Дерзкая разбойница - Гэлен Фоули

— Пропустите меня, ваше высочество, — прошипела она сквозь зубы.

— Ты еще не поцеловала своего мужа и не пожелала ему доброго утра.

— Я не собираюсь целовать тебя, Рафаэль.

— В таком случае я сам тебя поцелую. — Он наклонился, но Дэни хлыстом отстранила от себя его голову, хотя его близость волновала ее, а запах мятной лепешки навевал воспоминания о прежних поцелуях.

Казалось, он знал, о чем она сейчас думает.

— Похоже, ты собралась покататься верхом, Даниэла? — Он ухватил ее за бедра.

— Совершенно верно. — Она попыталась вырваться. — Ты мешаешь мне пройти.

— Один поцелуй — и я тебя пропущу.

— Нет.

— Всего один поцелуй, — настаивал он. — Или ты предпочитаешь, чтобы я поцеловал другую женщину?

— Неужели ты думаешь, что я буду тебя ревновать?

— Надеюсь. Всего один поцелуй, и я буду доволен.

— И тогда ты уйдешь с моей дороги?

— Если ты этого захочешь.

— Один поцелуй, — задумчиво повторила она, и от этой мысли ее кинуло в дрожь.

Он дотронулся пальцем до ее губ. Прочитав в ее глазах согласие, Рэйф погладил ее по щеке, затем, наклонившись, припал к губам. У нее закружилась голова, и она ухватилась за его плечи, чтобы не упасть. Его поцелуй был нежным и горячим. Она раскрыла губы.

Страсть мгновенно затопила их обоих. Рафаэль завладел ее ртом, перегоняя мятную лепешку из своего рта в ее и обратно.

Он развернул Дэни так, что ее поясница оказалась прижатой к мраморным перилам лестницы. Подхватив ее за ягодицы, он уложил ее на широкие плоские перила. Она лежала, подложив одну руку под голову, другой сжимая его плечо. Оторвавшись от ее губ, он встал на колени. Она не имела ни малейшего представления, что он собирается делать, но не стала сопротивляться, когда он, задрав ей юбки, раздвинул прорезь в ее белых муслиновых панталонах и большим пальцем погладил ее интимное место.

— О Господи, — застонала она.

В ответ он гортанно рассмеялся и принялся ласкать ее языком, всасывая в себя ее влагу. Когда же его палец скользнул в ее влажные глубины, Дэни бросило в жар.

Ее грудь вздымалась, а взгляд, полный страсти, был устремлен на его золотоволосую голову, лежавшую у нее между ног. Он продолжал ласкать ее языком и пальцами, а она гладила его по голове, испытывая невероятное наслаждение.

Да простит ее Бог, но даже этих шокирующих ласк ей было мало. Ничего не хотелось ей так сильно, как почувствовать его внутри себя.

Даниэла извивалась в его руках, испытывая сладостные мучения. Не сдержавшись, она вскрикнула, и он, подняв голову, посмотрел ей в глаза. Встретившись с ним взглядом, она поняла, что он с трудом себя сдерживает.

— Теперь ты готова попросить меня о продолжении? — прошептал он, вытирая рот.

— Нет, — с трудом выдавала из себя она.

— Какой позор! — вздохнул Рэйф, с сожалением опуская ее юбки.

Она смотрела на него, не веря, что он оставит ее, не доведя дело до конца.

Холодно улыбнувшись, он продолжил путь вверх по лестнице. Поднявшись на несколько ступенек, он обернулся:

— Не унывай, Дэни. Если страдаю я, то пострадай и ты. Дай мне знать, когда изменишь свое решение.

Удивленная и обескураженная, она сползла с мраморных перил и села на ступеньку. Ее переполняли гнев, обида и желание. А он стоял наверху, сжимая и разжимая кулаки, и не спускал с нее глаз.

Она обхватила себя руками и задумалась. Ей не хотелось больше сопротивляться. Дэни ненавидела его и нуждалась в нем. Как же она в нем нуждалась! Как он мог оставить ее одну в таком состоянии, опустошенную и одинокую, сгорающую от стыда и от неутоленного желания?

И тут она догадалась, что Рафаэль таким способом отомстил ей за ее поведение в их первую брачную ночь. Она услышала за спиной его медленные тяжелые шаги. Он сел рядом и поцеловал ее в щеку.

— Прости, моя принцесса, прости. Позволь, я отнесу тебя наверх, мой ангел. Пожалуйста. Ты так мне нужна.

Дэни попыталась отстраниться, но он прижал ее к себе и нежно погладил по щеке.

— Дэни, пожалуйста, ты меня просто убиваешь. Ты моя жена. Не отвергай меня. Все мои мысли только о тебе. Ты единственная, кого я хочу.

— Я боюсь, — прошептала она.

— Не бойся. — Он положил руку ей на колено. — Я буду осторожен.

— Я боюсь иметь ребенка. Я боюсь. — Ну вот, она ему все и открыла. — Я ужасная трусиха.

— Ничего не понимаю, — нахмурился он.

— Даже если случится чудо и твой отец не лишит тебя наследства из-за брака со мной, нам все равно придется развестись, потому что я не смогу подарить тебе наследника. Ты должен найти себе другую жену, Рафаэль. Я не смогу родить. Я боюсь.

— Из-за своего здоровья? — спросил он после долгого молчания.

— У меня крепкое здоровье.

— Тогда я тем более ничего не понимаю.

— Тебе когда-нибудь доводилось видеть, как женщина умирает от родов?

— Нет.

— Тогда, в тюрьме, когда ты предложил мне выйти за тебя замуж, я подумала, что как-нибудь справлюсь с этим. Но сейчас я даже не надеюсь сохранить тебя в качестве мужа и поэтому не хочу рисковать, умирая ради тебя. Лучше быстрая смерть в петле, чем медленная при родах, когда из тебя хлещет кровь, и ты причитаешь от боли. Я не хочу умирать такой смертью.

— Успокойся, Дэни, успокойся! — Он испуганно посмотрел на нее, не зная, как утешить. — Ведь не все женщины умирают при родах. Ты молодая, сильная…

— Моя мать умерла, рожая меня, Рафаэль. Дедушка говорил, что у нее были узкие бедра, такие же как у меня. Обняв Дэни за плечи, Рэйф поцеловал ее в волосы.

— Дорогая, я не допущу, чтобы с тобой такое случилось. Я приглашу самых лучших врачей…

— Никакой врач не может справиться с природой, Рафаэль!

— Да, любовь моя, это подвластно только Богу. Но я не верю, что Бог заберет тебя от меня, когда ты мне так нужна.

— Нужна? — с горечью переспросила она. — Ты ведь женился на мне не по любви, правда?

Он молча посмотрел на нее, потом поднялся, провел рукой по волосам и ушел.

В последние дни Рэйф разрывался между любовью и долгом. Кроме тех случаев, когда протокол требовал, чтобы жена находилась с ним, он избегал Дэни, большую часть времени проводя в административном крыле дворца, а она по его приказу сидела в своих апартаментах на третьем этаже.

Он сгорал от любви, и это чувство мучило его, но, несмотря ни на что, Рэйф не мог от нее отказаться. Выгнать ее — означало признать справедливыми слова дона Артуро, епископа и Адриано, которые предупреждали его, что он делает большую ошибку, женясь на ней, а он этого признавать не желал. Он дал клятву перед Богом и своим народом. Он должен сохранить свое лицо, хотя, по правде говоря, он в любом случае хотел ее удержать, а вот почему — и сам не знал.