Каждый может любить - Валентина Игоревна Колесникова

моей стороны и предложил помощь. Прикосновение теплой ладони было больше похоже на раскаленные иглы, которые вбивают молотком в самое сердце. Я невольно дернулась, что не укрылось от мужчины, но он промолчал.

— Какая красота! — я замерла возле Александра, открыв от удивления рот. Огромный участок земли напоминал отрывок из сказки. Все деревья были облеплены белым снегом, легкие хлопья медленно падали вниз, мягко обволакивая собой все пространство, укрывая при этом землю ледяным покрывалом. Перед главным входом раскинулась широкая лестница, возле которой стоял неработающий фонтан. Большой особняк сиял множеством огней, искрил благодаря гирляндам. Слышалась веселая музыка и человеческий хохот. Видимо, веселье в самом разгаре.

Когда мы поднялись по лестнице и прошли внутрь особняка, Александр помог снять пальто, раздеться сыну, закрепить ажурную маску на моем лице и с гордым видом провести нас в огромный, невероятных размеров зал… Бальный зал.

Начищенный, отполированный паркет отражал яркие огни своей идеально ровной поверхностью. По краям зала стояли круглые столики, наполненные всевозможными яствами. Живая музыка, что разносилась по помещению, казалось, проникала под кожу, и множество пар с большим удовольствием танцевали неизвестные мне танцы. Боже, все это правда похоже на период Джейн Остин! В голове тут же возникли картины из старого фильма “Гордость и предубеждение” …

— Моя мама постаралась, — Александр произнес это с гордостью, — она очень любит один вечный сериал, где есть ненавистный мне персонаж — Мистер Дарси! Я понимаю, что он вымышленный, но мне так часто ставили его в пример, что я постепенно стал его ненавидеть. Смотрела “Гордость и предубеждение”?

— Конечно! Много раз! — в какой-то момент этот сериал был моим любимым. — но сейчас не горю желанием сделать это вновь, правда.

— И почему юная леди больше не хочет окунуться в прекрасную атмосферу любви? — голос со спины раздался внезапно. Он был властный, жесткий, но в тоже время тихий… Именно таким голосом нужно выносить смертельный приговор ил наоборот помилование. Он пробивал насквозь похлеще живой музыки.

— Потому что, посмотрев его впервые, я поняла, что не могу оторваться, — я обернулась и встретилась взглядом с невысокой женщиной, явно в возрасте, но выглядела она просто шикарно. — Был период, когда я пересматривала его день за днем, не в силах остановиться и… в конечном итоге он мне надоел… Наступило перенасыщение до такой степени, что меня начинало трясти с первых же аккордов главной мелодии.

— И сколько раз ты смотрела этот фильм? — Кажется, Александр в ужасе от услышанного.

— Если честно, то раз двадцать точно… — я немного слукавила, на самом деле пересмотров было больше тридцати, но эта цифра казалась мне просто ужасной. — Это нисколько не заставляет чувствовать меня некомфортно здесь. Это просто потрясающее место! Особенно бал… эти танцы… Они чудесны, но я не знаю этих движений.

— Милая, мы с большим удовольствием вас научим, если конечно Александр соблаговолит представить нас и не держать вас за руку так, словно я готова уничтожить вас одним лишь взглядом…

— Мама… ты как обычно… — Мама? Эта женщина его мама? Какая власть и сила от нее исходит… Невероятный, но в тоже время жесткий человек, — прошу, познакомься с Дашей — это та самая художница, что оживит наше офисное здание. Даша — это моя мама, Ольга.

— И умоляю, моя дорогая, давайте без отчеств, хорошо? — Ольга подмигнула мне, впиваясь взглядом в живот, — я себя чувствую старой. Сына, объяснись-ка…

Она кивнула на мое округлое, мило пузико и замерла, ка только я рассмеялась. Если честно, именно такой реакции я и ожидала.

— Ольга, это не ваш внук, не переживайте…

— Да чтоб тебя, почему не мой? — а вот этого не ожидала… Ольга шикнула на сына, надула тонкие, но очень выразительные губы, — и где же мой?

— Твой приготовил тебе подарок, — тихонько заметил Саша, понимая, что его мама так просто не отстанет, — и очень жаждет его вручить.

— Мой любимый внук, несомненно, приготовил что-то невероятное для своей старушки, но когда же родной сын остепенится? Но не будем о грустном… Дашенька, так вы художница, да?

Его мама показалась мне бестактной, но в тоже время я не ощущала в ее голосе упрека или укора, это больше походило на привычную всем перепалку между сыном и мамой, нежели действительное желание как-то задеть Александра. Почему-то мне кажется, что она позволила себе лишнее слово не просто так — тут все свои. Друзья, близкие люди… Семейные пары, дети… Не похоже, чтобы в этом зале собрались те, кто не знаком друг с другом.

Мы спокойно прошли к заставленным едой фуршетным столикам и продолжили беседу. Я спокойно отвечала на вопросы по поводу галереи, творчества, но ощущала себя как на допросе. Ольга задавала конкретные очень точные вопросы, словно хотела составить мою подноготную, но я прекрасно понимала, для чего все это делается. Александр привел на бал девушку. Беременную девушку… Естественно, это вызовет повышенный интерес — со стороны на меня смотрели множество людей. Они бросали свои острые взгляды, полные заинтересованности. Женщины разглядывали более внимательно, мужчины словно сравнивали, но всех интересовал мой живот. Это было понятно изначально.

— Дарья, — Ольга слегка пригубила бокал шампанского, — держитесь. Не знаю, чем думал мой сын, но вас порвут на тысячи маленьких снежинок, надеясь разузнать о том, кто вы и почему пришли с Преображенским. Тут есть знакомые, которые в прошлом пытались составить моему сыну пару, но как ты понимаешь — не срослось. Я не особо хотела видеть их на своем празднике, но некоторые приглашения были “+1” и тут уже ничего не поделаешь. Главное — наслаждайтесь праздником, наберитесь сил для Нового года и оставьте в прошлом все то плохое, что случилось. Мы собрались здесь для того, чтобы проводить старый год и встретить новый с распростертыми объятьями. Ну… заодно потанцевать, как следует покушать… Кстати, если не секрет, то кого ждете?

— Девочку, — я мило улыбнулась, сама от себя не ожидая такого тепла в голосе, — вы бы видели Сашу в кабинете узи, это та еще история…

Ой, зря ляпнула…

— В кабинете узи? А что он делал в этом кабинете?

Пришлось рассказать, да еще и с подробностями. Женщина смеялась так громко и сильно, что из ее глаз потекли слезы, а вот преображенский стоял за моей спиной, опустив голову и тоже подхихикивал, прекрасно понимая произошедшую с ним ситуацию.

— Мои маленькие сплетницы, — буркнул мужчина, — ничего в секрете не держите, да?

— Такое грех не рассказать! — Ольга всплеснула руками, — как жаль, что меня там не было! Хотела бы увидеть твое лицо! И как ощущения, кстати?

— Мне понравилось,