Морские волки Гитлера - Пауль Герберт Фрейер

— Войдите, — хриплым со сна голосом пробормотал Шрётер и взял у появившегося на пороге радиста расшифрованный текст радиограммы. По мере чтения на его побелевшем лбу выступила испарина. В послании из штаба Деница говорилось: «В квадрате 1328 обнаружен конвой, следует курсом 80 градусов, скорость 10 узлов. Приказываю атаковать».

У капитан-лейтенанта от волнения в горле засел тугой ком. Он несколько раз судорожно дернул кадыком, поспешил обратно в центральный пост и вместе со штурманом склонился над генеральной картой. Через полчаса на чистом белом поле пролегла прочерченная карандашом по линейке четкая курсовая линия. Она вела к изрезанным древними ледниками берегам Исландии. Когда лодка дойдет до условной точки на этой линии, штурман проложит новую, прямиком до конвоя. На мостике Шрётер торопливо вдохнул холодный воздух. Налетевшие снежные заряды сделали видимость почти нулевой, но Шрётер не унывал. Он твердо верил, что добьется успеха. В мечтах он уже видел себя с Рыцарским крестом на шее. Ведь теперь им награждали даже тех, у кого грузоподъемность потопленных кораблей достигала всего лишь 50 000 тонн…

К утру буря затихла, на востоке свинцово-серый облачный покров окрасился в ярко-красный цвет. В это время гидроакустик уловил в своих наушниках механические шумы. По мере их усиления он понял, что прямо на подводную лодку идет целый отряд кораблей. Он немедленно доложил о надвигающейся опасности в центральный пост. Шрётер скомандовал срочное погружение и уже в окуляры перископа наблюдал за проходившим примерно в тридцати кабельтовых от них кильватерной колонной соединением военных судов. Их трубы дымили так, что свинцово-серая вода покрылась темной завесой. Когда она рассеялась, Шрётер, включив систему громкоговорящей связи, приказал:

— Лодке приготовиться к всплытию!

Закрутились винты, выталкивая сигарообразную громадину сквозь черную толщу вод. На мостике Шрётер помотал головой, прогоняя усталость, растер ладонями опухшее, иссеченное ветром и тяжелыми ледяными брызгами лицо и поднес к глазам бинокль.

— Справа по борту верхушки мачт! — рявкнул стоявший рядом сигнальщик.

Шрётер дернулся, собираясь повернуться, но тут другой сигнальщик истерически выкрикнул:

— Слева по борту самолет! Он снижается!

Шрётер последним спрыгнул в шахту. Рукоятка запорного устройства выскальзывала из потных, дрожащих от волнения пальцев. Зашипел стравливаемый в балластных цистернах воздух. Его место заняла вода, придавая лодке отрицательную плавучесть. Неожиданно инженер-механик дрогнувшим от страха голосом пробормотал:

— Ничего не понимаю. Почему рубка все еще на поверхности?..

Оглушительный треск оборвал фразу. По лодке словно ударили гигантским молотом. Во всех отсеках разом погас свет. Людей расшвыряло в разные стороны. Плеск и бульканье воды, с сильным напором вливавшейся внутрь из большой пробоины в корпусе, заглушили душераздирающие крики.

Лодка стремительно опускалась все ниже и ниже.

Оснащенный радаром бомбардировщик описал круг над местом гибели субмарины. Пилот отчетливо разглядел жирное пятно соляровых масел.

Самолет скользнул над самой водой, развернулся и взял курс на переоборудованный во вспомогательное авианесущее судно торговый корабль.

