Зеркало Вельзевула - Наталья Александрова

Радунский снова покосился на посылку Корнеева.

А что, если там и правда деньги? Большие деньги… большие деньги, предназначенные ему, Радунскому… и эти деньги достанутся жалкому бомжу…

В душе Радунского подняла голову жадность.

Может быть, не стоит торопиться? Может быть, обратиться еще раз к тому человеку, который сделал по его заказу бомбу для Алисы? Может быть, тот человек сумеет проверить пакет Корнеева, узнает, есть ли в нем бомба, а в крайнем случае обезвредит ее?

Радунский мучился сомнениями, разрывался между двумя самыми сильными чувствами, на какие был способен, — между страхом и жадностью. Он смотрел то на пакет, то на дорогу и не заметил скромную бежевую машину, которая стояла возле тротуара неподалеку от мойки. За рулем этой машины сидел тот самый мрачный тип, который передал ему посылку от Корнеева. В руке у него был зажат мобильный телефон.

Дождавшись, когда Радунский отъедет на безопасное расстояние, мрачный тип нажал кнопку на своем телефоне.

В ту же секунду из пакета в машине Радунского донеслись первые такты «Полета валькирий».

— Что за… — начал Радунский, снова покосившись на злополучный пакет.

Закончить фразу он не успел: пакет превратился в ослепительно сияющий шар, который в долю секунды поглотил и самого Радунского вместе с его надеждами и амбициями, и его машину.

Мрачный человек в скромной бежевой машине удовлетворенно кивнул, набрал на своем телефоне другой номер и проговорил вполголоса:

— Дело сделано, шеф.

Иван Сатаров и Нелли Вадимовна сидели в маленькой комнате позади директорского кабинета. Комната эта была довольно тесной, в ней не было окон, но зато в ней было совершенно безопасно, в ней можно было обсуждать самые секретные темы, не боясь утечки информации.

— Значит, вы сумели передать Корнееву фиктивные данные, — подвела Нелли Вадимовна итог докладу Сатарова, — как это называется… дезинформацию.

— Не только, — поправил ее Сатаров. — Это не просто дезинформация. В текст данных, которые мы всучили Корнееву, вписана троянская программа…

— Это еще что такое? — осведомилась Нелли Вадимовна.

Сатаров взглянул на нее удивленно: в наши дни каждый школьник знает, что такое троян. Но Нелли — начальник, значит, она имеет право на любые странные поступки или высказывания. А может, она просто хочет, чтобы он рассказал ей все максимально подробно…

— Троянская программа — это программа, которая позволит нам проникнуть в компьютерную систему противника… в данном случае — в систему, принадлежащую структурам Корнеева. Как троянский конь позволил грекам проникнуть в осажденный город. Так что, едва люди Корнеева введут в свои компьютеры полученные от нас данные, в их системе заработает наш шпион, который будет сообщать нам о каждом действии противника, о каждом их шаге, шпион, который будет передавать нам все их данные…

— Отлично! — Нелли удовлетворенно потерла руки. — Мы отплатим Корнееву его же монетой…

Один день пролетел у Надежды в хозяйственных хлопотах. Она честно попыталась выбросить из головы свое частное расследование и сосредоточиться на делах иного рода. Тут еще понадобилось съездить с матерью на рынок за рассадой, так что к вечеру она была совершенно никакая.

На следующее утро, проводив мужа на работу, Надежда заскучала и раздумывала, считается ли, что прошло уже два дня, или это будет только завтра. То есть удобно ли позвонить Сатарову или все же подождать, чтобы не нарваться если не на прямую грубость, то на недовольный ответ. Подумав, она решила все же немного подождать и вытащила из шкафа кучу неглаженых рубашек.

Как известно, глажка — работа скучная, так что она включила телевизор, все же веселее будет.

Шло какое-то занудное ток-шоу, на другом канале — обучающая программа для детей, и только на третьем канале Надежда попала на криминальные новости.

— Сегодня в Калининском районе случилось трагическое происшествие! — радостным голосом вещала симпатичная блондинка с круглыми голубыми глазами. — Недалеко от Муринского ручья на дороге взорвалась машина. Судя по документам, машина принадлежит… то есть принадлежала Радунскому Анатолию Сергеевичу. Труп водителя сильно обгорел, но по некоторым признакам за рулем был сам господин Радунский…

— Радунский? — Надежда с размаху бросила утюг на доску.

Камера показала покореженную, сильно обгоревшую машину и суетящихся возле нее гаишников, потом какого-то парня, щека его была измазана сажей.

— Еду я, значит, а он передо мной, — рассказывал парень срывающимся голосом, — машина новая, хорошая, ничего у него нигде не дымило, не протекало. Гляжу — сворачивать он надумал вон туда, на пустырь, там дорожка есть. Я на всякий случай притормозил малость. А тут как рванет! У меня аж в глазах темно стало. Ну, конечно, первое дело — ногу на тормоз, потом назад сдал. Задние машины остановились, выскочили мы — а там уже и не подойти близко, до того полыхает!

Камера снова показала дымящиеся остатки машины, и Надежда ощутила запах дыма.

— Ужас какой!

Тут до нее дошло, что дым у нее в комнате.

— Черт! — оказалось, что она грохнула утюг прямо на рубашку. Хорошая такая рубашка, почти новая, голубая…

— Была… — вздохнула Надежда, грустно глядя на огромное коричневое пятно.

По телевизору уже показывали обокраденную в метро женщину, потом какие-то бабуси возмущались вандалами, которые изрезали все скамейки в скверике и нацарапали на них неприличные слова, так что теперь и сесть стыдно. Надежда выключила телевизор и заметалась по квартире. Воняло паленым, она открыла окно и встала рядом, чтобы кот в суматохе не выскочил.

— Надя, — тут же окликнула ее со своего балкона вездесущая Антонина Васильевна, — у тебя молоко, что ли, убежало?

— Нет, котлеты сгорели, — отмахнулась Надежда. И тут же прикусила язык: теперь Антонина сообщит небось вечером мужу, что у Надежды на ужин котлеты. А у нее и вовсе ничего на ужин нет. Что ж, теперь за фаршем бежать, что ли?

Кот, разумеется, уже сидел на подоконнике и с интересом посматривал во двор.

— И думать не смей! — Надежда взяла кота на руки, сама же решала вопрос, звонить или не звонить Сатарову.

С одной стороны, если Радунский погиб, стало быть, этот вопрос снимается. С другой — если с Радунским таким образом разобрался Сатаров по приказу своего начальства, то лучше Надежде не иметь с ними никакого дела. А то как бы потом с ней не разобрались. Во избежание утечки информации.

И тут зазвонил ее домашний телефон. Не спуская с рук кота, Надежда бросилась на поиски трубки.

— Да! — крикнула она, зажав трубку плечом, потому что негодяй Бейсик пыхтел и выдирался. — Слушаю!

— Это… это Надежда Николаевна? — слышался в трубке неуверенный голос.

— Ну да, это я, а кто это?