Ночной консьерж - Йенс Фишер

– Зато у ваших спецслужб с фантазией – полный порядок. – Кристина поставила кружку с кофе перед Сержем. Заглянула через плечо в экран монитора. И брезгливо отвернулась, увидев множество обнаженных красоток в похотливых позах. – Они через тебя подсунули шейху своих дрессированных девок в числе прочих. А те его похитили.

– Верно мыслишь. У нас говорят: «Бабы доведут до цугундера».

– What is «zugunder»?

– Сам без понятия. У нас главное – смысл сердцем понимать.

– И ты теперь надеешься найти этих баб на сайтах интим-услуг?

– Не совсем. Я смотрю сайты элитного эскорта. Девчонок, которые работают в первую очередь для иностранных туристов. А в этом сервисе еще в советские времена работали почти поголовно сотрудницы КГБ. Думаю, сейчас мало что изменилось. Наши красавицы вряд ли были переброшены откуда-нибудь с Урала специально для этой операции. Скорее всего, Романов подрядил своих профессионалок из элитных эскорт-агентств. Московских или питерских. Работа для них привычная – между сексом вырубить клиента клофелином или более современным средством, забрать или скопировать все что нужно и – адьёс. А шейх это или атташе по культуре республики Конго – какая им половая разница? Так что, я уверен, наши красавицы мелькнут в какой-нибудь базе.

– Я ведь все равно сейчас не могу тебе помочь… Я их лиц не видела. – Кристина вопросительно зевнула.

– Конечно, поспи. Неизвестно, когда в следующий раз получится. А я поработаю. Ты – заказчик, я – исполнитель, я работаю, ты спишь… А я все работаю, работаю…

Серж усмехнулся, не глядя на Кристину. Она уловила эту усмешку и, устраиваясь в одежде на кровати, пообещала себе, что ни в коем случае не уснет. Только полежит немного с закрытыми глазами. Только немного отдохнет. Спать нельзя, часы тикают. Уже на три часа стало меньше песка в часах, в которые превратили ее друга. На три часа. Три… три… три…

– Кристина! – позвал Серж.

Никто не ответил. Даже эхо в декорированном ковровыми покрытиями номере отеля-люкс молчало.

– Кристина! Мне не дает покоя важнейший вопрос современности. Ты блевала на меня, потому что хотела сделать мне плохо? Или у тебя проблемы с желудком?

Ответа вновь не последовало. Серж оглянулся на девушку.

Она спала, приоткрыв рот, запрокинув голову, скрестив лодыжки и сцепив ладони на груди. Ее поза даже во сне была напряженной и выражала недоверие всему вокруг: обстоятельствам, в которых она оказалась, человеку, который волей этих обстоятельств возник рядом, негостеприимному отелю, незнакомой и неуютной стране. Серж хмыкнул и развернулся к компьютеру. Но через секунду повернулся обратно.

От спящей Кристины трудно было отвести взгляд. Несколько часов назад она налетела на него как взбесившаяся фурия, связала, распяла на полу в гараже, заклеймила тяжкими обвинениями, заставила плясать под свою дудку. Она командовала им, она помыкала. Он должен ее ненавидеть. Он должен воспользоваться моментом. Сейчас, пока Кристина спит, Серж легко может взять и воткнуть булавку, которая – вон! – скрепляет нижние отвороты девичьих джинсов, ей в ухо. И свалить отсюда в одиночку. У него есть своя задача. Необходимо найти Мансура и соскочить с крючка. Или не находить Мансура, но все равно как-то соскочить… Наступает время, когда пора соскакивать со всех крючков…

Однако вместо того чтобы разобраться с проблемой, Серж сидел и будто под гипнозом смотрел, как подрагивают во сне длинные ресницы, как тени набегают на лицо, одним штрихом меняя его до неузнаваемости. Кристина смешно морщила лоб, будто во сне решала математические задачи. А может, ей снились сапоги. Армейские сапоги с тяжелыми резиновыми подошвами и металлическими набойками. Сапоги, которые преследовали ее, топали по пятам, впрыскивая в размеренную буржуазную жизнь слоновью дозу адреналина. Или ей снился отец. Этот эксцентричный швед, Эмиль Леннеберг, который оказался слишком богатым, чтобы его причуды можно было понимать и разделять.

