повсюду.

- Заткнись, Демид! – толкаю его, на что он не реагирует.

- Нет, слушай. Там переписки, преимущественно с детскими врачами. Миллион фотографий, начиная от детской одежды, заканчивая первой фотосессией наших дочерей. Видео с тренировок Кирилла по футболу. Списки продуктов, номера преподавателей и репетиторов. Нэлли, у нас семья, как тебе в голову могло прийти такое дерьмо?!

Я отворачиваюсь, потому что мне стыдно за свои подозрения. От облегчения становится проще дышать.

- И я всегда тебя хочу, - говорит он, а я прикрываю глаза. Тело моментально отзывается на его слова пульсацией внизу живота. – Всегда, - ещё раз жарко уточняет он. - Но понимаю, что у нас трое детей и это большая нагрузка. Для меня важно, чтобы ты отдыхала и была счастлива. Даже если это значит, что мне нужно умерить свой темперамент.

А ведь он прав. Секс у нас происходит только по моей инициативе. И как я раньше не поняла?

- Извини меня, пожалуйста. Я уже накрутила себя, думала у нас в браке проблемы…

Демид поднимает моё лицо за подбородок и начинает говорить вещи, от которых у меня подскакивает пульс.

- Когда ты рядом я засыпаю и просыпаюсь таким, - он берёт мою ладонь и прикладывает к затвердевшему члену, что прикрыт одним только полотенцем.

Сдёргиваю его с бёдер Демида и прохожусь кончиками пальцев по гладкой коже с отчётливым рисунком выступающих вен.

Он со свистом втягивает воздух и опускает взгляд вниз, чтобы видеть, как я обхватываю его член ладонью и начинаю водить вверх-вниз.

Его дыхание учащается, становится рваным, а я жадно ловлю каждый вдох.

- Душ отменяется.

Он подталкивает меня к кровати, и стоит мне лечь, располагается сверху. Я уже горю от нетерпения почувствовать его в себе, хочу этого так сильно, вот-вот начну молить его об этом.

Демид истязает мой рот глубоким поцелуем и обеими ладонями проникает под майку. Я выгибаюсь ему навстречу, он накрывает мою грудь, дразняще массируя затвердевшие соски. И сцеловывает вырывающиеся из груди стоны.

Он стягивает с меня майку через голову и бросает в сторону. То же самое проделывает с трусиками.

Несколько секунд он смотрит на моё полностью обнажённое тело и тяжело дышит. Я вижу, как возбуждён его член и как он сам напряжён до предела.

Что-то вдруг промелькнуло в его взгляде.

Он разводит мои бёдра в стороны и всего одним касанием языка вдоль моего клитора едва не заставляет меня кончить. Хватаюсь за попавшуюся под руки простынь и сжимаю в кулаке. Замечая мою реакцию, он решает повторить это ещё несколько раз, и я уже ощущаю, как близок наступающий оргазм.

Кожа горит, грудь и соски