Академия адептов, колдунов и магов. Проверка для магистров - Галина Гончарова

Рональд понял, что Фарресу ничего не объяснили. А сам он и не помнил – откуда бы? Как его оглушили в таверне, так и провалялся все это время. Пришел в себя – камера, каменные стены, тюремщики, а им вопросы задавать бессмысленно.

В Эфорлене служит простой и грубоватый народ, они на подобные вопросы обычно сапогом отвечают. Куда дотянутся.

– Отвечая на ваши вопросы, – решил прояснить ситуацию Рональд, – Фаррес, вы в Эфорлене. Лорд Солей слегка разгневался на ваши шашни с его дочерью…

Фаррес скривился:

– Творец! Аргайл, Эфорлен – теперь в ведении казначейства?

– Нет. Но я могу устроить вас здесь надолго, – покаялся Рональд. – Моя идея, мой приказ…

– Вот даже как…

Всерьез Аргайла в высшем свете никто не воспринимал. Но Фаррес не обманывался.

Судьба такая. Предателя предают, проститутке изменяют, вора обкрадывают…

А лжецу постоянно кажется, что все ему лгут. Фаррес сам играл роль этакого богатого и вальяжного светского льва, вот и в Аргайле углядел нечто… не соответствующее легенде. И оказался прав.

Абы кому король ключи от Эфорлена не вручит, все же самая древняя тюрьма империи. И самая грозная.

Рональд молчал, и Фарресу пришлось брать дело в свои руки:

– Чего вы от меня хотите, Аргайл?

– Разговора начистоту, Фарррес. Для начала.

– Насколько – начистоту?

– Солей знал, что у вас проблемы. Он не знал их масштаба…

– Пфф! – отозвался Фаррес. И решил не скрывать ничего – все равно палачи вытрясут. Рональду стоит только свистнуть. – Аргайл, если уж начистоту… Не умел бы я шельмовать в карты – давно бы милостыньку у храмов просил! Верите?

– Верю, – кивнул Рональд.

Он и сам бы просил. Выгнали ведь его из дома во времена оны?

Выгнали.

Ему просто повезло, а вот Фарресу – нет. Солей это понимал… за дочь он порвал бы, конечно, но…

Айрин жива. Цела. Не обесчещена. И даже ее репутация вне подозрений и сплетен. Девушка чиста, как свежеотбеленное полотно, и даже еще белее.

Юная леди отделалась легким испугом и хорошим таким жизненным уроком. Увесистым.

А вот не будет безоглядно доверять проходимцам, подставлять уши под бочки с медом[3] и сбегать из дома. Да и врать родителям тоже.

Если бы Айрин пострадала хоть в чем-то – разговор был бы иной. А так…

Ладно уж!

Солей был достаточно мстительным и злопамятным, но он еще был и казначеем. А это работа, которая приучает к методичности и аккуратности. И заставляет думать об интересах государства.

Он еще отомстит. Но потом, позднее… и вообще! Что можно отобрать у такого, как Фаррес? Последние панталоны?

Мелко даже как-то…

Поэтому с предложенным планом Солей согласился быстро и радостно.

Если уж честно… и поглядев себе в душу поглубже…

Кто там был больше виноват, то ли Фаррес, то ли Айрин? Дочка же!

Любимая, младшенькая, нежно обожаемая и свински избалованная! Привыкшая получать все и еще немножко больше того с самого рождения! Стоит только детке губки надуть – и папа ей луну с неба достанет!

Платье? Пять штук!

Украшения? Десятками, потом в приданое пойдут…

Лошадку? Как пожелаешь, деточка…

Фарреса?

Мм… ты уверена?

Вот тут Айрин и закусила удила, что та кобылица, тут она и помчалась со всех копыт… игрушку девочке не дали!

Обидели! Оскорбили до глубины души!

Конечно, Солей себе в таком никогда не признался бы, но… иногда самый лучший способ воспитания детей – розги. Жаль, что на родную кровиночку рука не поднимется.

Так что долго уговаривать казначея не пришлось! Вот и сидел Рональд в камере, и излагал Фарресу основы его выживания как представителя рода.

– Если б не верил, даже не пришел бы сюда. Итак, Фаррес, у вас есть два выхода. Первый – сдаться на милость Солея. Останетесь в камере, посидите немного за неуплату налогов, это у нас серьезное преступление, и от ответственности вас никто не освободит, даже его величество.

– Хм… а второй выход?

– Жениться.

– Но не на Айрин Солей, не так ли?

– Именно. Причем вы не просто женитесь. Вы сделаете все, чтобы помочь своей супруге.

– Помочь? Чем?

– А вот тут мы подходим к третьему варианту, который возможен, но не устроит вас. Или вы соглашаетесь на вариант Солея – это недолго, пока он дочку замуж не выдаст, там с ней уж пускай супруг мучается. Либо…

– Либо?

– Вы соглашаетесь на мой вариант. Даете слово, клятву… и если вы их нарушаете – смерть.

– Вот даже как…

– Да. Либо вы с Солеем, либо со мной, либо умрете.

– Варианта отпустить меня на свободу – нет? – поинтересовался Фаррес.

– Каждый выживает, как умеет, – вернул мужчине оскал Рональд. – Но вас никто не заставлял соблазнять девчонку, кружить дурочке голову. Влюблять в себя, уговаривать на побег…

Фаррес скривился:

– Думаете, это было так легко?

– Вам? Уверен.

Барон хмыкнул:

– Ладно… Нельзя ли рассказать хотя бы вкратце, в чем состоит мое искупление?

Рональд покачал головой:

– Нет. Это государственный секрет.

– Все так серьезно?

– Более чем.

Фаррес молчал несколько минут, а затем признался:

– Уточнение. Я не смогу содержать никакую супругу.

– Фаррес, – вздохнул Рональд, – я навел о вас справки. Вы не игрок, не мот, не пьяница. А вот ваш почтенный отец к этому списку еще и бабником был. Конечно, вместо состояния вам досталась от калача дырка, и вы стали искать, как его поправить. Имение заложено, долги такие, что правнукам выплачивать хватит, выигрыши помогают слабо, да и не играете вы настолько хорошо. Жениться? Так и невесты пошли… может, и не слишком разборчивые, но со строгими и бдительными родителями. Я прав?

Фаррес вздохнул. Устало и измученно… кажется, Рональд попал в точку.

– Понимаю, такое признавать никому не хочется. Но мне не лучше пришлось, меня вообще в шестнадцать лет из дома выставили. Ничего, и выжил, и живу неплохо.

– И обратно вас вернули.

– Я возвращаться не хотел, – не стал врать Рональд. – Обошелся бы.