Истинная для проклятого. 2 часть - Миленина

class="p1">С чего такая любезность? Такой Анна хозяйку никогда не видела. Роберт тоже выглядел довольным. Значит, они смогли найти деньги и выплатить часть долга. Хоть что-то! Анну не выгонят из временного жилья. А когда она накопит деньги на маленький дом — свой дом, — тогда уйдёт отсюда. Хоть бы этот момент настал побыстрее…

Анна поднялась к себе. В кармашке звенели серебряные монеты, которыми расплатилась с ней Маргарет. Еще один день подошел к концу. Анна опустилась на колени и достала из-под кровати коробку. Она открыла крышку и хотела положить монеты к остальным, но вдруг обнаружила, что коробка пуста. В ней ничего не было. Ничего. Не может быть. Где ее деньги? Анна дрожащими руками обыскала все под кроватью, заранее зная, что ничего там не найдет. Их забрали. Но кто?

Анна вспомнила довольное лицо Розы и Роберты. Неужели это они? Разгневанная и до ужаса отчаявшаяся, Анны выбежала из комнаты и, несмотря на усталость во всем теле, быстро спустилась по лестнице.

— Где мои деньги⁈ — закричала Анна, указывая на пустую коробку.

Роза замерла. Роберт украдкой поглядел на жену, продолжая восседать на диване и поедать хлеб с сыром.

— Чего ты разоралась? — возмутилась Роза.

— Я еще раз спрашиваю, — Анна даже не пыталась успокоиться. Ею всю овладела ярость и ненависть, — где деньги? С утра они были, теперь — их нет.

Роза равнодушно отвернулась от Анны.

— С чего ты взяла, что их взяли мы? — спросила она, подойдя к мужу.

Анна двинулась к ней.

— Да оттого, что, кроме вас, в мою комнату никто не мог войти. А если даже это были воры, то почему у вас ничего не украли? — она замахала руками. — Вздор! Это вы украли. А иначе, как объяснить, что вы так быстро отыскали деньги и отдали тому мужчине?

Роза взяла хлеб и медленно намазала на него масло.

— Хорошо, — согласилась Роза, — допустим, так и есть. Но ведь ты должна нас поблагодарить. Ведь если бы мы не уплатили долг и потеряли дом, ты бы лишилась, возможно, единственного жилья. — Роза откусила хлеба. — А теперь перестать орать, как резанная, и дай поесть.

Анна бросила на пол коробку.

— А теперь смотри на меня, Роза, — угрожающим тоном сказала она. — Меня никоим образом не касаются ваши долги, и не мне их уплачивать. Ты должна вернуть мне мои деньги! До копейки!

— Я тебе ничего не должна, — Роза спокойно доела хлеб.

— Если завтра не вернете мне деньги…

— И что? — отрезала ее Роза, сделав глоток чая. — Ну же, договаривай. Ты что, угрожать мне смеешь?

— Да, это угроза, — Анна серьёзно добавила. — Вы вернете мои деньги. Понятно⁈

Роза поставила кружку на стол и перевела холодный взгляд на Анну.

— В моем доме никто не смеет мне угрожать. — Роза бросила взгляд на мужа. — Выстави эту жалкую соплю за дверь. А то у меня уже голова разболелась.

Роберт встал и подошел к Анне. Та напряглась. Он схватил ее за руку и, держа под локоть, повел к двери.

— Отпусти меня! Отпусти! — закричала Анна, пытаясь вырваться. — У вас нет права! Да отпусти же!

Роберт одним резким движением открыл двери и вытолкал Анну на улицу.

— Лучше не приходи больше сюда, — предупредил он. — Себе же хуже сделаешь.

Анна бросилась на него, но Роберт захлопнул дверь перед ее носом. Она задрожала от ярости. На глазах выступили слезы.

— А ну откройте! — Била она в дверь кулаками. — Откройте! Вы не имеете права выставлять меня на улицу. Я заплатила за жилье за месяц! Откройте, говорю же вам!

Ей, конечно, никто не открыл. Она хотела разбить окно, но они уже закрыли ставни. Анна огляделась. Стояла глубокая ночь. Что же ей делать в столь поздний час? Куда идти и как быть? Ладно, с семейкой воров разобраться можно и завтра. Но сейчас нужно где-то переночевать. Не будет же она на улице спать прямо на сырой земле. Мия! Она наверняка ей поможет и позволит переночевать у нее одну ночь.

Анна пошла к Мие, за к которой не раз заходила по пути на работу. Но это было днем, а сейчас так темно, холодно и страшно. Анна, измученная дневной работой и совсем разбитая последними событиями, медленно шла по дороге. Фонари освещали ее уставшее лицо. Идти оставалось немного.

Из ночной темноты вдруг проступили очертания нескольких людей, которые шли прямо к Анне. Спустя некоторое время в свете фонаря она разглядела трех мужчин, по шатающейся походке которых можно было предположить, что они определенно не трезвы. Их гогот можно было услышать на другом конце улицы.

Анна опустила голову и хотела было пройти мимо них. Когда ее окликнули, она постаралась вести себя так, словно не услышала. Будто на это время слух отказал ей. Но это не помогло. Через пару мгновений Анна и вовсе пожалела, что не осталась во дворе наглой семейки…

Глава 34

Один из пьяниц, что был крупнее остальных, схватил Анну за руку и притянул к себе.

— Красавица, куда же спешишь? — громко, но не очень разборчиво произнес он.

После нескольких попыток Анне удалось вырвать руку из хватки. Он пошагала дальше, но ее опять окликнули. На плечо легла чья-то тяжелая рука. Гуляка потянул Анну к себе. Просить отпустить было бессмысленно. Вырваться не получалось. Несмотря на то, что пьянчуги плохо контролировали свои движения, на их стороне по-прежнему оставалась физическая сила и превосходящее число.

На глазах у Анны выступили слезы, губы пересохли от страха. Сердце гулко забилось в груди. Анна начала кричать и звать на помощь. И когда, казалось, что спасения ждать уже неоткуда, на улице появилась темная тень. Она будто свалилась с неба, незаметно бесшумно, или, наоборот, появилась из-под земли. Анна не знала, откуда тень взялась. И даже на миг ей показалось, что тень всегда была с ней рядом, тайно заботилась и охраняла ее. Человек стоял к Анне спиной, и она не могла видеть его лицо. Но ощущение, которое она испытывала рядом только с одним человеком, вновь овладело ею.

Вдруг приставшие к ней мужчины побледнели. Их испугала темная фигура в длинном плаще. А через пару мгновений они убежали так быстро, что Анна даже не смогла понять, что произошло. И наконец фигура повернулась.

Анна увидела желтые глаза — единственное, что не было спрятано под маской. Она забыла обо всем: об украденных деньгах, об охватившем ее отчаянии, о пьянчугах… И только в беспамятстве смотрела в эти глаза. Такие родные и