Путь Гекаты - Александр Дмитриевич Прозоров

поднялся к креслу правителя, сел в него и положил руки на подлокотники.

– Молодец, мой мальчик! – одобрила воительница и повысила голос: – Он справится!

– Он молод… Он слаб… – отозвались призраки.

– У него есть опытные советники, – твердо ответила Геката, – умные помощники и храбрые воеводы! Они помогут ему отстоять свою власть и приумножить богатство державы. А если кто-то из них окажется недостаточно старателен в служении князю, недостаточно предан или недостаточно умен, то я вернусь и скормлю его крокодилам! Не сомневайтесь, смертные. Я обязательно вернусь и проверю, в достойных ли руках оказалось наследие князя Мактиша.

– Остановись, избранница! – срывающимся звонким голосом сказал князь Маурья. – Я не хочу, чтобы ты уходила! Ты достойнейшая из всех, и я ценю выбор отца!

– Его убили, мой мальчик, – напомнила фария. – Его кровь взывает о мести! Я знаю, кто сие затеял, и должна покарать виновных.

– Я дам тебе армию, избранница! Я соберу для тебя всех слонов! Я пойду вместе с тобой!

– Прости, юный князь, но в этом деле армии бессильны, – покачала головой Геката. – Это битва богов! Смертным в ней не место.

В этот момент за троном послышался шорох. Воительница заметила, как хорошо знакомый мужчина осторожно выглянул наружу, и широко, дружелюбно ему улыбнулась:

– Советник Гунжар! Как хорошо, что ты решил напомнить нам о своих важных хлопотах. Пожалуй, несколько дней задержки в моем деле ничего не изменят. Выбирайся сюда, Гунжар! Проводи меня к селениям, задерживающим отправку податей. Пусть тамошние старосты расскажут моим мохнатым друзьям, что за внезапные вдруг у них случились трудности. И да, им придется быть очень убедительными!

При взгляде с плота берега моря внезапно оказались весьма обжитыми. По пять-шесть раз на дню фария замечала собранные из длинных хлыстов поленницы, утоптанные площадки со сложенными в круг камнями, а также дымки, что струились, казалось, прямо из земли.

То, что самих домов заметить не получалось, Гекату ничуть не удивляло. Ведь для утепления на крышу всегда наваливался толстый слой земли пополам с камышами и ветками, который потом зарастал травой, и длинный дом становился неотличим от всяких прочих земляных взгорков.

Почти всегда неподалеку от селения выглядывали из воды длинные плетни из ивовых и березовых веток, а то и вовсе из камыша. Как понимала путница, это были некие ловушки для рыбы, разбираться в устройстве которых ей было просто лень. Тем более на виду у местных мужчин, провожающих ее взглядами где с берега, а где и с лодок.

Впрочем, преследовать одинокую незнакомку они тоже не стремились.

Стоя на плоту, Геката мерно толкалась длинной слегой ото дна, направляясь вперед и вперед. А когда надоедало, просто ложилась на спину и смотрела по сторонам.

Путешествие от этого не замирало, слабое течение все равно несло ее и несло как раз туда, куда надобно, – на юг!

Прогулка с тиграми оказалась забавной только первые несколько дней: пустая дорога, пустые селения, пустые заставы. Однако очень скоро стало ясно, что таким образом не удается узнать совершенно ничего о землях, по которым шли две ипостаси Гекаты и две милые, ласковые полосатые кошки.

Поэтому, углубившись в земли нагов, путники сделали привал в уютном густом лесу, полном соблазнительных шорохов и запахов, и Геката в изрядно потрепанном замшевом платье, что всего лишь несколько десятилетий назад было роскошным подарком дракона по имени Фу Си, отправилась по тропе к замеченному издалека селению. Сумку и пояс она тоже оставила, волосы распустила и растрепала, слегка сгорбилась, изображая изможденную замарашку, и в таком виде захромала по дороге.

Войдя в деревню, воительница высмотрела сидящего на отшибе совершенно седого старика, который брал из большой корзины персики, вскрывал грубо обколотым обсидиановым ножом на столь же грубой рукояти из расщепленной березовой ветки и бросал половинки на циновку, а косточки – в другую корзину.

– Дозволь обратиться, добрый человек… – со старательным кряхтением подошла ближе фария. – Вижу, седина покрыла твою голову символом мудрости и знать ты должен многое… Сказывали зашедшие к нам в поселок путники, что один взгляд могучего нага способен исцелить меня от боли в спине на веки вечные! Посему отправилась я в дальний путь, да, вестимо, заплутала среди дорог. Не подскажешь, почтенный человек, куда идти мне надобно, чтобы найти город, в котором правит хоть кто-то из мудрых богов? Сказывали люди, здесь окрест везде их земли лежат!

– Уж исцелят так исцелят, – подняв взгляд, криво усмехнулся смертный. – Навечно про все болячки забудешь!

– Так сего и желаю! – обрадовалась Геката.

– Видать, издалека пришла, несчастная, коли не ведаешь, что братья Каньясаньи повелели убивать всех женщин, что попытаются войти в их прекрасный Бхимаварам! Казнить на месте, не зная жалости и не слушая оправданий! О чем всех нас, их верных слуг, много раз оповестили, дабы наши жены и дочери под кару сию не попали… – Старик опустил нож, поднял голову. – Свой город великие наги решили объявить местом мудрости, куда воспрещается входить женщинам, дабы мужей от глубоких размышлений не отвлекали.

– Вот же подлые змеюки! – распрямилась фария. – Отгородиться затеяли!

– Да ты никак исцелилась! – повысил голос старик.

– А чего делать, коли наги не лечат? – пожала плечами Геката. – Все самой, все самой приходится… Ладно, смертный. Спасибо за подробный рассказ. Долгих тебе лет и спокойной кончины. Заслужил.

– Недобрая ты… И взгляд черный… – оскалился старик. – Может, стражу позвать?

– Она есть у вас в деревне, стража-то?

Старик набрал полную грудь воздуха и что есть силы закричал:

– Лю-у-уди!!! Люди, сюда!

Из близких и дальних домиков, сплетенных из бамбука и тростника, из-за загородок стали выглядывать головы. В большинстве женские.

– Лю-у-уди! Она, она вот супротив богов наших, супротив нагов зло умышляет!

– Совсем из ума выжил… – сделали вывод ближние соседи, и головы пропали.

– Я побегу! И упрежу! И нагов, и стражу упрежу.

– Беги! – разрешила воительница. – Далеко до Бхимаварама отсюда?

– Дня три пешком… То есть не скажу!

Геката рассмеялась и стала выбираться обратно на дорогу. Туда как раз подходила ее ипостась с тиграми. Так что если куда жители деревни и побежали, так это в густые персиковые сады окрест.

В своем неторопливом движении плот сам выбирал себе дорогу и однажды довольно шустро повернул направо. Разгоняясь все сильнее и сильнее, выкатился на самую стремнину очень широкой, шагов в триста, реки, не текущей, а буквально мчащейся на запад. По обоим берегам быстро мелькали высокие стройные тополя, широкие поля камышей в редких заводях, отдельные скальные уступы, иногда выпирающие прямо из воды.

Между тем солнце уже падало за горизонт. Скоро на быстро чернеющем небе стали зажигаться