Лилия - Ирина Гутовская

в стильную причёску, одета элегантно, дорого, со вкусом, лоском и шиком. Сладкий аромат её духов, заполнил пространство помещения, и, смешиваясь с терпким дымом табака, добавлял таинственности и экстравагантности всему образу.

«Интересно уже взглянуть на неё повнимательнее, тем более со спины непонятно сколько лет этой дамочке» — конечно, первое, о чём подумала Лиля, что Теймур был не до конца честен, и всё-таки у него имеются обязательства перед другой женщиной, как бы не утверждал обратное. Иначе как объяснить появление загадочной гостьи? Соврал? Или предпочёл промолчать, не считая нужным ставить в известность и посвящать в детали личной жизни? Или сам не предполагал, откуда ждать подвоха, когда и где рванёт? — вмешательства прошлого исключать нельзя. Или, может, не прошлого вовсе, а самого что ни на есть настоящего?

«Обещания я всегда сдерживаю. Если взял на себя ответственность, значит — не подведу» — вспомнились его слова. Этим и успокаивается девушка. — «Я тебе верю» — собравшись с силами, стараясь не паниковать и не поддаваться отчаянию, она решила обозначить своё присутствие:

— Здравствуйте. Вы кто?

Незнакомка бегло обернулась — и даже это простое движение получилось у неё с кошачьей грацией, а в её исполнении выглядело ещё так, будто назойливая фанатка бесцеремонно зашла в гримерную к актрисе и просит автограф (такая ассоциация и сравнение возникли у Лили).

Неспешно, плавно и тягуче-лениво женщина затушила сигарету, вытащила из мундштука окурок, положив тот в пепельницу, стоящую на подоконнике. Затем, развернувшись передом, надменным видом подчеркнула свой статус, показывая, какая важная особа. И спрашивать про то, кто она — как минимум неуместно и неприлично, а, как максимум, нагло и оскорбительно.

— Кто я… — дамочка изогнула бровь и улыбнулась уголком губ, — а ты, видимо, та самая Лилия, — без вопросительной интонации уточнила. — Ну здравствуй. Именно тебя дожидалась, — подбородок вздёрнула, посмотрев свысока, причём не из-за разницы в росте. Привыкла вести себя заносчиво, разделяя людей на низший и высший сорт, а главное, акцентируя внимание на собственной значимости.

Зато теперь девушка смогла лучше изучить внешность гостьи. И мысленно отметила существенный факт — визуально, по возрасту, эта женщина больше соответствует и подходит Хаджарату Муратовичу. Бесспорно, она красивая, выглядит роскошно и моложе своих лет (сколько бы ей ни было по паспорту), но вряд ли её визит связан с Теймуром. Да, конечно так бывает, когда мужчины встречаются с дамами постарше, хотя… Ну ведь не с той, кто в матери годится — подобное всё же случается нечасто. Поэтому Лиля сразу отмела данный вариант, сомневаясь, что между ними были какие-то отношения.

«Наверное, это их родственница» — пришла к выводу.

— Моё имя Мадина. Вероятно, ты слышала обо мне, я мать Нуцы и бабушка Беллы, — держится уверенно, а при упоминании о погибшей дочери на лице не отразилось ни одной эмоции, даже голос не дрогнул.

— Приятно познакомиться, — «ничего себе бабушка!» — удивилась девушка.

— Хм… — женщина усмехнулась. — Обойдёмся без любезностей и лести. Присядем? — она указала на диванную зону. — Нам нужно поговорить, — крутит в руке мундштук, и этим выдаёт своё нервозное состояние.

«О чём поговорить? О ком? Что ей надо?» — задалась логичными вопросами Лиля, и что-то ей подсказывает, что ничего хорошо ждать не стоит.

— Вообще-то я должна идти к вашей внучке. Заглянула сюда, потому что почувствовала запах сигаретного дыма. Пожалуйста, больше не курите в доме или хотя бы не там, где может находиться ребёнок.

— Тебя забыла спросить, — возмущённо ответила та.

— Это была просьба, — «сколько же в ней желчи и яда».

— Уже хозяйничаешь тут. Хаджарат точно с ума сошёл, если собрался жениться на молодой девчонке.

Она проигнорировала её комментарий, оправдываться перед этой женщиной и объяснять, по каким причинам оказалась в такой ситуации, не видела смысла. Да и зачем?

— Если разговор терпит, то…

— Речь пойдёт о Белле, — Мадина перебила Лилю.

— Раньше вы не очень-то интересовались судьбой внучки. Что вдруг изменилось?

— Сейчас расплачусь, — с нескрываемым сарказмом произнесла она. — Обвинения оставь при себе. До меня дошла информация, что Теймур вернулся и качает права на дочь. Планирует официально установить отцовство.

«Уже сделал это» — тест-ДНК подтвердил родство.

— Разве плохо? Он отец Беллы.

— Знаю. Всегда знала… — добавила весомое уточнение Мадина. — Именно я когда-то надоумила Нуцу выбрать его в качестве донора.

— И что вы хотите теперь? — Лиля напряглась.

Очевидно, внезапное появление этой женщины помешает планам Теймура. Скорее всего, Хаджарат Муратович сам пригласил Мадину и, возможно, собирается использовать как дополнительную меру воздействия на сына (и не только на него). А вот чего ждать от неё? — остаётся лишь догадываться.

— Моя внучка привязалась к тебе и уже называет мамой — подобное недопустимо, как и раскрывать тайну рождения нельзя. Хаджарат посвятил меня в детали, и я считаю, всё должно оставаться без изменений, даже Белле, когда вырастет, не стоит знать правду. Она — дочь Нуцы и Баграта. На этом точка.

— Разве есть что-то важнее будущего ребёнка? По-моему, обрести родного отца после смерти матери, лучше, чем ограждать её от правды, — возмутилась девушка. Такие рассуждения — циничные и эгоистичные, непонятны ей, ведь это касается малышки напрямую.

По поведению Мадина напоминает Хаджарата Муратовича — тот тоже, несмотря на беспокойства о внучке, отстаивает, в первую очередь, собственные интересы. Их обоих волнует исключительно личный комфорт, по принципу: «что скажут и подумают люди».

Да плевать на других! Главное, чтобы Белла была счастлива!

— Сядь, — «бабуля» устроилась в кресле, элегантно закинув ногу на ногу, и жестом руки показала на диван.

— Будете препятствовать Теймуру? Или решили побороться за опеку над внучкой? — Лиля нахмурилась, размышляя о том, что вряд ли Мадине нужны эти заботы, если раньше не захотела взять на себя ответственность, то сейчас тем более не станет. Либо она преследует иные цели…

— Я не позволю позорить имя моей дочери, а если эта история выплывет наружу, то нам начнут перемывать кости. Журналисты ведь всё извратят.

— А в чём позор? — девушка присела напротив неё. — Нуца была верна своему мужу, который, ко всему прочему, ещё и уговаривал брата помочь. Они всего лишь мечтали о ребёнке. Неужели обычное желание может быть постыдным?

— Слова, слова, просто слова… Всем и каждому не объяснишь, как было на самом деле. Тебе не понять, ты же не из нашего круга. Нацепив дорогие шмотки и цацки — не станешь одной из нас, — ей непременно надо было вставить фразу про разницу в статусе.

«Как же это дёшево» — впрочем, замечание не произвело на Лилю никакого эффекта. Она предпочла не реагировать на провокации. К