Игры стихий - Дарья Вознесенская

— О чем сегодня поговорим? — улыбнулась и налила себе еще кружку чая.

— Расскажите мне про правительства, власть, судебную систему — как у вас создаются и соблюдаются законы.

Ну еще бы. Что может быть интереснее! Ха-ха. Но честно выполнила задачу, вспоминая все, что видела, читала и изучала на эту тему, начиная от способов вести расследования и суда присяжных, заканчивая Советом ООН и терроризмом. Уж не знаю, как он будет систематизировать мой рассказ, по-моему, получилась куча-мала. Мы провели так несколько часов, пока нас не прервали.

— Анна, мне пора. Все это невероятно! Уверен, Правящим также будет очень интересно читать мои записи. Я бы очень хотел продолжить как можно скорее.

— Да хоть ночью зовите. Я понимаю, что это все важно. Но взамен рассказывайте мне, насколько возможно, о делах, которые здесь происходят, ладно? Это не праздное любопытство — уверена, что смогу быть вам полезна.

— Ты зачастила в Теневое ведомство. Что, дядюшке все неймется? Никак не может без тебя? — злой голос Эля прервал мои обеденные размышления. Он грохнул поднос с едой напротив и уселся, выжидательно уставившись. Я редко его теперь видела: на занятиях по боевой подготовке он держался в стороне, в столовую обычно не ходил, а совместных факультативов у нас больше не было.

Вздохнула и ядовито сказала:

— И тебе добрый день, Эльтар. И я рада тебя видеть. Конечно, присаживайся рядом.

— Не собираюсь быть вежливым, — прошипел юный Олард.

— Ну, тогда не рассчитывай на вежливость и с моей стороны.

Я демонстративно открыла книгу, прихваченную с собой на обед, — читать сейчас приходилось всегда и везде, я училась как никогда в жизни, как будто предчувствуя все те сложности, что меня ждут.

Эль ругнулся, вздохнул и сказал уже спокойнее:

— Ты можешь мне объяснить, что ты там делаешь?

— А почему мне надо что-то объяснять?

— Зохр! Почему с тобой так сложно?!

Я опять вздохнула. Все-таки генетика страшная вещь, даже в магическом мире. Они даже говорят одинаковыми фразами. Или это не генетика, а воспитание?

— Эль, что ты хочешь узнать? Хожу ли я тайком на свидания? Нет. Нам с Арием нет необходимости делать что-то тайком. У меня есть должность в Теневом ведомстве, это не такая уж тайна, ты мог легко это узнать при желании. Разбираемся с моей магией и возможностями помогать Империи. К тому же меня необходимо дополнительно обучать как будущую жену Тени.

Так мы примерно и решили обозначить мои отлучки для окружающих. Эль нахмурился:

— Я не верю в вашу помолвку.

— Ага, мы пошутили. Обожаем так шутить. Я же предупреждала тебя о том, что не смогу выйти за тебя, потому что уже дала обещание. Ну вспомни, как твой дядя тоже все время тебе отказывал. Мы не обманывали тебя, но не могли сказать всего сразу!

— И все равно не верю. И… ты ему не подходишь.

— Это ты так решил?

— Даже если и я! Ты слишком молода для него и… эмоциональна! А он сухарь. И Тень. Ты будешь с ним заперта в золотой клетке! А со мной…

— Ага, а с тобой я прям буду летать. Эль, если ты не заметил — вы одинаковые. Консервативные непробиваемые шовинисты.

— Шови… что?

— Вы считаете, что женщина, даже если она сильный маг, должна подчиняться и держаться… хм, в тени. Но у вас также есть существенное различие. Ты тоже слишком эмоционален — и это, в сочетании с твоим отношением к женщинам, делает наш потенциальный брак крайне несчастным. И твои взгляды на жизнь… Я не приемлю такого явного посягательства на мою свободу, не привыкла к этому, помнишь? Нам… хм, простолюдинам, в этом смысле гораздо проще, мы более свободны. Но Арий… Он взрослее, рассудительней, он с большим спокойствием и согласием принимает, скажем так, особенности моего характера. Поэтому я считаю, мне с ним будет лучше.

Сама-то понимаю, что несу? Ага, Арий прям бежит и падает под знамена моего феминизма. Но мне нужно очень аккуратно себя вести, чтобы Эль поскорее перестал бредить нашим браком.

— А отказать ты ему не могла?

— А почему я должна была ему отказывать?! У тебя нашлась бы хоть одна знакомая, которая отказала бы Тени? Да и Рональд меня полностью поддержал — а он все-таки моя семья.

— Ненастоящая!

А вот тут я обиделась:

— Что в твоем понимании настоящая семья? Совместное проживание в одном дворце? Рождение от одних родителей? Или доверие друг к другу? Общие интересы и взгляд на будущее? Он мой брат — и не только по крови. И ему я доверяю больше, чем кому-либо на свете.

Я собрала грязные тарелки и встала.

— Эль, у нас есть шанс стать друзьями. Но перестань требовать от меня большего.

Я чувствовала его буравящий мою спину взгляд, пока шла на выход. И если бы обернулась, увидела, что лицо Эля стало сосредоточенным, а губы сжались — как будто он что-то для себя решил.

По мере овладения магией и большего понимания, как с ней работать и как работают другие, мне становилось все легче на уроках. К тому же Рональд, Фарн и Ари продолжали меня натаскивать по своим основным стихиям. Они давали мне возможность попробовать различные варианты использования магии, чтобы я могла лучше определить для себя, чем бы мне хотелось заниматься в будущем. Я снова чувствовала себя шестнадцатилетней девчонкой, перед которой было открыто множество дверей: можно было бы стать целителем, или следователем, или боевым магом. Артефактором, преподавателем. Большинство первокурсников уже знали, какую они выберут специализацию — это было связано с традициями семьи или детскими увлечениями.

Рон все больше был сосредоточен на методах контроля силы и слияния со стихиями, работы с сознанием, ментальными блоками и на целительских функциях. Фарн много давал боевых и защитных заклинаний. Ари сконцентрировался на изменениях свойств воды, умении читать магический след, порталах и моих многострадальных ярсинах, которые пусть и были мне уже вполне подвластны, но до настоящего мастерства мне было очень далеко.

— Они — продолжение тебя, — учил меня легконогий эльф. — Ты машешь ими, как будто это какая-то дубина, которую ты подобрала только что на улице. А это твое оружие, необходимо присвоить его себе и сделать его собой.

Я кривилась. Вот не понимала, как это сделать. Я же не ниндзя, которого с малолетства обучали убивать и пользоваться железом. Мы пробовали привязывать ярсины к рукам, я пыталась воздействовать на них магически, закрывать глаза и медитировать, представляя что кинжалы — часть моей руки. Но продолжала действовать неуклюже.

Как ни странно, помог наш преподаватель по боевым искусствам. С тех пор, как он перестал надо мной издеваться, а я абстрагировалась от его образа испанского альфонса, дело пошло легче. Я, во всяком случае, уже не роняла различное оружие, а своими кинжалами даже могла обороняться. После одного из уроков он попросил меня остаться: