Повседневная жизнь небожителя - Алекс Го

а сценарист постоянно добавляет новые сцены с его участием, но это уже становилось невыносимым. И что самое худшее, промофотографии и ролики с Веньхуа стали куда более популярными, чем его собственные. У этого новичка уже появился собственный фан-клуб, а ведь фильм еще даже не вышел!

И когда Джейн Сяо, эта спустившаяся на землю богиня, начала тоже говорить комплименты Лань Веньхуа, он понял, что больше не может терпеть. Ревность буквально окрасила весь мир в красный цвет, и он не кинулся на мужчину с кулаками только потому, что у того в руках был меч. Кое-как Юханю удалось успокоиться и даже отыграть свою роль в вечерних сценах, но как только он покинул площадку, тут же начал звонить своему юристу.

И уже на следующий день тот вместе с менеджером прибыл к месту съемки и устроил скандал, обвиняя режиссера в том, что он нарушает договор и сокращает число сцен с главным героем, которые прописаны в условиях. На самом деле, запланированных дублей с его участием убрали всего несколько штук, и это было нормальным рабочим процессом, но если вместо него будут снимать Лань Веньхуа, то он не станет молчать, и добьется своего, даже если придется натравить на съемочную группу весь юридический отдел.

Режиссеру это, конечно же, не понравилось, но Янь Юхань был молодой многообещающей звездой компании SN Энтертеймент, и с этим гигантом спорить из-за таких мелочей совершенно не хотелось. Но и полностью уступать требованиям какого-то вздорного мальчишки он не собирался, поэтому просто из вредности увеличил число его сцен за счет совместных эпизодов с учителем Лань. Он уже давно заметил, что этот зазвездившийся малец его терпеть не может, поэтому отомстил таким образом. К счастью, в договоре не прописано содержание сцен, только их количество и общая продолжительность, так что и юристам придраться было не к чему.

К его удивлению, это неожиданно хорошо сработало. Янь Юхань буквально кипел ненавистью, и великолепно вписывался в образ почерневшего главного героя, вступившего на темный путь. Пришлось переставить сцены местами и сначала снять более поздние эпизоды, пока этот настрой у актера не прошел, но оно того стоило. На крупных планах Юхань в самом деле выглядел, как повернутый на жажде крови безумец, пожалуй, никто из самых опытных актеров не смог бы сыграть лучше. У него и боевые сцены начали выходить лучше — настолько рьяно он бросался с клинком на Лань Веньхуа, что это выглядело крайне убедительно. И хотя инструктор боевых искусств буквально плевался, утверждая, что в этом нет ни изящества, ни техники, режиссер решил, что для зрителей сойдет, все равно они в мечах ничего не смыслят.

Сцена, где главный герой убивает своего учителя, получилась особенно вдохновенной. Ее даже сняли с первого раза, настолько Янь Юхань был воодушевлен процессом. А уж его безумный смех так и вовсе заставил всех присутствующих поежиться — слишком уж убедительно прозвучал.

А Лань Веньхуа в это время старательно притворялся мертвым и пытался не закатить глаза и не сделать фейспалм. Он понятия не имел, почему у главного героя вдруг снесло крышу, и тот начал так странно себя вести. Янь Юхань дружелюбным никогда не был, нос задирал так, словно он уже император кино и мировая знаменитость, но заклинатель, за исключением рабочих моментов, с ним ни разу не разговаривал и уж тем более не ссорился, поэтому не представлял, с чего тот вдруг озверел.

Веньхуа даже начал подозревать, будто это из-за того, что он в прошлом мире был главным злодеем, и теперь эта навязанная ему роль влияет даже на того, кто всего лишь играет главного героя в фильме. Янь Юхань намеренно пытался саботировать съемки, благо у него для этого было множество возможностей, например, он всегда старался ударить мечом так, чтобы нанести травму. Будь на месте Веньхуа обычный человек, он бы непременно пострадал и попал в больницу. Хоть клинки тут и бутафорские, поэтому достаточно тупые, но даже ими при желании можно нанести серьезный ушиб или даже перелом. Заклинателю не составляло труда уклониться, но в большинстве случаев все-таки приходилось подставляться ради сценария. К счастью, его тело было настолько крепким, что даже боли он не чувствовал.

