Фракс-ловкач - Мартин Скотт

- Меня снова запрут в моих покоях. Но все же, как мне кажется, это лучше, чем тюрьма.

Ландус медленно катится по усыпанной обломками улице. Элегантные плиты мостовой растрескались и почернели. Специально выведенные деревья, способные хранить зелень даже в испепеляющий летний зной, обгорели и частично сломаны. Вдруг я замечаю, как из какого-то потрепанного особняка возникают две знакомые мне фигуры. Каллис и Джарис - мои клиенты из эльфов. За эльфами следует пара юных и весьма унылых магов.

Мы останавливаемся, чтобы поздороваться. Эльфы говорят, что им повезло: во время безумия они оказались недалеко от аллеи "Истина в красоте" и успели спастись у ближайших магов. На эльфов Заклятие Восьмимильного Ужаса прямого действия не оказывает, но даже недолгое пребывание среди тысяч обезумевших людей привело моих клиентов в шоковое состояние. Короче, клиенты по горло сыты городской жизнью и решили отправиться домой с первым подходящим судном. Я весьма огорчен тем, что не смог им помочь, но сказать мне нечего. Я был рядом с Пурпурной тканью, а вернуть ее мне так и не удалось. Близость к решению задачи клиентов. как правило, не удовлетворяет. Так же, как, впрочем, и меня. На этой - не очень веселой ноте - мы расстаемся.

Как только мы снова пускаемся в путь, Ду-Акаи говорит, что разочарована моей беспомощностью.

- Ткань я, увы, не вернул, - успокаиваю я принцессу, - зато мне удалось выяснить, кто вспорол брюхо дракону и увел ткань.

Затем я рассказываю ей о роли, сыгранной в этой интриге лично епископом Гжекием и всей Истинной Церковью.

- Конечно, в суде я доказать все это не смогу, но у меня имеется достаточно рычагов воздействия на епископа, чтобы он сделал все, что необходимо для вашего оправдания. Если вы будете оправданы, о его гнусной роли никто не узнает. В противном случае у меня не будет иного выбора, кроме как передать полный отчет о его деятельности в "Достославную и правдивую хронику всех мировых событий". Это издание просто обожает церковные скандалы.

Принцесса выражает мне свою признательность. Еще бы! Не будь меня, бедняжке пришлось бы провести остаток жизни затворницей в горном монастыре.

- Прошу вас, - говорит она, - передать мою благодарность Макри за те усилия, которые ей пришлось предпринять ради моего блага.

- Обязательно передам, принцесса, - заверяю я ее.

- Эта ткань, Фракс, принесла нашему городу большие беды, - говорит она.

- Появление в Турае любой вещи ценой в тридцать тысяч гуранов принесло бы нам точно такие же неприятности, - философски замечаю я.

- Интересно, у кого же она в конце концов оказалась?

Перед нами открывается дворец. Он еще дымится, но здания, похоже, сохранились. Или - почти сохранились.

Приходится признать, что я не знаю. у кого в конечном итоге оказалась ткань.

- Последний раз я видел Пурпурную ткань в руках одной профессиональной убийцы, но ее кто-то ударил по голове и отнял ткань. Преступник не принадлежал к человеческой расе.

- Не был человеком?

- Именно. И это сужает круг подозреваемых. Это мог быть орк или агентполукровка. Или...

И тут я ощутил, что на меня накатывает вдохновение. Подобное случилось со мной в самом начале расследования, когда мне пришлось бежать из сада Аттилана. Я тогда тоже что-то почувствовал, но не смог понять, что именно.

- Или тот, кто славится способностями тайком подбираться к людям. Тот, кто хорошо умеет красть.

- Кто же это?

- Кто-то, похожий на эльфов. Проклятие! Эльфы!! Они были здесь с самого начала. Неудивительно, что они возникали то тут, то там! Наняли меня, чтобы я им помогал! Как бы не так! Принцесса, не могу ли я позаимствовать ваш ландус?

Она кивает, выражая согласие. Мы уже находимся на территории дворца, и со всех сторон к нам мчатся солдаты дворцовой стражи, чтобы арестовать принцессу. Я быстро занимаю место возничего, беру в руки вожжи и гоню лошадей туда, откуда только что прибыл.

У меня мелькает мысль, не потребовать ли у Цицерия выплаты причитающегося мне вознаграждения, но я тут же от этой идеи отказываюсь. С оплатой можно повременить. Я забыл и не могу вспомнить, когда наступает срок моей выплаты Братству. Сегодня? Завтра? Этот провал в памяти - не что иное, как результат чрезмерных волнений, которые мне пришлось испытать за последнее время.

Эльфы отправились в путь с аллеи "Истина в красоте". Я гоню ландус по ухоженным газонам к дому Лисутариды и бешено стучу в дверь. Когда слуга отзывается на стук, я, едва не сбивая его с ног, бегу к Лисутариде, которая наслаждается своим кальяном. По счастью, забалдеть сильно она еще не успела.

- Лисутарида, мне нужна твоя помощь! И как можно быстрее.

- Слушаю.

- Не могла бы ты определить для меня местонахождение пары эльфов?

Я описываю ей наружность моих бывших клиентов, Лисутарида закрывает глаза и сидит так несколько минут. По ее лицу разливается блаженство. Я морщу нос от невыносимого запаха фазиса. Похоже, волшебница все же отпала.

Но Лисутарида вдруг открывает глаза и произносит:

- Они сейчас в гавани Двенадцати морей. Грузятся на корабль.

До чего же могущественная волшебница, эта Лисутарида Властительница Небес! Жаль только, что чрезмерно увлекается фазисом. Я прошу у нее еще об одной услуге, которую она, считая меня спасителем Турая, охотно оказывает.

Через несколько минут я мчусь на прекрасном жеребце из ее конюшен по улицам города, чтобы успеть перехватить двух склонных к преступлениям эльфов.

На усыпанных обломками и трупами улицах царит хаос. Муниципальные служащие начинают складывать тела в казенные фургоны, и у них есть из чего выбирать. Южная часть города затоплена водой из разрушенного акведука. Солнце печет так, что над водой клубится пар. Для того чтобы добраться до округа Двенадцати морей, у меня уходит уйма времени, и к тому моменту, когда передо мной открывается порт, я уже истекаю потом, а сил осталось лишь на то, чтобы изрыгать проклятия.

Передо мной вдруг вырастает гигантская фигура и хватает скакуна под уздцы. Конь резко останавливается, а я едва не вылетаю из седла. При ближайшем рассмотрении оказывается, что это Карлокс.

- Значит, ты ухитрился пережить бунт, - рычит он. - Хорошо. В твоем распоряжении еще три часа.

- Карлокс, - ласково говорю я, - ты туп, как орк, и даже не представляешь, насколько ты мне надоел.

С этими словами я изо всех сил бью его сапогом в рожу, и он тяжело опускается на землю. Совершив этот героический поступок, я пришпориваю скакуна, и тот начинает раздвигать грудью толпу несчастных обитателей нашей округи, многие из которых потеряли в пожаре свои жалкие жилища. Там, где раньше стояли громадные шестиэтажные здания, виднеется небо. Все эти нелепые строения превратились в груду дымящихся развалин, на которые пожарные продолжают лить воду. Конь начинает выражать протест. Перевозка моей туши по такой жаре явно не доставляет ему радости. Однако я заставляю его и себя продолжить путь.