Тайная любовь Копперфильда - Анна Данилова

— Спасибо.

— Булочная уже закрыта, поэтому поговорить с продавщицами у вас сегодня не получится. Но вот охранник в офисе, о котором я вам говорил, наверняка поможет вам просмотреть видеозаписи.

— Еще раз — спасибо.

После слов соседа Денису стало еще тревожнее. Значит, и сосед все это время допускал мысль о том, что с Надей случилось что-то ужасное.

Денис позвонил Левину.

— Есть разговор, — сказал он хриплым от волнения голосом. — Это очень важно.

В дверь снова постучали. Это вернулся Петрович.

— Да, я что еще хотел сказать… Может, пригодится. В тот день, когда на Надю напали…

— А вы и про это знаете?

— Разумеется. Кто еще, кроме меня, может подсказать ей, кто побывал в нашей квартире и когда… Но тех, кто напал на нее, я не видел и не слышал. Возможно, меня не было дома, я прогуливаюсь часто по бульвару, кормлю голубей… Но зато я видел, как именно в тот день, утром, к ней заходила одна особа. Я знаком с ней, можно сказать, с детства, мы жили с ней в одном дворе… Сейчас ее зовут Мария Григорьевна, и она замужем за одним известным человеком, К., думаю, вы знаете, кто это… Она пришла и почти сразу же ушла. Ну, вот и все, что я намеревался вам сказать, молодой человек.

Левин поручил своим людям сделать фотографии всех клиентов Саши Сырова, чьи номера нашлись в его записной книжке. Дал ориентир — блондинка с родинкой на подбородке. Вскоре ему сообщили, что есть среди клиентов компьютерщика Сырова одна молодая дама, соответствующая описанию, и зовут ее Виолетта Конобеева. Левин отправил своего работника в ресторан «Карамазофф», чтобы показать фотографию Конобеевой официантке, которая первая обратила внимание на эту внешнюю особенность спутницы Сырова. И та опознала — среди восьми представленных для сравнения фотографий блондинок (с искусственно пририсованными родинками) — именно Виолетту Конобееву.

Левин отправился по адресу из записной книжки Сырова. Дверь ему открыла худенькая блондинка с испуганным взглядом, в мужской рубашке и голыми длинными ногами. Лет двадцать пять. Точно Виолетта Конобеева! Родинка, как застывшая капля розового воска на подбородке.

— Из прокуратуры? А что случилось?

В маленькой кухне было накурено. На столе, однако, стояла чистая фарфоровая пепельница. Должно быть, хозяйка только что покурила и сразу же вымыла после себя пепельницу. Левин отметил, что квартирка запущена, что давно не ремонтирована, но проживающие в ней тщательно следят за порядком.

— Вы знакомы с Сыровым? — спросил Левин.

Конобеева побледнела.

— С Сашей? Да, знакома.

Глаза ее моментально наполнились слезами, а кончик носа покраснел.

— Скажите, где и когда вы с ним познакомились?

— Его телефон мне дала одна моя знакомая, он ей тоже ремонтировал компьютер.

— Какие отношения вас связывали с Сыровым?

— Сначала просто деловые, если можно так выразиться. Он время от времени помогал мне с компьютером. Устанавливал программы, игрушки. Живу одна, вот целыми вечерами и играю… как маленькая. Увлеклась одной игрой так, что ложилась спать в три часа ночи, а то и под утро! Как наркотик, знаете…

— А что стало потом?

— Один раз он пришел ко мне поздно вечером, извинился, что так получилось, сказал, что у него было много заказов… А я как раз села ужинать. Ну, и пригласила. Словом, он остался у меня на ночь. А потом приходил еще несколько раз.

— У вас были серьезные отношения?

— У меня — да, а у него, думаю, нет.

— Вы бывали с ним в ресторане «Карамазофф»?

— Да, — она распахнула в удивлении глаза. — Была! Но откуда вам это известно? У него там была назначена встреча с каким-то человеком, он сказал, что буквально на несколько минут, я подождала, пока они поговорят, а потом мы поужинали с Сашей…

— Что это был за человек?

— Не знаю, какой-то мужчина. Солидный такой, представительный. Саша, увидев его, вскочил, почти подбежал к нему, и они удалились в отдельный кабинет. Пробыли там минут десять, после чего вышли, этот господин ушел, а Саша остался. Настроение у него было прекрасное!

— Вы могли бы описать этого человека?

— Думаю, что да.

— Когда вы были в этом ресторане последний раз?

Виолетта отвернулась, вздохнула.

— Третьего июня. Я ждала его. Он сказал, что хочет мне что-то сказать, но не пришел. Я сидела там, в этом дорогущем ресторане, как дура, заказала минеральную воду, кажется… Я злилась больше на себя, чем на него. Я же чувствовала, что между нами ничего не может быть, что он просто проводит со мной время. Думаю, что у него была другая или вообще он женат. Знаете, я даже ни разу не спросила его, женат ли он. Так, играла сама с собой в эту любовную игру.

— Он не мог к вам прийти.

— Почему? — Виолетта подняла на Левина большие голубые глаза.

— Да потому, что его убили.

Глаза ее стали еще больше, она захлопала ресницами.

— Убили? Но кто?

— Хороший вопрос. — И, не давая ей опомниться, Левин продолжил: — Скажите, Виолетта, он при вас не упоминал какое-нибудь мужское имя, фамилию?

— Убили… Боже. Но за что? Такой тихий, работящий молодой человек. — Она задумалась, по щекам ее покатились слезы. — Что вы сказали? Упоминал ли он какое-то мужское имя? Не помню… Может, и говорил о ком-то. Но вообще-то мы больше мечтали. Как дети. Что поедем куда-нибудь в теплые края. Мы оба знали, что все это, скорей всего, так и останется мечтами, поскольку он очень скромно зарабатывал…

— Почему вы так решили? — резко оборвал ее Левин, уставший от этой темы — «бедности» Сырова.

— Да потому, что утром он иногда просил меня, чтобы я дала ему с собой бутерброды на работу, — очнувшись, деловым, уже обыденным тоном объяснила Виолетта. — Вы же понимаете, если у человека есть деньги, он может позволить себе пообедать где-нибудь в кафе или ресторане. Это же понятно.<

>— Фамилию Вдовин он при вас не упоминал?

— Нет. Не помню.

— А Тришкин?

— Тоже вроде бы нет.

— А Трепова? Надя?

— Трепова? Да, знаете, говорил что-то об этой девушке. Сказал, что она рисует портреты и что, возможно, когда-нибудь она нарисует и его портрет, и он мне его подарит. Да, вот так, мы просто шутили…

— Вы не помните, почему он вообще о ней заговорил?

— Помню. Она позвонила ему. Он разговаривал с ней прямо при мне, из чего я сделала вывод, что у него с ней деловые отношения. Вряд ли иначе он стал бы разговаривать с ней в моем присутствии. При всей бесперспективности наших отношений я должна сказать, что он никогда не был по отношению ко мне циничным.