Джек/Фауст - Майкл Суэнвик

- Не так уж просто отыскать эту штуку, - сказал Рекс Пекс Фекс с явным лукавством. - Я и это-то раздобыл по случаю. М-да, сударь, и цена весьма даже кусалась.

- Он заплатит столько, сколько вы запросите.

Моряк будет лишь временной затычкой активности лорда, ибо через год умрет, когда его ударят ножом в драке из-за женщины, с которой он познакомится всего за десять минут до потасовки. Но к тому времени «Предприятия Рейнхардта» уже будут поставлять морским путем свой эликсир лауданума. Фауст позаботится о том, чтобы отослать лорду Говарду коробочку, за что тот будет весьма благодарен.

Задолго до того, как та коробочка опустеет, Фауст проследит, чтобы определенное место в парламенте занял кузен или молодой брат лорда. Тот, которому не хватало дара красноречия своего благородного родственника.

Воздух был холодный и очищенный от ароматов ярмарки. Громыхали копыта, полозья саней скрипели, скользя по льду. На сиденье рядом с возницей Мефистофель сбросил последние ошметки плоти, и теперь представлял собой только кости и обрывки одежды. Огни фабрик Восточного Лондона проблескивали, словно звезды, меж его ребер. Разверстые глубины сталеплавильных шахт мерцали красноватым янтарем под вздымающимися в небо дымовыми трубами.

Фауст глубоко вдохнул зимний воздух и почувствовал, что в голове совершенно прояснилось. Кризис миновал. Он не станет внимать совету Мефистофеля. Это совет подлеца или зазывалы в публичном доме, хладнокровное бесчувственное осквернение чистой, истинной любви. Лучше увезти Гретхен с собой, чем грязнить и порочить ее душу. Теперь он понимал, что к чему, а еще - что он просто не способен поступить так.

Дьявол повернул к нему ухмыляющийся череп.

А-а, Фауст, как плохо ты знаешь самого себя!

Гретхен была в гневе. Ох уж этот гадкий фотограф и его отвратительный фоторепортаж! Какого же сорта должен быть человек, переворошивший все кошмары мира, чтобы собрать это в похабнейший букет и бросить к ее ногам? Она закрыла номер «Die Zeitung» , лежащий на столе в конференц-зале, неспособная больше смотреть на искаженные лица детей, и проговорила:

- Отмените все наши заказы на рекламу у них!

Штабенау, Хоэсс и Торф неуверенно переглянулись. Уллман остался сидеть, уставившись каменным взором вперед. Беллохс прокашлялся и сказал:

- Хм-м, это будет выглядеть не очень красиво.

- А это красиво? - она потрясла газетой перед его лицом. - Я не желаю, чтобы эти паразиты когда-нибудь увидели еще хоть один грош из нашего кармана!

- Нам необходима реклама, - спокойно произнес Беллохс. Ее директор по маркетингу был кругленьким, маленьким, похожим на доброго дедушку человеком в очках, закрывающих половину лица. - Это как навоз для фермера или рабство в испанских колониях - неприглядное обстоятельство, но необходимое зло. Большинство фабрик на этих клеветнических снимках в настоящее время работают на полную мощность, выполняя солидный заказ по производству пленки. Пленки, в которой, между прочим, этот фотограф нуждается не меньше, чем мы - во внимании публики. - Он слегка, на пару сантиметров, приподнял со стола кипу бумаг. - Вот здесь - планы массированной рекламной кампании, посредством которой мы надеемся поставить новый фотоаппарат в каждый дом империи. Радио и газеты - только они подходят для этого. - Он соединил руки и сцепил пальцы. - Что, конечно же, означает, что мы даем рекламу во все газеты, которые на это согласны. Или вы желаете сократить производство пленки на три четверти? Если так, то… - Он пожал плечами.

- Закон, - предположил Хоэсс, - просто не может быть здесь полностью бессилен.

Уллман, постукивая по столешнице рукояткой своего убранного в ножны кинжала - он был склонен к тому, чтобы воображать себя целью наемных убийц, - воскликнул:

- Да! Давайте вызовем их в суд!

Вульф Уллман - темноволосый, небольшого роста, почти красивый, щеголь, немного скользкий тип - помимо всего прочего приходился Гретхен кузеном. Временами он злоупотреблял их родственными отношениями больше, чем она считала допустимым.

- Мы подадим на основании всего этого жалобу и запустим нашу рекламу бесплатно!

Он говорил столь горячо, что Гретхен невольно вышла за границы сдержанности.

« То, к чему стремится твой кузен, не является хорошим для тебя , - писал Фауст. - Внимательно присматривай за ним ».

Однако он не приказал уволить Вульфа, и пока он не напишет этого прямым текстом, тот будет значиться в платежной ведомости. Предатель или нет, но он по-прежнему остается членом семьи. Кроме того, из всех своих обязанностей меньше всего она любила увольнять сотрудников. После каждого такого случая Гретхен всегда плакала.

Вдобавок он представлял определенную опасность. А ей нравилось это в мужчинах.

- Могу вообразить, какие заголовки они будут давать, пока мы будем судиться, - сказала Гретхен. - К примеру, такие: «Корпорация Антихриста вчинила иск защитникам веры и свободы» или «Зверь 666 представляет удобную новую семейную фотокамеру». - Затем, когда смех утих, она продолжила: - Но давайте все же попробуем. Запустим радиорекламу на две недели раньше - сумеем мы подготовить ее так быстро? Разумеется, сумеем. Через две недели начнется реклама на наших радиостанциях - мы увеличим для ускорения бюджет, - и нам никогда уже не придется покупать ни квадратного сантиметра рекламной площади в печатной продукции. Это должно привести «Die Zeitung» в смятение! Нам не придется никому угрожать; наше молчание будет достаточно красноречивым. Мы дождемся, когда они придут к нам, держа в руке шляпу, и сами предложат публичные извинения за клевету.

Беллохс улыбнулся.

- Итак, это не только возможно, но еще и продуктивно, - заметил он.

Напряжение исчезло. Все, даже Вульф, заметно расслабились.

Штабенау листал открытый блокнот.

- Я подготовлю предварительную схему их сокращения. Какова должна быть его суть?

- Надо объяснить им, что это - вопрос величайшего блага для огромного числа людей. Наши медикаменты спасают бесчисленное количество детских жизней. Фабрика работает - и кормит тысячи. Если невежды настаивают на питье из зараженных колодцев, они едва ли смогут обвинить нас в том, что мы находимся выше по реке. На их стороне только тупость, они могут лишь поносить нас и обвинять во всех смертных грехах. Они ожидают, что мы будем по-прежнему подтирать им носы и менять подгузники? Подобная неблагодарность приводит в ярость.

- Мои люди немного улучшат их манеры, - пообещал Штабенау.

После собрания комната опустела, и Гретхен обратилась к секретарю:

- Что еще на сегодня?

Анна сверилась со своим пюпитром с зажимом для документов.

- Сегодня пятница, поэтому у вас намечена встреча с управляющими подразделений, которые явятся с еженедельными докладами о состоянии дел. Затем вам необходимо официальное заключение департамента о новых лекарственных пилюлях. Затем - церемония в лаборатории: нас посетит епископ, чтобы освятить центрифуги. И, наконец, прибыл наглый силезец от польского двора - Владислав Чженский. Он отказывается объяснять, что ему нужно.