Однажды в Марчелике 3 - Лео Сухов

Заказчик, судя по тому, что теперь знал о нём Альфареро, и сам неплохо справится. Ведь устроил же он террор на юго-западном побережье Марчелики, да ещё и скрывшись от правосудия? Конечно, от самого Гарри не укрылось явное сходство Дана Старгана с молодым касадором, подозреваемым в нескольких преступлениях. Сыщик раскопал документы и проследил по ним противозаконный путь своего нанимателя.

Оставалось только спросить недостающую информацию у Старгана при встрече. И тогда всё встанет в этой любопытной истории на свои места. А пока что Альфареро ехал по бездорожью, доверив выбор дороги умному коню, и продумывал письмо:

Дорогой метен Старган!

Я нашёл место, где произрастало дерево той породы, что вас интересует. Однако кто-то пригласил на это место настоящих отморозков. Из всего оружия у этой банды только топоры и дубины, но и ими они неплохо справляются. Вот с ними-то и возникли у меня трудности, которые на долгие дни задержат порученное мне дело…

С винтовкой в руках и страхом в груди, Порт Марчелика, 11 января 1937 года М.Х.

Дождь в Марчелике – это прекрасно и важно. Но если в январе тут и бывают дожди, то именно такие, что пролились на площади Святой Марии. Впрочем, поскольку падала на землю не жидкая вода, то осадки можно было отнести не к дождю, а к снегу или даже граду… Хотя снег, конечно, падает не так быстро, как каменные осколки от офиса политии, куда угодил снаряд с корабля сопровождения.

Педро посильнее сжал выданную винтовку и постарался незаметно вздохнуть. Ему ужас как не нравилось то, что происходит на площади. Но переходить к деятельному возмущению он не спешил. Отчасти потому, что поспешившие как раз и пытались укрыться в офисе политии. А Педро просто споткнулся и не успел.

Пока он поднимался, пока искал обронённое оружие, площадь взяли под контроль староэдемцы, и теперь любая попытка перемещения пресекалась пулемётными очередями. Педро не знал точно, сколько пулемётов у врага. Но даже под один-единственный лезть, рискуя жизнью, не собирался.

Хотя, конечно же, от мечты о свободной от гнёта эксплуататоров Марчелике не отказывался. Не отказывался – и продолжал свободолюбиво прятаться в руинах жилого дома, куда штурмующие засадили из пушки…

Когда Педро пошёл в ополчение городской обороны, вербовщики долго вешали ему на уши лапшу про то, каким уважаемым человеком он будет – и какие чудесные перспективы откроются ему в плане гражданской карьеры. Однако самое главное никто ему так и не сказал. А главным было то, что ради свободной Марчелики и гражданской карьеры ему придётся отбивать штурм регулярных частей староэдемской армии!..

Никто не верил, что метрополия решится на этот шаг. Однако вот же: площадь Святой Марии в Порте Марчелика завалена трупами смельчаков. А в небо густыми клубами валит чёрный дым пожаров. Такой густой, что рассмотреть что-то сложно. И только на базилике Святой Марии, всё ещё целой и неприступной, видны отблески рассвета нового дня…

Высадка началась ночью – в тот момент, когда Педро уже лёг спать и видел сладкие сны. В самые тёмные часы, когда света звёзд не хватает даже для того, чтобы в сортире мимо дырки не промахнуться. Но Педро не ходил по ночам в сортир – он мирно спал!.. И тут завыли сирены тревоги по всему городу. И спать стало невозможно.

Кто пропустил атаку? Кто проворонил огромный флот? Ответов на эти вопросы у Педро не было. Разве что историки потом смогли бы восстановить по крупицам всё, что происходило. Впрочем, генерал Форестер просто использовал ту тактику, которая помогла ему на Матенском архипелаге. Стремительный бросок к побережью, штурм посреди ночи – и жёсткое подавление береговых орудий до того, как защитники успеют показать всю их мощь.

Кто сказал, что снаряд не падает в одну воронку дважды? Кто сказал, что хитростью, которая сработала однажды, никого больше не обманешь? Один и тот же приём будет работать до тех пор, пока у обманутых хватает глупости обманываться снова и снова. И пока в потёмках по тревоге поднимались защитники Порта Марчелика, уже были до основания разрушены два форта, прикрывавших устье Нигад-бех.

«Святой Пётр», «Святой Павел» и «Дурной Волл»… Так назывались три броненосца, не так давно спешно построенные новыми властями Марчелики. Они должны были прикрыть побережье от высадки староэдемцев. А теперь все три полыхали как погребальные костры, дрейфуя вместе с ленивой рекой в сторону морских просторов. Но никто не хотел остановиться и посмотреть, как горит огонь, течёт вода и спасаются бегством матросы, сигая с борта…

Внимание они привлекли только разок – в тот момент, когда на «Дурном Волле» пламя добралось до корабельного арсенала. Бабахнуло так, что пароходы с более благозвучным названием предпочли пойти ко дну до того, как их разнесёт по всей стремнине…

Впрочем, этот последний взбрык «Дурного Волла» был единственным результативным действием марчельского флота. Потому как пролетевшая три сотни метров башня главного калибра, упав в воду, перевернула три шлюпки экспедиционного корпуса из Старого Эдема, выбив из рядов атакующих сразу шесть десятков человек. «Дурной Волл» старательно оправдывал своё название и проявил в ту ночь куда больше патриотизма, чем многие другие марчельцы…

Впрочем, Педро всего этого не знал. В этот момент он был очень занят: спасался от пулемётных очередей в развалинах жилого дома. Педро лежал на куче битого камня, в углу двух стен – от которых только этот самый угол и остался. Он никак не мог заставить себя подняться и стрелять, а вместо этого смотрел, как пытается выжить в аду городского боя печальный комнатный цветок, торчащий из кучки земли и черепков горшка.

Цветок выглядел чуждо и даже инфернально на фоне чёрного дыма, отблесков огня и грохота. Но его вид заставлял Педро верить и в своё спасение тоже – хотя сердце сжималось от страха всякий раз, когда в офис политии прилетал очередной корабельный снаряд, поднимая в воздух тучи пыли и осыпая осколками и без того пострадавшую площадь.

– Вперё-о-о-о-од! За свободную Марчелику! А-а-а-а-ргх…

Снова застрекотали пулемёты, а на площади раздались крики, хрипы и стоны. На алтарь свободы были брошены очередные жизни, а проклятый эксплуататор принял жертву и поставил в сопротивлении жирную точку. Но Педро не стал выглядывать и считать, сколько ещё придурков, считавших, что всё решает плотный строй и боевой настрой, полегли от достижений технического прогресса.

Педро не считал себя умным. И окружающие умным его не считали. Больше того, многие его знакомые за глаза называли его идиотом. Зато Педро был жив и, подчиняясь базовому инстинкту самосохранения, вжимался в кучу камня, спасая свою драгоценную жизнь – чтобы, если найдётся такая идиотка, которой он приглянется, продлить эту самую жизнь в вечности новых поколений. Надежды на это были, конечно, весьма призрачные…

Однако если представить гипотетическую ситуацию, в которой самая красивая женщина мира и идиот Педро останутся последними людьми на Эрфе – шансы у него однозначно были. Правда, Педро был слишком глуп, чтобы их взять и просчитать. Зато достаточно близок к животной природе человека, чтобы не высовываться под снаряды. И тем самым упорно приближал воплощение некогда призрачных шансов.