Бастард 2 - Евгений Щепетнов

— Хотя бы серебрушку дайте, господин — абсолютно трезвым голосом говорит девушка, которая только что плакала пьяными слезами, и становится серьезной-серьезной, и лет на пять старше, чем казалось минут десять назад.

— Создатель подаст — так же холодно отвечаю я, и под моим взглядом девица как-то сразу съеживается, и тихо-тихо выскользает из-за стола. Я вздыхаю, отворачиваюсь к сцене, на которой скачут три полураздетые танцовщицы, и вдруг слышу, как на стул возле меня опускается чье-то тело. Еще одну девку подогнали, что ли? Поворачиваюсь, демонстративно хмуря брови, и натыкаюсь взглядом на взгляд мужчины, который сидит за моим столом. Грузный, с явственно обозначенным животиком, одетый в камзол из хорошей ткани, он выглядит не очень удачливым главой Клана из провинции, приехавшим в столицу для улаживания семейных дел. Например — с жалобой на соседа, отхватившего кусок не принадлежащей ему земли. Абсолютно безобидная, и даже комичная фигура.

— Привет, Учитель… — говорю я, пристально вглядываясь в добродушное широкое лицо толстячка.

— Привет, Ученик — тихо, так же как и я, говорит Учитель, и его голос как всегда бесстрастен, полностью лишен эмоций. Робот, а не человек. Ожившая статуя!

— Слушаю — киваю я, стараясь не выказать свое волнение — Ты ведь что-то важное хотел мне сказать?

— Важное — кивнул Учитель — Важнее некуда.

Он замолчал, будто для того, чтобы придать особую значимость своим словам, а я продолжал смотреть в пространство над его головой, и ждал. Такие паузы — это в стиле Учителя, я к ним уже привык. И вообще — вывести из себя меня довольно-таки трудно — если я этого не захочу.

— Тобой недовольны — таким же бесцветным голосом сказал Учитель — Очень недовольны. Тебе сошло с рук одно преступление — потому, что оно не нарушило планов властителя. Сошло с рук еще несколько — нас не интересует судьба мелких преступников. Но уничтожить два высших Клана — это было лишнее.

Снова замолчал, глядя мне в лицо темными глазами. Как две дырки в пространстве. Черные дыры.

— Ты будешь наказан. Но вначале — выполнишь задание. Нужно убрать человека, имя которого написано здесь.

Он подвинул ко мне маленький конверт с красной печатью.

— Способ выберешь сам. Это неважно.

— Значит, меня решили убрать? — криво усмехаюсь, упираясь взглядом в лицо того, кто больше десяти лет был моим мучителем, и… учителем — Если способ убийства не имеет значения, значит, меня зачистят?

— Как ты сказал? Зачистят? — Учитель поднял брови, кивнул — Хорошее слово. Да, чистка.

И тут же наклонился и с трудом сдерживаемой яростью выдохнул:

— А ты что хотел?! Ты с ума сошел?! Бесчинствуешь, и думаешь, что можешь творить что угодно?! Я оберегал тебя, я делал все, чтобы ты понял! Чтобы спасся! А ты что сделал?! После того, как уничтожил двух Советников — судьба твоя решена!

Он замер, прикрыл глаза. Лицо его, бесстрастное под гримом, и вообще бесстрастное, как и всегда — исказила гримаса. Легкая такая, почти заметная, но вполне различимая гримаса досады и разочарования.

— Я учил тебя. Берег тебя. Надеялся, что ты выживешь. И теперь…

— Это ты прислал предсказательницу с песней, так? — перебил я его, не заботясь о вежливости.

— Я — просто сказал он, и теперь я точно знал, что дела совсем плохи — Это настоящее предсказание. Твоя судьба зависит от этой девочки.

— Карлик, ребенок, и девушка… — усмехнулся я — А просто так нельзя было сказать? Все с вывертом, все непросто.

