На подсосе. История любви - Кристофер Мур

— Она? — Ривера вздел бровь.

— Синия. Мы шлюху в Вегасе арендовали.

— Вот теперь мы запели, — произнес Кавуто.

— Она вернулась с нами. И хотела, чтобы мы похитили Томми или его подружку.

— А зачем ей это? Отобрать их долю выручки за искусство?

— Не, денег у нее навалом. По-моему, она хотела стать вампиром.

Ривера постарался не показывать удивления.

— И?

— Когда мы вернулись утром в квартиру, Томми там не было, а Синия лежала мертвая.

— Но это вообще не мы, — сказал Барри.

— Но мы не рассчитывали, что вы нам поверите, — добавил Трой Ли.

У Риверы в висках запульсировала боль напряжения. Он закрыл глаза и потер лоб.

— Значит, у себя в квартире вы нашли мертвую женщину. И не сочли, что это — подобающее время звонить в полицию?

— Ну я ж говорю — дохлая шлюха дома… Неудобняк, — сказал Трой Ли. — По-моему, нам всем так бывало. Кто «за», поднимите руки? — Очевидно, его никто не поддержал, и вопрос повис в воздухе.

— Но вот что странно, — сказал Барри. — Когда мы приехали тело перевозить, его тоже там не было. Хотя ковер, в который мы ее завернули, по-прежнему там.

— Да, это и впрямь очень странно, — сказал Кавуто, пихнув напарника под локоть.

— Подлейшая ебатория гнуснейшего пошиба, — рек Император.

— Думаете? — осведомился Кавуто.

В ответ из своего карманного пристанища зарычал Фуфел.

— От вас, ребята, никакой помощи, — сказал Ривера. Потом снова повернулся к Хлёсту. — Описание этой шлюхи имеется?

Тот описал, быстренько пригасив значение того факта, что она синяя, зато слишком много времени уделив характеристикам ее молочных желез.

— Они у нее были выдающиеся, — произнес Барри. — Я их себе оставил.

Ривера повернулся к Трою Ли — тот казался самым разумным среди этих полоумных ублюдков.

— Объясни, будь добр.

— Мы нашли завернутые в ковер силиконовые импланты — там, где раньше оставляли Синию.

— А-га, — произнес Ривера. — Нетронутые?

— Чё? — не понял Трой.

— Не порезанные?

— Считаете, кто-то их из нее вырезал и забрал остальное тело? — осведомился Трой.

— Нет, — ответил Ривера. — Значит, теперь вы недосчитываетесь троих своих корешей?

— Ну. Дрю, Джефф и Густаво сегодня на работу не пришли.

Ривера вынул из Хлёста адреса недостающих Животных, записанные где-то в кабинете, и срисовал их себе в блокнот.

— И вы не думаете, что они просто где-то гульбанят?

— Мы все телефоны обзвонили, домой съездили, — ответил Хлёст. — У Дрю дверь была нараспашку, а Джефф оставил на дорожке недопитое пиво, он так никогда не поступает. Кроме того, Джефф и Дрю-то свинтить могут, а Густаво ни за что. Мы даже съездили к его брату в Окленд.

— И он даже не esta еn la biblioteca, — добавил Барри, который по неведомой причине полагал, будто все испаноговорящие люди много времени проводят в библиотеках, а потому проверил местную на предмет нахождения в ней их бестрепетного уборщика.

— Вы больше ни о каких трупах не забыли сообщить?

— Не-а, — ответил Хлёст. — А вот деньги у нас пропали. Но мы их все равно отдали Синии.

— Я не отдавал, — промолвил Клинт. — Взаимный фонд, меньше десяти процентов на церковные нужды.

— Вы отдали шестьсот тысяч долларов шлюхе? — Ривера чуть было не стукнул щегла. Почти.

— Ну… — Хлёст посмотрел на Барри и Троя Ли, затем, пытаясь подавить ухмылку: —…ага.

Ривера покачал головой:

— Дверь на лопату и никому об этом больше не сообщайте.

— И все? — спросил Хлёст. — Вы нас арестовывать не будете, что ли?

— За что? — Ривера захлопнул блокнот и сунул во внутренний карман пиджака.

— Э-э… не знаю.

— Я тоже, — сказал Ривера. — Ваше Величество, сегодня побудьте внутри с этими ребятами. Договорились?

— Как пожелаете, инспектор. — Император почесал Лазаря за ухом.

— Это же ничего? — спросил Ривера у Хлёста.

Тот кивнул.

— А нам ничего не угрожает? — спросил он.

Ривера остановился на полдороге к двери, оглядел Животных и Императора с собаками.

— Не, — ответил он. — Пойдем, Ник. — Повернулся и вышел вон.

Пока следователи шли к машине, за гладью Залива мычал туманный горн. Форт Мейсон через дорогу едва просматривался в накатившей туче серого тумана.

— Считаешь, на Животных охотится старый вампир? — спросил Кавуто.

— Кто-то, — ответил Ривера. — Я только не уверен, что он.

— Считаешь, рыжая с пацаном?

— Возможно, однако не думаю. Знаешь, даже с вампиром у нас всегда был четко определимый образ действий — сломанная шея и массированная потеря крови у смертельно больной жертвы, так?

— Ну.

— Поэтому если кто-то охотится на ребятишек, почему у нас нет тел?

— Значит, это Флад и рыжая. А трупы они прячут.

— Мне сдается, все еще хуже.

— Хуже в смысле, что нам никогда не удастся открыть книжную лавку, а вместо этого вообще придется мотать срок за присвоение коллекции вампира?

— Хуже в смысле, что шлюха и пропавшие Животные вообще не мертвы.

— Это почему это хуже? — И тут Кавуто сообразил, почему.

Они сели в машину и уставились в ветровое стекло. Помолчали.

Наконец прошла целая минута. Кавуто произнес:

— Нам пиздец.

— Ну, — подтвердил Ривера.

— Всему Городу пиздец.

— Ну.

ОБМ! Наша запретная любовь обречена! Мы типа из двух смертельно враждующих семей, из опасного городского района, он типа год Кролика, а я Лев, поэтому оба родились под несчастливой звездой, а все знают, что у кроликов и львов отношения натянутые. ОЯЕ! Он такой зашибенский! Рвет в куски мои носки. Если б у нас были вересковые пустоши, я б та-ак мрачно там грустила, мои нежные челюстные мышцы были б та-ак стиснуты, а я б устремляла взор в туман и чуяла свою глубочайшую нехватку его. (Невозможно поверить, что в Сан-Франциско нет вересковой пустоши. Куда ни придешь, везде автоматизированные ванные роботы с монетоприемниками, или площадки для гольфа с фрисби, или какая-нибудь новая эпилептическая хренотень из бритвенно-острой нержавейки, типа публичное искусство, — так могли бы хоть приличную вересковую пустошь установить, что ли. Потому что гораздо больше народу любит мрачно грустить, чем в гольф играть фрисби. Я уверена, вересковые пустоши можно и для чего-нибудь другого приспособить — типа призраков на них выпускать, трупы прятать, устраивать семейные пикники и чего не.) Сим я принуждена мрачно раздумывать в кофейне «Талли» на Маркет-стрит.