Тэртон Мандавасарпини был сумасшедшим - Анна Цендина

домашние не давали ему много говорить. Выглядело это не очень прилично, гости уходили в недоумении, считая, что это не тэртон Мандавасарпини сошел с ума, а его жена и дети ведут себя не подобающим образом.

Тэртон Мандавасарпини был на самом деле шофером третьей автобазы, располагавшейся в районе Толгойт города Улан-Батора. Звали его Бат-Очир. Лет ему было 52. Детей – семеро. Двое внуков. Жена держала магазинчик на выезде из города. Он владел машиной «Делика». Летом возил туристов. Живи – не хочу. Так нет! Случилась с ним беда.

Однажды они вместе с друзьями из автобазы посидели немного. Посидели культурно, но напились сильно. Пошли домой. По дороге встретилась большая яма. Бат-Очир в нее упал. Ну, упал и упал, что такого. Ребята его вытащили. Но когда тащили, он три раза падал обратно. Не удерживали. Так вот, на какой раз, не знаю, но он стукнулся головой. Очень неудачно.

Ночью ему приснился кошмар. Накрыла какая-то жуткая тоска. Даже в пот бросило. Он проснулся, сел на кровати, свесил ноги. Тоска – это не монгольская болезнь. Но как еще назвать чувство, когда все плохо, а причины нет? Бат-Очир вышел на воздух. Присел на ступеньки своего домика. Домик был крепкий, ладный. Закурил. Посмотрел на монгольское звездное небо. Оно было огромным, глубоким, бездонным. Говорило о вечности. Но Бат-Очир слушал, как душа саднит. Попил остывшего чаю. Только стал пристраиваться под бок к сопевшей жене, как его осенило – тоска оттого, что он в прошлом рождении был блохой и кусал Нагарджуну, когда тот занимался медитацией. Фу-ты! Ну, теперь все понятно!

Дело в том, что у внучки Бат-Очира появился новый учитель. Продвинутый. Он решил рассказывать детям не только о Павке Корчагине и Тумуре из «Прозрачного Тамира»99, но и о старой монгольской литературе, давая знания о корнях национальной культуры. Как-то раз учитель задал прочитать и пересказать разные известные притчи. Одна из них была об отшельнике, который договорился с вшами, жившими в его одежде, что они не будут кусать его и тревожить во время молитвы и медитации, а он не будет их прогонять, убивать и пр. Договориться-то договорился, но к ним явилась одна блоха по имени Мандавасарпини, бойкая и нахальная. Она сказала, что ни с кем и ни о чем она не договаривалась, и стала кусать отшельника во всю ивановскую. Тот рассердился и всех раздавил. Мораль очевидна. Это известная притча, пришедшая к монголам через переводы с тибетского языка. Корни ее индийские, но она была широко распространена среди монголов. Внучка стала спрашивать деда, что такое отшельник, что такое медитация, чем отличаются вши от блох и т.д. Бат-Очир объяснил притчу, как мог. Но при этом глубоко задумался над ее смыслом, да и жизнью вообще. Позднее удар, полученный в яме, что-то сдвинул в голове и соединил его жизнь с притчей. Бывает.

Бат-Очир понял, что, пока он не замолит свои грехи, выразившиеся в кусании отшельника Нагарджуны, он не сможет жить спокойно. Стыд и сожаление сжигали его изнутри. Он нашел изображение Нагарджуны и стал истово молиться ему по ночам. Жена и дети махнули на него рукой. Лишь бы никто не заметил. Он молился и молился, но чувствовал: Нагарджуна не прощает. Некому было объяснить ему, что в притче не было никакого Нагарджуны, а был простой отшельник, к тому же, на картинке, к которой он обращал свои молитвы, был изображен не Нагарджуна, а вовсе Миларэпа. И ему-то молитвы Бат-Очира были абсолютно непонятны. Путаница произошла, видимо, от небольшого промежуточного удара по голове, случившегося между вторым и третьим падением в яму.

Сравните – это Миларепа. Знаменитый тибетский мистик, поэт, йог (1052–1135). Он изображается с ладонью, прижатой к уху. Этот жест имеет различные объяснения. Одно – он поэт, поэтому – маг благозвучия. Второе – слушает учителя. Третье – внемлет всем страждущим. Так или иначе, Миларэпа не похож на Нагарджуну, индийского философа II или III века, чье имя переводится как «Серебряная змея» и который поэтому изображается со змеями. 

Этот с ухом, а тот со змеями – ну ничего общего. И при этом оба – не при делах. Ладно, блоха, но спутать Нагарджуну с Миларэпой? Эх, Бат-Очир, Бат-Очир, что там случилось в твоей голове?

Так или иначе, нужны были какие-то другие, более радикальные шаги. Ребята с автобазы предложили еще раз выпить и упасть в ту же яму. Выпили. Но ту яму не нашли. Упали в другую. Три раза тащили, роняли, все сделали, как надо. Однако эффект был противоположный. Бат-Очир совсем забыл, что он шофер третьей автобазы, и окончательно уверился, то он – блоха Мандавасарпини.

Тогда один приятель сказал:

– Ладно, Бат-Очир или, как там тебя теперь, Манда-Занда, тебе надо к моему дяде. Он лама. Очень знающий и сильный в магии. Он поможет.

Лама был строгий. Жестом показал Бат-Очиру, садись, мол. Тот сел. Лама продолжал бормотать молитвы с закрытыми глазами. Потом посмотрел на пришедшего:

– Что у тебя?

Бат-Очир рассказал о своих несчастьях.

– У тебя сознание омраченное. Во второй дияне вихри, – начал перечислять лама. – Карма сотрясается. Активизировались вишаи. Праджня замутнена. Ой-ой, не просто замутнена, а почернела вся сверху донизу. Парамиты не видно совершенно. Ты кого-то кусал в прошлом рождении?

– Да…

– Мда, кусание замаливается особенно тяжело. Если бы это было плевание или сморкание… мы бы враз справились. А вот с кусанием надо будет попотеть. Это ведь нанесение вреда живому существу. Тем не менее, приступим. Сначала тебе следует прочитать молитву «Мани» дунчур100 раз. Держи четки и на каждое чтение откладывай одну бусинку. Каждый вечер будешь приносить результат. Иди!

Бат-Очир стал истово исполнять задание. Читал-читал-читал молитву. «Мани» – это знаменитая мантра «Ом мани падме хум!», которая обращена к милосерднейшему из бодхисаттв Авалокитешваре. Он должен был сжалиться над Бат-Очиром и послать ему освобождение от страданий.

Не сжалился.

– Угу, – понимающе сказал лама. – Теперь сделай монастырю подношение. Лучше деньгами. На мандзу101 и на лампадки102.

Это было легче всего. Бат-Очир собрал все, что было в доме, и отнес в Гандан103. Жена сжала губы и молчала. С характером была женщина. Кроме того, она успела перепрятать основные деньги в другое место.

Опять не помогло

– Теперь сделай тысячу поклонов простершись перед буддой Амитабхой. Если это не поможет,