Найти в себе силы - Элла Фельдбуш

Лялины размышления, приведшие ее в уже закономерный тупик, прервал телефонный звонок. Услышав мужской голос, она напряглась — и не зря. Звонил тот самый Андрей, из салона. К Лялиному удивлению, он вполне приветливым басом пригласил ее сходить куда-нибудь поужинать. Перепуганная Ляля категорически отказалась:

— Нет, я не могу, мне заниматься надо.

— Давай тогда я к тебе приеду, — предложил Андрей.

— Ко мне нельзя, у меня… — Ляля замялась. Почему-то никак не получалось придумать правдоподобный повод для отказа. — У меня родители дома.

— Да хорош мне воду лить. Я же знаю, ты одна живешь. — Андрей добродушно прервал девушку, прежде чем та успела завраться окончательно. — Люда, я тебе ничего плохого не сделаю. Хотя за обломанный вечер тебя следовало бы отлупить. — В голосе Лялиного собеседника послышалась усмешка. — Мне просто хочется тебя увидеть, вот и все.

— Просто увидеть? — недоверчиво переспросила Ляля.

— Я к тебе не как клиент собираюсь, а как гость. Как сама захочешь, так и будет. Никто тебя не тронет.

Побороть Лялино недоверие было не так-то просто.

— Знаешь, нет у меня сейчас времени на гостей. И вообще…

— Опять врешь, Людочка. У тебя в апартаментах сто лет ни одна живая душа не появлялась. Ладно, не хочешь — не надо, я тебя насиловать не буду. Только я завтра опять позвоню. И послезавтра. Пока не согласишься.

Почему-то настойчивость нового знакомого Лялю не напугала, а, наоборот, даже подкупала. А может быть, дело было в голосе: низком, уверенном, с приятной хрипотцой. Проговорив с Андреем почти час, она справилась со своей подозрительностью и продиктовала адрес.

Правда, через минуту пожалела о принятом решении и принялась названивать Антонине. С простоватой жительницей Одинцова, чье рабочее имя звучало ни больше ни меньше как Стелла, Ляля познакомилась все в том же салоне. Иногда она рекомендовала Стеллу своим постоянным клиентам, конечно же, если прежде по каким-либо причинам отказывалась Даша. А еще у девчонок сложилась добрая традиция страховать друг друга на «мутных» заказах.

— Тонь, это Люда. Ты дома сегодня вечером?

— Наверно, а что?

— Ты меня не прикроешь? Понимаешь, ко мне какой-то тип сегодня на дом придет. Голос вроде ничего по телефону, но кто знает? А я слышала: по району маньяк гуляет, девушек по вызову режет…

— Спасибо, что сказала, я тоже осторожнее буду.

— Ты мне тогда позвони пару раз вечером, о’кей? Если глухо будет — бей тревогу.

— Ладно, договорились.

Ляля понимала, что такая страховка слабовата, но все лучше, чем ничего. Тут только она сообразила, что и Тоньке сказала неправду. Ведь не клиента ждет, а гостя. До прихода Андрея оставался всего час, и Ляля немедленно занялась наведением порядка. Ее поразило, во что успело превратиться ее жилье за прошедшую неделю. Ляле передалась от мамы привычка к аккуратности, и первое время съемная квартира сияла чистотой. Однако очень скоро героин решил проблему с уборкой, попросту позволяя не замечать беспорядка. В углах копилась пыль, смятая одежда висела на спинках стульев, над кухонной раковиной высилась гора немытой посуды. Работы было на неделю, а не на час. Поэтому пришлось прибегнуть к экспресс-методу. Вещи, разбросанные по всей квартире, Ляля кое-как распихала по шкафам. Тарелки с чашками были перемыты в рекордно короткий срок. Далее Ляля в два приема прошлась шваброй по полу в прихожей и кухне. И у нее даже осталось пятнадцать минут, чтобы переодеться в неброское длинное платье и аккуратно уложить волосы. Макияж Ляля сделала едва заметный — хотелось еще раз подчеркнуть, что Андрей придет сюда как гость, и не более того.