«Она ведь – дочка богача», – подумал Серж. Впервые за несколько часов их знакомства он обратил внимание на социальную разницу между ними. Дочка богача, родилась с золотой ложкой во рту. Наверняка она капризная, избалованная, уверенная, что мир со всем, что в нем есть, включая Сержа, принадлежит ей. И видит она этот мир совсем иначе, нежели он. Конечно, окружающее представляется ей гигантским супермаркетом, в котором на каждый товар повешен ценник. Так и разглядывает небось мировые витрины своими глазами апельсинового цвета, которые сейчас заботливо прикрыты пушистыми ресницами.

Краем глаза Серж поймал в экране компьютера свое отражение и увидел там другое лицо – не то, к которому привык – сухое, сосредоточенное, похожее на мордочку лесного зверька, который охотится на кого-то, попутно ускользая от тех, кто охотится на него. У лица в отражении теперь были совсем другие черты. Они разгладились. Будто безмятежное детство осенило их. Серж с удивлением понял: его лицо изменилось оттого, что он сейчас смотрел на эту обычную спящую девчонку, опасную и беззащитную. Некрасивую в жизни, но прекрасную во сне.

Он вздрогнул от неожиданности. Ему вдруг захотелось раздеть спящую девушку. Стащить с округлых бедер форменные брючки гранд-отеля и рассмотреть еще раз кожу у нее на ногах. Гладкую, бледную, с прожилками вен у самой поверхности. В штанах у Сержа зашевелилось. Это была еще одна неожиданность, удивившая его. Он несколько минут думал, отнести ее к приятным или напротив. Нет, скорее, приятная. Он не испытывал сексуального возбуждения уже несколько недель, с тех самых пор, как покинул особняк в Павловске. И вдруг его фантазии разбудила девушка, которую два часа назад он меньше всего хотел видеть в своей жизни.

Серж невольно сравнил ее с Джоанной, музой, о которой он больше всего думал в последнее время, и эти мысли правильнее было бы назвать мечтами. Нет, эта спящая девчонка не выдерживает никакого сравнения с Джоанной. Абсолютно никакого. Все в этом сравнении было не в пользу Кристины. Движение в штанах увяло. Серж повернулся обратно к компьютеру.

* * *

Кристина, вздрогнув, открыла глаза. Яркое солнце рассыпалось бликами по покрывалу. Щекотка в носу и новые морщины вокруг глаз. Почти сутки без косметики. Ее молочная кожа в солнечных пылинках, кружащихся по комнате, приобрела оливковый оттенок. Во рту горчило.

Кристина потянулась, взъерошила челку и посмотрела на часы. Десять утра! Проспала почти четыре часа. Почему Консьерж не разбудил ее? Она сползла с кровати, путаясь в покрывале.

Серж сидел за компьютером, как и четыре часа назад. Только спина его согнулась вперед, а голова лежала на сомкнутых руках рядом с клавиатурой. Лицо было повернуто к стене, и на Кристину смотрел округлый холмик нестриженного затылка. Будто муравейник, оставленный жильцами. Огреть бы стулом по этому затылку. Расколоть его, как арбуз. Или воткнуть в ухо булавку.

Во сне Серж выглядел так беззащитно, что Кристина едва справилась с искушением. Он ей еще нужен. Он приведет ее к отцу. Кристина больше не сомневалась, что спящий на стуле человек не похищал Свена Ларсена, но интуиция подсказывала, что во всей этой истории есть загадка, и возможно, не одна. И Консьерж причастен к ним. Определенно причастен. А она находится снаружи, и никому не нужно, чтобы она попала вовнутрь. Она сейчас – помеха чьим-то планам, досадная колючка в ботинке. Ходячая неприятность, которую не принимают в игру. Для кого-то она слишком умная и заносчивая. Для кого-то – слишком толстая и некрасивая. Кристина вздохнула, вспомнив, сколько раз ее не принимали в игру. Не ровесники, к их играм она была равнодушна. Не принимали взрослые, доверия которых она искала.