Город мертвых - Дин Кунц

В те времена, когда он злился на то, что ему даровали жизнь, и был полон ярости, еще не понимая, какова его миссия в этом мире, он взял имя Девкалион[35], выражая собственную ненависть к себе. Мэри Шелли назвала свою книгу «Франкенштейн, или Современный Прометей». В классической мифологии Прометей был титаном, братом Атланта. Он слепил людей из глины и вложил в них искру жизни. Созданный Виктором, современным Прометеем, Девкалион в некотором роде являлся его сыном и в те времена чувствовал, что должен носить это имя, таким образом напоминая себе: он разделяет весь ужас восстания Виктора против природы.

Зная, что сейчас в его глазах пульсирует молния его рождения, он сказал Карсон:

– Я не заслужил имени лучшего, чем то, которое ношу теперь.

– Не заслужил? В Луизиане ты руководил казнью Виктора на свалке.

– Но теперь он вернулся. Версия 2.0. – Гигант шагнул к водительской двери и, остановившись, обернулся. – Откуда у его клона деньги на все это? Он оставил Новый Орлеан с малой толикой состояния того, кто меня создал.

– Он как бродвейский продюсер, – сказал Майкл. – Нашел себе каких-то спонсоров.

– Спонсоров с глубокими карманами, – добавила Карсон. – Такими глубокими, что кажутся просто бездонными.

Девкалион заметил:

– Даже если этих новых созданий удастся победить, даже если его можно будет убить, нам, наверное, стоит обеспокоиться реакцией его спонсоров, когда дело дойдет до возврата их инвестиций.

Он сел за руль грузовика. И, поворачивая с подъездной дорожки влево, нажал на клаксон – тот все еще звучал, когда он затормозил и остановился у дома Эрики. К тому времени как он открыл заднюю дверцу и дети начали выпрыгивать из фургона, Эрика и Эддисон уже появились на крыльце, чтобы встретить их.

Фрост, шедший пешком и торопливо искавший транспортное средство, не знал, куда бы ему отправиться, когда он найдет автомобиль. Если чиф Рафаэль Хармильо, который где-то там устанавливал новый жесткий порядок в этом адском городишке, не был настоящим Хармильо, если настоящий Хармильо и его семья перемолоты, как Даггет, то все дороги из Рейнбоу-Фоллс наверняка перекрыты. Это была война миров или нечто наподобие того, а на войне ограничение передвижения людей в захваченном городе всегда было и будет приоритетом. Стоит показаться у блокпоста, развернуться и поехать обратно, как его начнут преследовать. Фрост хотел избежать погони. После увиденного он не думал, что переживет преследование тех штук, которые притворялись местными копами.

Пробираясь по жилым кварталам, бредя по засыпанным снегом тротуарам, постепенно приближаясь к деловым районам, он видел, как в некоторых домах за шторами движутся тени, и размышлял, кто может их отбрасывать. Но определенно не собирался удовлетворять свое любопытство, нажимая на дверные звонки. В окнах некоторых домов он видел лица, люди словно всматривались в ночь, однако он продолжал идти, поскольку они, возможно, были людьми не больше, чем та брюнетка из кокона была королевой красоты, которой поначалу казалась.

В квартале от него повернула машина, фары мазнули в его направлении, и Фрост присел на тротуаре, прячась за «лексусом». Возможно, водитель приближающегося авто был кем-то, кто возвращался из магазина или кафе, вполне человеком и достойным доверия. Но, если полиция не была полицией и если они патрулировали город с целью ограничить свободное движение горожан, им могли помогать также другие представители того же вида, управляющие обычными машинами без опознавательных знаков, выискивающие пешеходов и несанкционированных водителей. Сквозь рокот мотора Фрост различил негромкое звяканье цепей на колесах, когда авто проехало мимо, не замедляя скорости.

Автомобиль мог сделать его более очевидной целью, но Фрост продолжал искать себе средство передвижения. Он не станет разъезжать без цели, он отправится прямо на одну из парковок, где получит возможность наблюдать за всеми, кто приближается, и где выхлоп работающего мотора не привлечет внимания, а сам он сможет согреться и получить время поразмыслить. Возможно, в последнем ряду выставленных машин закрытого на ночь центра, подальше от проезжающего по улице транспорта. Или у большого супермаркета на Урса-авеню. Магазин будет уже закрыт, парковка опустеет, поэтому темный угол на ней вполне может оказаться тем, что надо.

Когда Фрост нашел старый «шеви» – на зимней резине, но без снежных цепей, – перед домом в соседнем квартале, он проверил водительскую дверцу. И осмелился подумать, что удача, в конце концов, не совсем его покинула, потому что дверца оказалась незапертой. У него был узкий фонарик и многофункциональный перочинный нож, однако фортуна действительно улыбнулась ему: возиться с проводами «шеви» не пришлось, ключи Фрост обнаружил под ковриком.

Несмотря на холод, машина завелась сразу. Мотор звучал как настроенный механизм, его явно содержали в хорошем состоянии. Нагло включив фары, Фрост снял машину с ручного тормоза и покатил вперед, почти ожидая услышать крик и увидеть бегущего от крыльца очень злого владельца. Но на улицу он выехал без малейших помех.

Подержанной машине требовалось время, чтобы прогреться, и только потом должна была заработать печь. Фрост предвкушал первый порыв теплого воздуха, как прежде филе-миньон на обед – или секс, если уж на то пошло. Раньше он мечтал о времени, пятнадцать или двадцать лет спустя, когда выйдет на пенсию и поселится на тропическом берегу или рядом с пустыней, где не продают перчаток и зимних курток, потому что они никогда никому не требуются. Теперь он позволял себе загадывать только на пятнадцать-двадцать минут вперед и его целью стало простое выживание.

Из всех доступных ему вариантов парковка супермаркета была ближе всего, и Фрост осторожно наблюдал за улицами, опасаясь встречи с патрульной машиной. Когда тепло наконец задышало в салон, он понял, что «шеви» предлагал ему не только мобильность и отопление. Включив радио, Фрост обнаружил, что инопланетное вторжение не секрет, как он боялся, и что на деле это вовсе не инопланетное вторжение.

Намми занял решительную позицию. Он сказал «нет» мистеру Лиссу, который очень не любил, когда ему говорили «нет». Намми сказал: «Нет, нет, нет, чудовище не может поехать с нами в машине». Это случилось прямо там, в гостиной, где пианист стоял рядом с инструментом, а мистер Лисс держал длинное ружье. Бабушка учила Намми всегда быть вежливым с другими людьми. Но еще она учила его не позволять другим людям использовать его в своих интересах, так что решительная позиция была самым вежливым способом, доступным ему, когда кто-то настаивал на том, что Намми казалось неправильным.