— То, что я сделал, на самом деле преступление — медленно выдал Учитель — И я не должен был этого делать. Но сделал. Потому что мне тебя жаль. Я к тебе привязался. И не хочу, чтобы ты умер. Тебе и так досталось в жизни…

— А что за слова про то, что я бастард не того человека? — прерываю я это сопливо-сахарное объяснение. Ну не верю я Учителю, когда он начинает говорить про какие-то чувства. Нет у него никаких чувств. Ожившая статуя, не более того! Если он что-то делает, значит — или у него есть приказ, или он производит какие-то действия в рамках того же задания. А ради выполнения задания можно совершить что угодно — главное, чтобы оно было выполнено. «Для ниндзя — главное не честь, главное — победа!»

— Не знаю — пожимает плечами мужчина, и снова я ему не верю. Лживый ублюдок! Он сам учил меня врать с невозмутимым лицом, да так, чтобы поверил самый искушенный зритель. Даже такой как я прожженный типус.

— У тебя есть возможность выжить — Учитель сух и деловит — Если выполнишь то, что тебе прикажут. Но это и будет твое наказание. Ты должен доказать, что лоялен.

У меня вдруг засосало под ложечкой, и к горлу подкатил ком. Что эти гады придумали? Кого казнить? Нет, не так — кого казнить, чтобы меня наказать? Это должен быть кто-то очень мне дорогой. Кто? Неужто… нет! Не может быть! Ирен я им не отдам!

— Ты убьешь Содию Альфарец — после секундной паузы сказал Учитель, и я вдруг почувствовал, что могу дышать. Все время, пока он говорил, я сидел замерев и сжав пальцы в кулаки так, что ногти едва не пробили кожу. Выдохнул. И тут же напрягся.

— Почему Содию?

— А кто разрешил тебе спрашивать? — холодно, фиксируя меня взглядом.

— Я разрешил!

Конфликтовать, так конфликтовать. Я все равно приговоренный, так какого черта?

— А кто ты такой? Чтобы я тебе докладывал о том, что стоит за приказом?

Глупые какие-то вопросы. Не буду на них отвечать. Молчу. Молчи и Учитель. Испытывает?

— Это твое наказание. Забрать у тебя дорогое. Но замечу — не самое дорогое! Уберешь Альфарец — твои долги забыты. Живешь дальше. Не уберешь… И не думай, что сможешь уйти от возмездия. Догонят. Мы всегда знаем, где ты находишься.

Ага… спасибо за предупреждение. Кровь, точно. Они имеют образец моей крови. Сильный маг может соорудить нечто вроде компаса, который будет указывать на меня, где бы я ни находился. Слышал о таких вещах, читал о них, но никогда их не видел. Ведь они и пакость какую-нибудь могут учинить через нее. Наслать порчу, например. Хотя… напускать порчу — это мое предназначение. Хмм… было раньше. Теперь — нет.

— Я могу подумать? Должен ведь быть выбор! Смерть, или убийство друга.

— Можешь. У тебя есть месяц. За этот месяц ты должен убрать того, чье имя написано в конверте, и… Альфарец. Если ты этого не сделаешь… ну, ты понял.

Учитель поднялся со стула, пошел к выходу. Я думал, он оглянется, что-нибудь скажет на прощанье — ну, как положено уходящему учителю. Но он вроде как забыл обо мне. Сделал все, что нужно, и забыл. Долг превыше всего, он говорил мне так всегда, буквально вбивал это в мою голову. Вот только я не чувствую себя должником. Скорее это они мне должны. Хотя бы за отнятое у моего тела детство.

Про конверт я вспомнил только минут через десять, когда в голове все как следует улежалось. Взял конверт со стола, аккуратно вскрыл его кинжалом, который всегда висел у меня на поясе, прочитал имя. Потом бросил бумажку на тарелку, и стал смотреть — что с ней будет. И не ошибся. Через минуту бумажка вспыхнула желтым, коптящим пламенем, и через несколько секунд от нее остались только хлопья пепла. Но я запомнил имя, которое мне вообще ничего не говорило. Может раньше я его и слышал, но… в памяти как-то не удержалось. Наверное, мотивации на то не имелось.