Сам приглашенный появился на пороге минута в минуту — с пакетом продуктов и небрежно засунутым в него букетом цветов. Почему-то теперь он показался Ляле еще выше и шире, чем в салоне. Чуть пристальнее взглянув ему в лицо, она невольно сделала шаг назад. Дело было не только в стрижке почти под нуль и какой-то нахрапистости Андрея. В правую щеку гостя, ближе к подбородку, врезался изогнутый шрам в виде запятой, левая бровь была рассечена, а на нижней, слегка оттопыренной губе выпирала застарелая гематомка. Мужчина вразвалочку прошел в квартиру: следы прошлых «боевых ранений» как нельзя лучше гармонировали с его манерами. Типичный «браток» из телесериала… или из богатой «салонной» практики Ляли. Но тут гость улыбнулся, и лицо его преобразилось: откуда только взялась доброта в глазах и смешная неуклюжесть?! Вручая Ляле пакет и стараясь изобразить галантный поклон, он напомнил ей большого и уютного плюшевого мишку. Андрей принялся развязывать шнурки на ботинках, но поскольку был человеком упитанным, немало провозился и весь вспотел. В процессе он нарочито постанывал и плаксиво причитал: «Ну, твою мать, никогда больше не куплю обувь со шнурками».

Смахнув со лба пот и пренебрежительно откинув второй ботинок прямо в центр прихожей, Андрей прошел в гостиную и критически осмотрел небогатую Лялину обстановку. Собственно, мебель досталась Ляле от прежних хозяев, что ее вполне устраивало. Сама она здесь поставила только фортепиано. На него и указал гость:

— Музыкой увлекаешься?

— Да, я в Гнесинском училище учусь, на фортепианном. А ты чем занимаешься?

— А я деньги зарабатываю.

— И много заработал? — ухмыльнулась Ляля.

— Не знаю, не считал. Я ведь их под жопой не держу, я их трачу, — ответил Андрей и направился в сторону кухни, не дожидаясь Лялиного приглашения. По всему было видно, что он везде чувствует себя как дома. Ляля спокойно наблюдала за гостем, чья развязность ее почему-то не раздражала. Куда-то подевалась нервозность, исчез тремор рук. Она даже охотно отвечала на вопросы о себе, об учебе и о многом другом: «Ну что ты, у меня очень милые хозяева… Совсем недорого… Нет-нет, участковый не достает… Уже на втором курсе, да-а… Может быть, чая?» Ляля последовала за приглашенным на кухню, где они вдвоем стали разбирать пакет с продуктами. Она отметила, что вкус у Андрея неплохой да и денег в самом деле куры не клюют. Среди цветов и аппетитных деликатесов лежала коробка с дорогим французским коньяком.

— Что, коньячок попиваешь? — полюбопытствовала Ляля.

— Да, но только хороший, а то дерьмовый не запрыгивает. А ты конинку пьешь?

Ляля неуверенно мотнула головой. Ей больше был по вкусу другой допинг, и алкоголь она не жаловала. А потому и сама толком не знала, что пьет, а что — нет.

Непринужденная беседа продолжалась за кухонным столом. «Как хорошо, что успела вымыть посуду, — подумала Ляля, — а то сейчас было бы неловко». В дополнение к принесенным гостинцам хозяюшка не преминула разогреть щи, сделать бутерброды по-польски (при этом поясняя, что их обожает ее папа) и выставить к чаю сладкие пирожки, накануне испеченные мамой. Андрей оказался большим ценителем домашней стряпни. На протяжении всей встречи он лихо острил, заразительно смеялся над Лялиными шутками и прекрасно умел рассказывать анекдоты, по большей части пошлые. Зато какие смешные! Лялька хохотала до слез и сама себе удивлялась. По непонятным причинам грубые шуточки не вызывали у нее обычного отвращения или неприязни. Искренность и непосредственность Андрея, напротив, к нему располагали. Он производил впечатление человека уверенного. Однако его уверенность не перерастала в откровенную наглость. Андрею просто незачем было «понты кидать» или выпендриваться. Сразу бросалось в глаза, что на мнение окружающих этому мужчине наплевать, он сам себе хозяин. Ляля вдруг подумала, как несправедливо было его причислять к привычному кругу «клиентов». Зачем такому бордель? С ним любая будет рада оказаться рядом… Поймав себя на этой мысли, девушка невольно смутилась.