А уж когда начали снимать сцены пыток, то Янь Юхань полностью посвятил себя этому. Хоть Веньхуа и не пострадал совсем, но он решил потом как следует поговорить с парнем, а то у того совсем тормоза сорвало. Заклинатель опасался, что главный герой и с кем-то другим попытается такое же повторить и причинит серьезный ущерб здоровью.

Хотя вот самому совершенствующемуся травму нанесли художники по костюмам, а вовсе не Юхань. Эти милые улыбчивые девушки, обычно похожие на цветочки, так увлеклись, готовя его к эпизоду с пытками, что он уже готов был вырваться от них и убежать с криками ужаса. По сюжету на нем должна была быть порванная одежда и красная веревка, изображающая вервие бессмертных, которое блокирует магические силы. И когда девушки начали связывать его и рвать на нем ханьфу, ему показалось, что и его самого сейчас располосуют на ленточки, уж больно хищные выражения лица были у костюмерш. А пока на него наносили искусственную кровь и раны, Веньхуа почувствовал себя так, словно его просто облапали.

Он бы хотел пожаловаться на беспредел, но на съемочной площадке почти все смотрели на него так же, а режиссер и вовсе настолько вдохновился, что заставил переснимать эту сцену с трех разных ракурсов. И даже Система, предательница, восторженно верещала, что эпизод вышел таким же горячим, как она представляла.

Веньхуа оставалось только стиснуть зубы и терпеть, к счастью, в тот момент именно стоическое выражение лица от него и требовалось. После съемок сценарист громко им восторгался и звал снова поработать вместе над съемками «Полночного экспресса» — драме о партизане, который умер под пытками, но товарищей не сдал. Заклинатель со всей вежливостью отказался, но мужчина его, кажется, даже не услышал.

У съемочных групп была традиция дарить актерам красные конверты с деньгами после того, как им пришлось играть сцену гибели. Считалось, что приносящие счастье подарки смоют плохую энергию, и актер не пострадает от неудач, вызванных таким негативным действием, как изображение смерти. А так как Веньхуа был довольно популярен среди стаффа, то для него решили и вовсе устроить праздничную вечеринку, и надарили не только конвертов, но и прочих подарков.

Янь Юхань, который слегка успокоился после того, как «убил» Лань Веньхуа, снова взбесился, увидев, как прекрасная Джейн Сяо самолично дарит тому цветы и корзинку с деликатесами. Мир снова заволокло красным, и Юхань понял, что должен немедленно убрать этого мерзкого гада от его богини.

Девочка в черном платье ​

Янь Юхань мечтал избить Веньхуа и выгнать его со съемочной площадки, но даже в одурманенном состоянии понимал, что это невозможно. Его противник был слишком сильным и крепким. Настолько крепким, что об него даже бутафорский меч слегка погнулся. Юхань надеялся, что хотя бы синяков противнику наставил, но во время сцены, где одежда учителя была порвана, успел рассмотреть, что у того нет никаких отметин на коже. После этого его даже как-то бить расхотелось, правда, ненадолго.

Поэтому пришлось придумывать другой способ мести. Самым лучшим решением было бы подставить его, например, подсыпав в еду наркотики и подкинув их в трейлер. Только вот трейлер всегда заперт, да и достать запрещенные вещества не так уж просто. Юхань хотел избавиться от противника прямо сейчас, а не через несколько дней, когда помощник сумеет купить нужные препараты. Поэтому он решил подсыпать ему какое-нибудь лекарство. Однако о действии лекарств на организм он знал мало, поэтому выбрал то, что наверняка вызовет негативный эффект — порошкообразное слабительное. Если повезет, то Веньхуа опозорится прямо на вечеринке, а если и успеет сбежать, то все равно можно будет распустить неприятные слухи.

Празднование уже началось, поэтому действовать пришлось быстро. Хорошо, что в аптечке нашлось подходящее вещество, и не надо было в срочном порядке посылать помощника за покупками. В обычное время Юхань не стал бы так рисковать и лично подсыпать кому-то в стакан всякую гадость, но время поджимало. Поэтому он в укромном месте растворил пятикратную дозу порошка в бокале шампанского, и, прихватив точно такой же второй,