Логотерапия и экзистенциальный анализ. Статьи и лекции - Виктор Франкл

Фрейд утверждает следующее: «Попробуйте одновременно заставить голодать некоторое количество самых разных людей. По мере нарастания сильнейшей пищевой потребности все индивидуальные различия будут нивелироваться и их место займут однообразные проявления одного-единственного неудовлетворенного влечения». Оказалось, что это не так. Даже такой психоаналитически ориентированный автор, как Коэн, соглашается: «Действительно, были и такие заключенные, которые не были целиком охвачены эгоизмом, в душе которых еще оставалось место для альтруистических чувств, переживаний и сострадания к другим узникам. По-видимому, условия жизни в концлагере не смогли оказать на них такое же влияние, как на остальных заключенных». В этой же связи Г. Адлер в объемной научной монографии о лагере Терезиенштадт подчеркивает, что «нельзя интерпретировать изменения характера как перемену образа мыслей или как падение устоявшейся морали. В основном в человеке пропадали внешние признаки воспитанности, причем совсем – будто бы ее и не было… Те, кто без большого ущерба сохранили себя среди этой душевной пустоты, совершили нечто исключительное».

Конечно, они были немногочисленны – люди, выбравшие для себя принципиальную возможность сохранить свою человечность: все прекрасное так же трудно, как и редко, как гласит последняя фраза «Этики» Бенедикта Спинозы. Немногие сумели ее сохранить, но они подавали пример другим, и этот пример вызывал характерную цепную реакцию. Они никогда не относились к лагерной жизни как к простому эпизоду – для них она была, скорее, испытанием на прочность, кульминацией их бытия-в-мире. Во всяком случае, об этих людях никак нельзя сказать, что они пережили регрессию; напротив, в моральном отношении они пережили прогресс, претерпели эволюцию – и не только в моральном, но и в религиозном отношении. Ведь у многих узников именно в заключении и благодаря ему появилась подсознательная, или вытесненная, обращенность к Богу.

Итак, мы подошли к обсуждению третьей фазы в психологии жизни в концлагере – фазы освобождения.

Реакция заключенного на освобождение может быть коротко описана следующим образом: вначале ситуация кажется ему чудесным сном, он не осмеливается в нее поверить. Ведь столько чудесных снов уже разочаровали его. Как часто он мечтал, и не совсем об освобождении, а о том, как он возвращается домой, обнимает жену, приветствует друзей, садится за стол и начинает рассказывать – рассказывать о том, что ему пришлось пережить, о том, как он ждал этого момента встречи, как часто мечтал об этом моменте, пока он не стал, наконец, реальностью. Вдруг возле самого его уха раздаются три свистка – утренняя команда «подъем» – и вырывают его из сна, который лишь прикинулся свободой, посмеявшись над ним. Тем не менее в один прекрасный день то, к чему стремились и о чем мечтали узники, стало реальностью. Освобожденный из лагеря не может сразу избавиться от последствий деперсонализации. Он еще не способен по-настоящему радоваться жизни – он должен снова научиться этому, потому что он разучился. Если в первый день свободы настоящее кажется ему чудесным сном, то в один прекрасный день он будет думать, что его прошлое – всего лишь кошмарный сон.

Освобожденный все еще нуждается в психологической помощи. Само освобождение от физического и душевного угнетения в психологическом отношении очень опасно. С характерологической точки зрения эта опасность представляет собой не что иное, как психологический аналог кессонной болезни[109].

По утверждению Коэна, неврозы в узком смысле слова в концлагерях не наблюдались; невротики там, наоборот, выздоравливали. Крал описывает реакции и поведение интернированных в лагере для перемещенных лиц Терезиенштадт, который во многих отношениях отличался от обычного концлагеря. Крал обращает особое внимание на то обстоятельство, что в условиях лагеря у страдающих тяжелыми навязчивыми неврозами наблюдались улучшения. Многие из интернированных до войны лечились у психиатров в связи с тяжелыми и длительными психоневрозами (фобиями и навязчивыми состояниями), и эти неврозы после попадания пациентов в Терезиентштадт либо исчезали полностью, либо в психическом здоровье наблюдалось такое улучшение, что бывшие пациенты могли работать и вполне обходились без медицинской помощи. Хельвег-Ларсен с соавторами посвятил изменениям психики отдельную главу в книге, написанной по материалам исследования 1282 датчан, интернированных в немецких концлагерях, и опирающейся на 500 библиографических источников по этой теме, опубликованных в разных странах. Соответствующий раздел книги основывается преимущественно на собственных наблюдениях и переживаниях авторов. Депрессивные реакции, фобии, психозы[110], истерические симптомы и попытки суицида наблюдались крайне редко. Реальная картина концлагеря не имела ни малейшего сходства с той, которая была представлена в британских публикациях, описывающих ситуации в лагерях для военнопленных на Дальнем и Среднем Востоке.

Психические симптомы, которые сопутствовали хроническому недоеданию, заключались в «апатии, замедлении реакции, ослаблении концентрации внимания и работы памяти» (Коэн). Ван Вульфтен-Пальте наблюдал в японских лагерях учащение и ухудшение психических расстройств на последней стадии крайнего недоедания, сопровождавшихся острыми состояниями дезориентации. Этому противоречат свидетельства Гластра фон Лоона о том, что в Нидерландах люди переносили недоедание спокойно, без психических симптомов, и даже смерть воспринималась спокойнее, что согласуется с наблюдениями Коэна.

Тигезен и Килер описывают наиболее заметные изменения психики: нарушения в работе памяти, снижение либидо, апатия. Депрессивные реакции, фобии и истерические симптомы, напротив, проявлялись редко. Попытки самоубийства были редким исключением. Согласно данным авторам, в немногочисленных случаях этиологической причиной нарушений был недостаток витаминов. Упомянутые авторы считают более правдоподобным следующее: описанные здесь психические синдромы, расстройства духа, сопутствующие патологическому голоданию, вызывают функциональные, а возможно, даже морфологические изменения в головном мозге. Лами и другие исследователи в некоторых случаях благодаря вскрытию получили возможность констатировать отек мозга, который intra vitam[111] имел такие проявления, как бред, полная дезориентация и ригидность.