Лабиринт тайных книг - Паоло Ди Реда

Затем последовал Оскар, который умолял освободить его от зеркала в каком-то номере ужасной гостиницы. И наконец, Мария — вернее, только ее сердце, — которая любила брата Теодора, родину, сына Александра, а больше всего — императора.

За ней явился дух друида. Он объявил себя последним Хароном и одобрил этот спиритический сеанс.

Но было еще чье-то присутствие. Оно чувствовалось сильнее других и, казалось, принадлежало хозяину этих мест. Дух подписывался «Наполь» и явно выражал свою склонность к Марии-полячке. Этот дух обратился к Катрин и сказал, что в этой комнате она сможет найти ключ, но будет это не просто. Потом все смолкло, ветра не стало, свечи почти погасли. Камилла и Катрин остались в тишине. Вскоре Камилла прервала молчание:

— К сожалению, я ошиблась. Мы не смогли дозваться Анн. Может быть, мне нужно приехать к тебе в Новый Орлеан, там мы будем ближе к ней.

— Не знаю. Мне показалось, она была здесь и как будто хотела услышать все, что эти духи сказали нам. И еще меня не оставляет ощущение, что духи каким-то образом связаны с ней.

— Тогда нам нужно постараться понять, кто они. Возможно, в следующий раз мы сможем связаться с ней.

Катрин подошла к окну, открыла его. Уже проснулись птицы, и первые лучи восхода робко осветили комнату. Она подумала, что ее дочь была бы довольна такой попыткой. Она верила в сверхъестественное. Новый Орлеан весь пропитан культурой вуду, и Анн являлась видной фигурой в этой культуре. Катрин пыталась вырвать ее из этой среды, объясняя, что оккультизм может быть опасным, но Анн улыбалась и говорила, что опасности находятся внутри нас самих.

— Катрин, быстро сюда!

Камилла сидела за столом — он начал двигаться снова! Кто-то хотел общения. Это была Анн! На лице Катрин выступили слезы.

— У меня не так много сил, я могу вам сказать только, что нужно подняться ввысь и посмотреть на звезды, чтобы понять смысл всего, что здесь происходило. Мы все должны снова увидеть звезды!

— Как тебе там, где ты сейчас, моя девочка?

Анн не ответила. Заря освещала небо, и звезды начинали угасать. Души тоже улетели вместе с ночью. Катрин была под впечатлением общения с дочерью.

— Спасибо, — прошептала она Камилле.

— Надеюсь, что в следующий раз ты сможешь поговорить с ней подольше.

— Не это важно сейчас, я поняла главное — я должна действовать.

Да, ей нужно было сложить мозаику из тех элементов, которые оставила ей Анн. И возможно, души всех, кого она слышала этой ночью, оказались связаны общей судьбой — одним назначением. Начинать нужно со звезд — это было совершенно очевидно для нее. Пройдя через маленькую боковую дверь, Катрин покинула магическую комнату.

Большой пустынный пляж. Маленькая девочка с лицом античной статуэтки. Выглядит старше своих лет. Сидит на песке, скрестив ноги. Ослепляющий золотой свет отражается на ее волосах. Рукой пересыпает песок. Кажется, что она ждет кого-то, хотя взгляд ее черных глаз теряется в пространстве. К ней подходит ящерица, так близко, что можно заглянуть ей в глаза. Девочка привычным жестом берет ящерицу на руки и улыбается. Ящерица начинает нараспев читать стишок:

На солнце грелась ящерка, блестящая, красивая,

Вдруг видит, в небе облачко закрыло солнце ей.

«А ну, подвинься, облачко, мне солнце не завешивай,

Хочу я света, радости и золотых лучей».

И облачко ответило с улыбкой нашей ящерке:

«Коль метишь в рай, то надобно тебе познать и тень».

Но ящерка воскликнула: «Хочу лишь наслаждения,

Чтоб жить легко и весело, чтоб праздник каждый день!»

Тут облачко нахмурилось, позвав собратьев ветреных,

И стало небо пасмурным, темней, чем ночи цвет.

«Кто жизнь растратит попусту, отринув поиск истины,

Вовеки не узнает тот, зачем нам солнца свет».

Неожиданно все меняется. Кажется, что девочка сейчас закричит. Но, как в ночном кошмаре, крик остается немым. Она начинает повторять: «Ма. Ма. Ма. Ма».

Мама. Она хочет сказать «мама», но не может. Не может произнести это слово, падает как подкошенная на песок. И в этот момент ящерица молниеносно впивается ей в руку, начиная высасывать кровь. Девочка не двигается. Она медленно тает, а ящерица, превратившись в змею, уползает, отложив прежде яйцо в горячий песок. Яйцо открывается. Из него вылупляется девочка. Опять большой пустынный пляж. Маленькая девочка с лицом античной статуэтки. Выглядит старше своих лет. Снова ящерица, напевающая стишок. И так будет всегда. «Но ведь это неправда, мама?»

Жером Дзубини стал лучшим другом Жана де Бретея. У Жерома всегда был какой-нибудь лучший друг. Последние три года — Альдус Сантей, а до него — Жан-Люк де Маркизан, наследник еще одной аристократической семьи. Он всегда выбирал их по одному и тому же признаку: они должны были быть богатыми и желательно немного не от мира сего. Жером чувствовал себя защищенным благодаря таким покровителям.

— Попробуй. Это потрясающе! Почувствуешь себя как никогда в жизни!

Жан был очень убедительным в тот первый раз. Потом Жерома больше не требовалось убеждать. Да, для него не существовало теперь ничего другого — только очередная доза, и вся реальная жизнь больше не имела никакого смысла. Главное — не перейти последнюю грань.

Экзальтированный Джим не смог удержаться. Он искал смерти, это было понятно сразу. Не перенес груза своей славы. И Жером с Жаном спокойно этим воспользовались. Все оказалось даже проще, чем они думали. Дедушка Жерома рассказывал, что родоначальником их семьи был настоящий маг, знаменитый во времена Екатерины Медичи, некто Козимо Руджери. Ему не повезло жить в одно время с Нострадамусом, который, как никто другой, умел предвидеть будущее и из-за которого Руджери постепенно потерял благосклонность королевы. Но, возможно, именно благодаря этому родству, семейству Жерома уже столетиями принадлежал самый знаменитый цирк мира. Естественно, что потомки мага избрали своим делом фокусы и иллюзии. Клоуны, факиры, паяцы, акробаты, жонглеры и дрессировщики составляли этот уникальный клан. Дети, рождавшиеся в его лоне, с материнским молоком впитывали все секреты и тайны фантасмагорического мира. И Жером был настоящим Дзубини, но Дзубини, ставшим на путь жонглера не только на подмостках, но и в жизни. На путь, ведущий к падению.

Жан в тот день был возбужден. Он нервничал и решил принять дозу, чтобы расслабиться. Жером не упустил возможности и разделил с ним этот «вояж». Теперь оба чувствовали себя способными «спокойно решить проблему».

— Ты принес ключи? — спросил Жан, как всегда с оттенком легкого презрения в голосе.

Семейство Дзубини с незапамятных времен владело ключами от замка, и сейчас настал момент исполнить вековую миссию. Настоящая книга была найдена, и ее следовало вернуть на прежнее место — в секретную нишу башни, где Козимо Руджери вглядывался в будущее. «От человека-ящера родится та, что на заре своих тридцати раскроет тайну ночи Варфоломея».