Факел Геро - Ната Астрович

Галена всё ждала, какое наказание Федра изберёт для Клитии и Хионы, возмущению её не было предела, когда она услышала из уст своей госпожи:

– Что ж… раз мой супруг так решил, то мы подчинимся ему.

– Госпожа, это неправильно! Их нельзя оставлять безнаказанными, одна украла, вторая лгала, чтобы отвести подозрения от первой. Господин Идоменей слишком занят и не смог подробно разобрать это преступление, вы должны заменить его – вынести приговор лиходейкам и привести его в исполнение. Ваш супруг никогда не вмешивается в дела гинекея, как вы захотите, так и будет.

– Галена! – строго возразила ей Федра, – ты просишь невозможного, не в моих силах отменить приказ хозяина Тритейлиона, я лишь первая из его рабынь и своим послушанием должна подавать пример остальным! Не ты ли чуть ли не каждый день напоминаешь мне об этом?

Дверь закрылась за Федрой, Галена откинулась на подушку и застонала. Она снова проиграла: выдала господина, но и доверия госпожи не завоевала.

– Госпожа, – Клития протянула восковую табличку.

– Что это?

– Гектор принёс пока вы были в комнате Галены.

– Он уехал! – удивлённо вскинула брови Федра, – даже не попрощался…

«Милая моя жёнушка, прости, уезжаю срочно в город. Не хотел тебя беспокоить, ты, наверное, отдыхаешь после утренней прогулки. Вернусь через несколько дней, надеюсь, не успеешь соскучиться. Целую тебя в губы, в лоб и обе щёки. Идоменей».

Идоменей не хотел возвращаться в Прекрасную Гавань, намереваясь, как обещал Федре, провести всю зиму в поместье. Он даже приказал пересылать все письма, что приходят в городской дом, сюда, в Тритейлион. А писем он получал много: из городского Совета с просьбами принять участие в тех или иных заседаниях, от давнего знакомца – жреца Эпафа, от трапезита Евномия, смотрителя верфи, капитанов кораблей, управляющих складами и лавками, нескольких друзей и множества просителей. На письма он отвечал в соответствии с их значимостью. Эпафа до сих пор томил, памятуя, как он обошёлся с ним при последней встрече. Ещё были письма хозяина поместья, в котором отбывал ссылку Агафокл, и письма самого Агафокла, но с прекращением навигации связь с Ольвией почти прервалась, чему Идоменей был несказанно рад. Во-первых, он боялся, что молодой человек не сдержит обещания и обратится к своей тётушке за помощью, во-вторых, Идоменею не хотелось ни читать, ни отвечать на письма племянника жены, ибо в них содержались только жалобы и просьбы вернуть его поскорее в Прекрасную Гавань. Этот слабый безвольный юноша не мог с достоинством перенести даже короткое наказание. И вот сегодня срочное послание из Ольвии: Агафокл бежал! Идоменей с трудом мог представить, как этот изнеженный господинчик может бежать в утлой лодчонке, потому как хорошим кораблём никто ради него рисковать не будет. Ещё невероятнее выглядело многодневное путешествие Агафокла по владениям царских скифов. Несмотря на то, что сейчас был мир между кочевниками и эллинскими городами, никто не откажется получить богатый выкуп за эллинского пленника. С небольшим отрядом из рабов двинулся Идоменей в Прекрасную Гавань. Рабы были нужны, чтобы устроить засады на подступах к городу. Если беглец явится в Тритейлтон, то Нисифору велено Агафокла в поместье не пускать, в каком бы виде он не был, хватать и везти в город.

В городском доме, который рабы наспех привели в порядок к его приезду, Идоменей чувствовал себя неуютно. Гектора он оставил в Тритейлионе, о чём сейчас жалел, только старый слуга знал, как наладить быт господина. Почти сразу, после приезда он наткнулся на Сириту, лицо рабыни расцвело от радости, едва она его увидела, но Идоменей уже утратил интерес к этой женщине. В ожидании новостей, мужчина решил не терять времени даром и нанёс несколько деловых и дружеских визитов. Он получил около десятка приглашений на симпосии и раздумывал, какие из них стоит принять, если придётся задержаться в городе надолго. На следующий день после приезда Идоменей прошёлся по городским лавкам и убедился, что они полны товара, к весне эти запасы, конечно же, оскудеют, но сейчас на агоре и близлежащих торговых улочках можно было найти всё, что душе угодно. Торговля шла бойко, после удачного сезона в кошелях горожан было больше серебра, чем меди. К вечеру, наконец, поступила весть о беглеце: нашёлся! Далеко убежать не смог. Добрался до Ольвии и напившись вина в первой попавшейся таверне, уснул мертвецким сном. Друг Идоменея спрашивал в письме, нужно ли какое-нибудь кары к убежнику применить? На это вопрос Идоменей лишь пожал плечами и вздохнул. Какие кары? Этот мальчишка сам себе наказание!

Хиона заметила, что её подруга последние дни выглядит печальной. Много раз она пыталась выяснить причину этой грусти, но Клития не желала ничего рассказывать. Лишь однажды рыжеволосая рабыня обмолвилась, что господин Идоменей уехал и, возможно, надолго. Хиона призадумалась: «Неужели Клития, как и госпожа, скучает по хозяину поместья?» Ей же совсем не хотелось, чтобы он возвращался, после отъезда господина Идоменея она вновь обрела былую свободу и общество Тавриска.

– Он вернулся! – с этим радостным возгласом Клития ворвалась в их комнату.

– Кто?

– Господин Идоменей!

– А…

– Боги услышали меня! – девушка сжала ладони, как при молитве.

– Ты просила бога, чтобы господин вернулся? – недоумевала девочка.

– Конечно! Ведь завтра декада!

– Дека…да?

– Завтра господин будет принимать прошение от рабов и, возможно, кое-кто попросит его о разрешении выбрать себе жену… Знаешь ли ты, что не за горами месяц свадеб? В этом месяце празднуют Гамелии – день бракосочетания Зевса и Геры. Свадебные торжества простых смертных в эти дни особенно угодны богам, они даруют молодым семьям долгую и счастливую жизнь, если господин Идоменей позволит ему взять меня в жёны, то я буду самой счастливой невестой во всей Ойкумене! Но ты не переживай, моя маленькая подружка, я останусь служить при госпоже, и мы будем видеться с тобой каждый день… только ночевать в гинекее после свадьбы не смогу…

Из этого сбивчивого рассказа, маленькая рабыня поняла только то, что её подруга, в скором времени не будет жить в гинекее и спать с ней в одной постели, а виноват в этом опять же господин Идоменей.

– Не-ет! Клития не уходи! – захныкала Хиона.

– Хиона! Неужели ты не хочешь для меня счастья?

– Хочу! Я хочу твой счас… тье здесь… со мной. Без тебя у меня нет счас.. тье… и я хотеть плакать… одна…

Девушка ничего не успела ответить на возражения Хионы, дверь комнаты открылась, и подруги увидели недовольное лицо Галены:

– Что у вас тут происходит? Что за крики? Быстро к госпоже, лентяйки! – скомандовала она.

Занимаясь рукоделием в покоях госпожи, Хиона исподволь поглядывала на свою подругу. Взгляд Клитии был отсутствующим, словно мысли её витали где-то очень далеко от гинекея. Лицо девушки то розовело, то бледнело, губы вздрагивали, и она склоняла голову всё ниже к пяльцам, чтобы спрятать улыбку.