Подписанный в ноябре 1936 года представителями Германии и Японии пресловутый «Антикоминтерновский пакт», к которому через год присоединилась Италия, на самом деле представлял собой военно-политический блок государств, намеревающихся совершить агрессивные действия как против Советского Союза, так и против западных держав. На принятое Тайным Имперским советом, фактически являвшимся тогда высшим государственным органом Японии, решение отказаться от плана нападения на СССР и в 1941 году развязать военные действия против Англии и США с целью аннексировать их колониальные владения и подмандатные территории повлияли три фактора. Во-первых, после разгрома японских войск в 1938 году у озера Хасан и в 1939 году на территории Монголии в районе реки Халхин-Гол милитаристские круги этой страны, кроме самых закоренелых авантюристов, достаточно трезво оценивали военно-экономический потенциал могущественного северного соседа и понимали, что не могут позволить себе на данном этапе развязать с ним войну. В то же время оперативно-стратегическая обстановка в Юго-Восточной Азии и странах Южных морей как нельзя лучше способствовала осуществлению агрессивных замыслов. После вывода из строя основных сил Тихоокеанского флота США путем нанесения массированного удара по базировавшимся на Гавайских островах его кораблям, Япония в конце 1941 — первой половине 1942 годов захватила Лаос, Филиппины, Бирму, Индонезию и крайне важный в стратегическом отношении форпост Великобритании в этом регионе порт Сингапур.

На оккупированных территориях под демагогическим лозунгом создания «Восточно-Азиатской сферы совместного процветания» был установлен жесточайший колониальный режим, по своим методам террора и эксплуатации во многом схожий с гитлеровским «Новым порядком».

После успешного наступления вермахта летом 1942 года Япония вновь начала бряцать оружием на дальневосточных границах Советского Союза. Глава японского правительства генерал Хидэки Тодзио, занимавший также пост военного министра, заявил на приеме в германском посольстве, что они твердо намерены внезапно напасть на Владивосток и одновременно нанести отвлекающий удар на Благовещенск. Если бы гитлеровским войскам действительно удалось бы, согласно плану «Барбаросса», выйти на линию Архангельск — Волга — Астрахань, сформированная на Ляодунском полуострове и впоследствии расквартированная в Северной Маньчжурии Квантунская армия — ее численность в 1942 году была доведена до 1,1 миллиона человек — безусловно вторглась бы на советскую территорию. Но разгром гитлеровских полчищ на Волге образумил даже закоренелых милитаристов.

6 марта 1943 года японский посол в Берлине Осима следующим образом выразил официальную позицию своей страны: «Японское правительство полностью сознает опасность, исходящую от России, и с пониманием относится к желанию своего союзника, Германии, добиться скорейшего вступления Японии в войну. Однако ввиду военно-стратегической обстановки Япония не может себе этого позволить».

Весной 1942 года операционная зона германских ВМС была значительно расширена за счет включения в нее юго-западной части Индийского океана. Из командиров подводных лодок здесь особенно отличился капитан 3-го ранга Люпс. В ходе двух боевых походов в сентябре 1942 — январе 1943 годов и марте — октябре 1943 года его «У-181» потопила 22 корабля общим водоизмещением 106 633 брутто-регистровых тонн. В августе 1943 года Люпсу вручили высшую награду Третьего рейха — «бриллианты» к Рыцарскому кресту. Пропагандисты из ведомства Геббельса немедленно провозгласили его преемником Прина.

Для доставки из захваченных Японией стран Юго-Восточной Азии каучука, вольфрама, молибдена, олова и хинина и перевозки туда оптических приборов, ртути, чертежей и образцов новейших видов вооружений в качестве транспортов пришлось использовать подводные лодки. Однако Дениц наотрез отказался выделить для осуществления этой цели хоть одну боевую единицу из числа оперировавших в Атлантике субмарин. Командующий итальянским военно-морским флотом адмирал Риккарди передал в распоряжение штаба Деница пять подводных лодок крейсерского типа. Из них только три достигли побережья Юго-Восточной Азии. После свержения Муссолини и капитуляции Италии их экипажи были интернированы и Дениц был вынужден дать согласие на переброску из Атлантики в Тихий океан нескольких субмарин.