Холостяки попадают в рай, или Наследница английских лордов - Дарья Калинина

– Человек, который написал эти строки, умер. А перед смертью он захотел покаяться. И передал эту тетрадь священнику.

– А тот, значит, передал ее вам?

– Ну… Можно сказать, что так. Да, передал. Почти.

Сергей Сергеевич кинул на подруг проницательный взгляд и заговорщицки им подмигнул:

– А вы ведь эту тетрадочку-то у батюшки слямзили? Так?

– Было такое.

– Ну, не переживайте, – утешил подруг Сергей Сергеевич. – Она ему все равно бы ничем не помогла. Вряд ли у вечно занятого батюшки хватило бы терпения расшифровать эти строчки. А я человек свободный, времени у меня вагон и маленькая тележка, так что я посижу, покорпею да что-нибудь вам и расскажу полезное.

До следующего дня подруги буквально извелись от нетерпения. Их не обрадовал даже приезд старины Роберта, который внезапно позвонил им рано утром прямо из аэропорта. Не из аэропорта города Вены, а из их родного Пулкова.

– Как здорово, что ты прилетел! Ты ведь не просто так прилетел, верно? У тебя есть какие-то новости о Марго?

– Нет. О ней нет.

– Как жаль! – разочарованно произнесла Кира, у которой мелькнула мысль, что Марго нашлась и вся эта история подошла к концу. – А зачем же ты тогда прилетел?

Роберт замялся. И Кира с ужасом поняла, что допустила чудовищную бестактность. Наверняка бедняга Роберт прилетел просто для того, чтобы повидаться с Лесей. А она лезет ему в душу, даже не разувшись. Сейчас Роберт попросит к телефону Лесю. Конечно, Кира должна была давно догадаться. Вот сейчас он скажет: позови мне Лесю, я хочу признаться ей в своих чувствах. И она позовет Лесю. И дальше все будет просто чудесно.

Но Роберт произнес совсем другое:

– Наши сотрудники выяснили, что весь прошлый год Калеш скрывался не в Вене.

– Нет?

– Нет. Там он жил всего две недели. А до того он жил где-то у вас в России.

– Что ты говоришь! – ахнула Кира, у которой при этой новости все мысли насчет амуров между австрийским полицейским и ее подругой вылетели из головы.

– И у нас есть задание – найти того человека, который укрывал преступника все это время.

– И уже есть подозреваемые?

– Пока что только зацепки, но мы работаем в этом направлении.

После этого Роберт попрощался, сказал, что торопится, что его ждут и что ему нужно идти. Он явно хотел добавить что-то еще, но занятая своими мыслями Кира этого не заметила. И, тепло попрощавшись с мужчиной, аккуратно положила телефонную трубку на место.

– Представляешь, Роберт в России! – с этим известием явилась она в спальню к Лесе.

Леся, которая до сих пор безмятежно дремала в кровати, подскочила на месте и воскликнула:

– Что?

– Говорю, Роберт прилетел в Питер! Только что звонил сюда.

– Зачем? Где он? Дай мне телефон!

– Телефон?

– Я хочу поговорить с Робертом! Неужели не понятно?

– А он уже ушел по своим делам.

– Как? – огорчилась Леся. – И ты не дала мне поговорить с ним!

– У него дела! – оправдывалась пристыженная Кира.

– Какие дела? Ты хоть предложила ему остановиться у нас?

– Как-то в голову не пришло!

– Какая ты, Кира! Человек прилетел из другой страны, а ты его даже в гости не пригласила!

– Но он страшно занят! Они ищут человека, который укрывал у себя Калеша! Они считают, что это сделал русский.

Услышав такие потрясающие новости, Леся перестала дуться. Села в кровати и уставилась на подругу:

– Серьезно?

– Роберт так сказал. А еще он сказал, что позвонит позже.

– Значит, он приехал не на один день?

– Судя по тому, что они еще даже не знают имя этого укрывателя, он задержится тут надолго, – заверила Кира заметно повеселевшую Лесю.

Та пулей вылезла из постели, заявив, что готова ехать к Сергею Сергеевичу. Раз у Роберта появились хоть какие-то новости, они тоже не должны ударить перед ним в грязь лицом.

Старик уже поджидал подруг. Сегодня от его вчерашнего игривого настроения не осталось и следа. На щеках, покрытых щетиной, играли желваки. Старик был в таком волнении, что даже забыл побриться к приходу своих гостий.

– Вы точно уверены, что этот человек мертв? – сразу же с порога, кивая на раскрытый дневник, спросил он у подруг.

– Мы были у него на поминках.

– Там и получили дневник.

– А что?

Старик снова поиграл желваками и, сжав кулаки, произнес:

– Был бы он жив, врезал бы гаду от души! Да что там врезал, избил бы до полусмерти! И никто не смог бы меня за это осудить!

– А что такое?

– Вы что-то узнали?

– Что-то ужасное?

Сергей Сергеевич кивнул.

– Господь Бог! – сказал он. – Да этот тип был просто последним гадом! И как он смел сравнивать себя с Богом! Он был просто мразь! Мразь, которая получила в свои руки власть и пользовалась ею, теша свою грязную душонку!

– О чем вы говорите?

– Он, видите ли, считал, что спасает мир от зла. А я считаю, что он сам был тем злом! Это же надо такое придумать! Пытается оправдать свои преступления! И ведь выходит у подонка! Я пока читал, даже вначале расчувствовался. А потом думаю: что же ты, старый дурак, делаешь! Ведь это же убийца пишет! И чем он там прикрывается, совершенно не важно! Он убивал женщин, детей, стариков! Да что там! Новорожденных младенцев!

Подруги пригляделись и внезапно поняли, что старик здорово пьян. От него и пахло коньяком и сигаретами.

– Да, я выпил! – кивнул Сергей Сергеевич. – Много выпил! Всю ночь пил коньяк и курил. Иначе сил не было читать всю эту пакость! По-хорошему его нужно было бы из могилы выкопать и где-нибудь в поле зарыть. Или собакам скормить! Собаке – собачья смерть!

– Все так ужасно?

– И даже хуже! – мрачно произнес старик. – Даже не стану вам все читать. Хватит и того, что я сам в эту мерзость окунулся. И дневник этот вашему батюшке, боюсь, не достанется. Им совсем другие люди будут заниматься. Совсем.

– Почему? – растерялись подруги. – Кто?

– Кто надо, – многозначительно произнес Сергей Сергеевич.

– Но ведь доктор уже умер! Как можно судить мертвого?

– Можно! Только ведь он же не один действовал! Помощники у него были! Шоферы, медсестры! Да там целая организация! И имена, представьте себе, указаны! Думаю, что при определенных усилиях все эти люди отправятся на скамью подсудимых.

И, не спрашивая согласия подруг, старик подошел к столу и тяжелой рукой налил в три хрустальных бокала коньяку из пузатого хрустального графина.