Две жизни Лидии Бёрд - Джози Силвер

Я здесь бывала не слишком часто, потому что Джона чувствует себя как дома в нашей гостиной.

А это пространство весьма соответствует моему другу. Гостиная завалена всяким барахлом, одну стену занимают полки с книгами и виниловыми пластинками, в эркере стоит пианино… Гостиная успокаивает. Или могла бы успокаивать, если бы я не злилась на Фредди из-за того, что он снова предоставил мне самой заниматься устройством свадьбы.

– Как поживает Ди? – спрашиваю я, чтобы сменить тему.

– Прекрасно. Уже строит планы на твой девичник.

– Мне следует поинтересоваться?..

Джона усмехается и качает головой:

– Я поклялся держать все в секрете.

Не знаю, что сказать.

– В музыке не должно быть ничего религиозного, – заявляю я. – Это светская церемония.

– Ладно, – соглашается Джона, рассматривая полки с пластинками.

В руке он держит чашку с кофе. Он босиком, в потрепанной футболке с изображением Роллинг стоунз, как какая-нибудь отставная рок-звезда.

– Традиционное или?..

Я качаю головой:

– Нет, что-нибудь более личное. И уж точно не «Вот идет невеста» или что-то в этом роде.

Джона ставит чашку на низкий подоконник и садится за пианино, чтобы наиграть первые прекрасные ноты свадебного марша. Я устраиваюсь на серо-коричневом в белую полоску диване, поджимаю под себя босые ноги и испускаю жалобный стон:

– Не заставляй меня нервничать!

Джона смеется и мгновенно переходит к «Somewhere Over the Rainbow», вопросительно глядя на меня. Я смотрю в глубину своей кофейной чашки, врасплох захваченная чувствами, потому что в этой песне есть нечто болезненно совпадающее с моментом. Слишком болезненно, так что я встряхиваю головой.

– Что-нибудь из The Beach Boys? – спрашивает Джона.

– Не думаю, что я что-то знаю.

В том, что касается музыки, Джоне, вообще-то, следовало бы застрять где-то в шестидесятых. Он обожает Элвиса и Стоунз, но всегда возвращается к Битлз.

– Ну, это ты наверняка знаешь. – Он наигрывает первые ноты чего-то, что я сразу узнаю.

– Да, это знаю! – Я беру блокнот и карандаш. – И мне нравится. Как это называется?

– «God Only Knows», – отвечает Джона.

Я разочарована.

– Ничего, связанного с Богом!

– На самом деле оно и не связано, – возражает Джона.

Но я не убеждена.

– Может, что-нибудь из Битлз?

Он наигрывает мелодию одним пальцем, в другой руке у него снова чашка. За пианино Джона выглядит как нельзя более дома.

– Может, это не совсем подходит, – бормочет он. – Или «All You Need is Love?»…

Он опять ставит чашку и играет вступление, но я при этом вижу перед собой сцену из фильма «Настоящая любовь».

– Нет, не хочу ничего такого, что в день нашей свадьбы напомнит Фредди о Кире Найтли, – смеюсь я.

– Справедливо, – усмехается Джона.

– Ох, боже, а вдруг мы ничего не подберем? – пугаюсь я, собирая свои волосы на макушке и закалывая их в узел.

Джона покусывает нижнюю губу:

– Могу я кое-что попробовать?

Я киваю, заранее благодарная за любое предложение.

Он берет несколько аккордов, потом останавливается, встряхивает руками, начинает снова. Думаю, это еще одна из мелодий Битлз, и вроде даже узнаю ее, но ни в чем не уверена, потому сосредоточиваюсь. Джона напевает о ярких звездах в темном небе и о неувядающей любви, и по моей щеке сползает слеза – это абсолютно идеально.

– Мне нравится, – говорю я.

– Одна из моих любимых, – кивает Джона.

Я тянусь к блокноту и записываю в верхней части страницы: «И я ее люблю».

Вторник, 20 июня

– Рада видеть тебя снова. – Ди встает и целует меня в щеку. – Спасибо, что пришла. Боялась, что ты сочтешь это немного странным.

Она осторожно улыбается, бросает на меня загадочный взгляд из-под ресниц. Мы в кафе неподалеку от моей работы. Электронное письмо Ди застало меня врасплох этим утром: она спрашивала, можем ли мы встретиться во время ланча. Я встречалась с Ди периодически по разным поводам, но только когда они были вместе с Джоной. Мы так и не стали очень уж близки, по крайней мере не настолько, чтобы просто дружески встречаться поболтать. И тем не менее мы здесь. Я помахала Ди, когда увидела ее за столиком в углу, и заказала кофе, а она встала мне навстречу и чмокнула в щеку до того, как я успела опуститься на стул напротив нее.

– Как дела?

– Отлично! – Она водит пальцами по ручке своей чашки. – Работы много.

Я улыбаюсь, когда официант ставит передо мной кофе, и судорожно придумываю следующую реплику. Это не так уж легко – разговаривать с Ди в отсутствие Джоны.

– Полагаю, ты пытаешься понять, зачем я тебя пригласила? – спрашивает она.

Ценю ее прямоту.

– В общем, да, – признаюсь я, но невольно добавляю вежливо: – Хотя, конечно, приятно с тобой встретиться.

Это очень по-британски. Я с трудом удерживаюсь, чтобы не сказать что-нибудь о прекрасной погоде.

На Ди сегодня канареечно-желтый топ и черные легинсы, темные волосы туго стянуты в хвост. Она выглядит как человек, не вылезающий из спортивного зала, и вполне могла бы демонстрировать спортивную одежду на подиуме.

– Мне нужно попросить у тебя совета. Ну, вообще-то, даже помощи… – Она сбивается. – Это насчет Джоны…

Меня охватывает страх.

– С ним все в порядке?

Она кивает, потом нервно поводит плечами:

– И да и нет. Я всерьез беспокоюсь за него. Он не желает говорить со мной о том несчастном случае, мгновенно умолкает, стоит мне упомянуть имя Фредди.

Я смотрю на нее через стол, вижу, как она вертит на запястье плетеный браслет и прикусывает губу. Похоже, ей пришлось основательно набраться храбрости, чтобы пригласить меня сюда сегодня.

– Я никогда не встречалась с Фредди, – объясняет Ди. – Я имею в виду, что знаю, конечно, об их дружбе и знаю кое-что о случившемся, но в остальном я в полной темноте. Даже фотографий Фредди не видела. Можешь поверить?

Не думала, что Джона такой скрытный со своей девушкой. Он ведь всегда отличался болтливостью, был куда разговорчивее, чем даже Фредди. Теперь же, когда думаю об этом, вдруг понимаю, что и мы с ним не слишком часто говорим о несчастном случае. Конечно, я и сама не хочу вновь и вновь проходить через все это, наверное, потому и не замечаю ничего необычного в его поведении. Когда-то я выдержала его горестный отчет об аварии на дознании, а после Джона о том дне не упоминал. Во всяком случае, до того момента, когда неприглядная правда вырвалась у него на семинаре для понесших утрату. Мы часто болтали о Фредди, но о несчастном случае… Нет, помалкивали.