Под сенью Молочного леса - Дилан Томас

Миссис Бейнон. Да как ты смеешь говорить так о мистере Бейноне!

Лили Смолз. Это же всем известно, мэм.

Миссис Бейнон. Мистер Бейнон никогда не лжет. Разве не так, Бен?

Мистер Бейнон. Да, Бесс, никогда. Ну мне пора, где мой крошечный мясницкий нож, пойду за собачиной.

Миссис Бейнон. О Лили, Лили!

Первый голос. Вверх по улице — в «Объятьях Морехода» Синдбад Сейлорс, внук Мэри Энн Сейлорс, потягивает пиво из поллитровой кружки в залитом солнцем баре. Корабельные часы, висящие на стене, показывают половину двенадцатого. В половине двенадцатого бар открывается. Стрелки часов стоят без движения на половине двенадцатого уже пятьдесят лет. В это время всегда открываются «Объятья Морехода».

Синдбад. За тебя, Синдбад.

Первый голос. Во всем городе младенцев и стариков, умытых, уложенных в коляски, похожие на старые плоскодонные суденышки, вывозят на залитые солнцем морщинистые булыжные мостовые или на задние дворики под танцующее на ветру белье и оставляют там.

Плачет ребенок.

Старик. Мне нужна моя трубка, а ему — его бутылочка.

В школе звенит звонок.

Первый голос. Носы вытерты, головы пусты, волосы причесаны, руки вымыты, уши заткнуты, и дети, крича, бегут в школу.

Второй голос. Рыбаки, переговариваясь, идут к своим сетям. Ноугуд Бойо выходит в море на ялике «Занзибар», сушит весла, его медленно несет течением в покрытый рябью залив, и, лежа на спине в надежно держащей воде, меж клешнями крабов и сплетениями водорослей, он смотрит вверх, в весеннее небо.

Ноугуд Бойо (лениво). Не знаю, кто там наверху, да мне и наплевать.

Первый голос. Он поворачивает голову и смотрит вверх на Ларегиб-хилл и видит между зелеными пенными деревьями белых лошадей с разбросанных на горизонте ферм, где свистят мальчишки, брешут собаки, мычат коровы, но все это слишком далеко от него и от вас, чтобы было слышно. А в городе скрипят двери открывающихся магазинов. Мистер Эдвардс, в бабочке и соломенной шляпе, стоя в дверях Манчестер Хауз, примеривает на глазок полосатые фланелевые рубашки, саваны и цветастые блузки на проходящих мимо, и мычит себе под нос, прикрываясь ладошкой…

Мистер Эдвардс. Я люблю мисс Прайс.

Первый голос. На почте продается патока. Машина въезжает на рынок, полный птицы и фермеров. Маслобойки стоят на Коронейшн-корнер, как маленькие серебряные полицейские. И, сидя у открытого окна в Шюна Хауз, слепой капитан Кэт слышит все утро города.

Внизу звенит школьный звонок. Голоса детей. Топот детских ног по мостовой.

Капитан Кэт (ласково самому себе). Мэгги Ричардс, Рики Рис, Томми Поуэл, наша Салли, малыш Гервайн, Билли Свонзи с лающим голосом, один из наследников мистера Вальдо, грязнуля Хемпфри, сопливый Джекки… А где же Дики Олби? и мальчики из Типент? Наверное, у них опять сыпь.

Внезапный плач среди детских голосов.

Капитан Кэт. Кто-то ударил Мэгги Ричардс. Два против одного, что это сделал Билли Свонзи. Никогда не доверяй мальчишке, который лает.

Взрыв лающего крика.

Ну что я говорил. Это — Билли.

Первый голос. И голоса детей удаляются.

Далеко «тук-тук-тук» — в дверь.

Капитан Кэт (ласково самому себе). Это Вилли Нилли стучится в Бей Вью. Тук-тук-тук, очень мягко. На руках у стучащего козьи перчатки. Кто прислал письмо миссис Огмор-Причард?

«Тук-тук-тук» — настойчиво.

Сейчас она осторожно протирает стекло парадной двери. Каждая ступенька, как брусок мыла. Запомните, ваш номер перчаток двенадцатый. Так старая Бесси натирала, должно быть, воском лужайку, чтобы птицы скользили.

Вилли Нилли. Доброе утро, миссис Огмор-Причард.

Миссис Огмор-Причард. Доброе утро, почтальон.

Вилли Нилли. У меня для вас письмо с печатью и в большом пакете, по всей вероятности, из Билс Уэлса. Какой-то джентельмен собирается изучать жизнь птиц и просит предоставить ему комнату на две недели и без ванной.

Миссис Огмор-Причард. Нет.

Вилли Нилли (убеждает). Вы бы и не знали, что он в доме, миссис Огмор-Причард. Он бы уходил по утрам на самом рассвете с портфелем, набитым хлебными крошками, и подзорной трубой…

Миссис Огмор-Причард. И приходил бы домой, когда ему вздумается, весь в перьях. Я не хочу, чтобы кто-то сидел, развалясь, на стульях в моих милых чистеньких комнатках…

Вилли Нилли. Режьте меня на части, он никогда этого не сделает.

Миссис Огмор-Причард. …и ходил бы по моим коврам и чихал на мой фарфор и спал на моих простынях…

Вилли Нилли. Ему нужна только отдельная кровать, миссис Огмор-Причард.

Хлопает дверь.

Капитан Кэт (ласково). И она идет назад в кухню чистить до блеска картошку.

Первый голос. Капитан Кэт слышит тяжелые шаги Вилли Нилли на гулких камнях мостовой.

Капитан Кэт. Один, два, три, четыре, пять… Это около миссис Роуз Коттедж. Что там сегодня? Сегодня она получила письмо от своей сестры, которая живет в Горсласе. Как там зубки близнецов?

Он останавливается около здания школы.

Вилли Нилли. Доброе утро, миссис Пуф. Миссис Огмор-Причард не хочет приютить джентльмена из Билс Уэлса, потому что он спал бы на ее простынях; у близнецов сестры миссис Роуз Коттедж в Горсласе прорезались…

Миссис Пуф. Давайте посылку.

Вилли Нилли. Она для мистера Пуфа, миссис Пуф.

Миссис Пуф. Не важно. Что там внутри?

Вилли Нилли. Книга под названием «Жизнеописания великих отравителей».

Капитан Кэт. Это около Манчестер Хауз.

Вилли Нилли. Доброе утро, мистер Эдвардс. Свежие новости. Миссис Огмор-Причард не хочет держать птиц в доме, а мистер Пуф уже приобрел руководство, как лучше разделаться с миссис Пуф.

Мистер Эдвардс. Есть письмо от нее?

Вилли Нилли. Мисс Прайс любит вас всем сердцем. Сегодня письмо пахнет лавандой. Цветочное вино у нее почти все распродано, но сливовый джем еще есть на прилавке, а сама она вышивает на салфеточках розочки. На прошлой неделе она продала три банки варенья, фунт мятных леденцов, полкоробки драже и шесть цветных фотографий Ллериджиба. Ваша на век. В конце — двадцать один крестик.