Мятеж обреченных - Алексей Калугин

– Совершенно верно, – подтвердил его догадку Дейл. – Арктурианцы – превосходные психологи. Ги Церкус решил предоставить тебе возможность использовать ситуацию в собственных интересах.

Андрей поднял взгляд на Ги Церкуса.

Он вспомнил свою первую встречу с арктурианцами. Столкнувшись с представителями этой космической расы в лифте, курсирующем между этажами Статуса, он едва не потерял голову от страха – арктурианцы были похожи на живых мертвецов, какими их показывают в классических фильмах о зомби. Нейропластики было явно недостаточно для того, чтобы придать арктурианцу внешнюю схожесть с кедлмарцем. Следовательно, сознание Ги Церкуса было пересажено в искусственное тело. Но даже в новом теле арктурианец воспринимал холод так же болезненно, как и любой из его соплеменников. Кожа на его лице была не бледной, как у всех остальных, а какого-то мертвенного серого цвета, посиневшие губы то и дело странным образом кривились, словно арктурианец пытался выдавить из себя улыбку в то время, как ему хотелось кричать от боли. Но при этом Ги Церкус никак не проявлял своего нетерпения по поводу решения, принятие которого перепоручил Андрею.

– Действуйте, Ги Церкус, – уверенно, но негромко произнес Андрей.

– В таком случае прошу всех собраться в центре, – Ги Церкус поднял вверх руки с выставленными указательными пальцами и, сведя их вместе, указал место, которое должны были занять люди.

Жест был довольно-таки странный, но понятный для всех. Пока техники, открыв еще два кейса, подготавливали свою аппаратуру к работе, солдаты переместились к центру небольшой площадки между двумя едва тлеющими бревнами.

Светлана хотела было помочь своим товарищам, но Джемми решительно взял ее за руку и, не обращая внимания на протесты женщины, втолкнул ее в самый центр образованной солдатами плотной группы. Усадив Светлану на землю, Джемми ладонью надавил ей на затылок, пытаясь заставить пригнуть голову к коленям.

– Лейтенант! – вывернувшись из-под руки Джемми, возмущенно воскликнула Светлана. – Объясните своему подчиненному, что меня не нужно опекать, как младенца!

– К сожалению, не могу предъявить никаких претензий рядовому Джемми, – с усилием растянув заледеневшие губы в улыбке, беспомощно развел руками в стороны Андрей. – В нашу задачу входит доставить вас целыми и невредимыми до места встречи. И, на мой взгляд, Джемми превосходно справляется с возложенной на него задачей.

Светлана зло сверкнула на Андрея своими карими глазами, но ничего более не сказала. А Джемми, действуя деликатно, но настойчиво, заставил-таки ее пригнуть голову.

– Внимание!

Ги Церкус вскинул вверх руку с открытой ладонью.

Вистор и Фаунг отбежали к группе замерших в напряженном ожидании солдат. Щелкнув каким-то переключателем, через пару секунд к ним присоединился и Карм. Возле двух открытых кейсов, соединенных между собой тонким синим кабелем, остался только Ги Церкус.

Арктурианец стоял на коленях, изучая показания приборов. Спина его была прямой, как доска. В какой-то момент Андрею показалось, что Ги Церкус погрузился в транс, – арктурианец был настолько неподвижен, что его можно было принять за манекен, обряженный в военную форму.

Ги Церкус медленно повернул голову и посмотрел через плечо на группу людей, сидящих на земле и непроизвольно старающихся сделаться как можно меньше и незаметнее. Андрею показалось, что по губам арктурианца скользнула улыбка. Но значения ее он понять не успел. Ги Церкус положил руку на черный верньер и медленно, невыносимо медленно для тех, кто за ним наблюдал, повернул рукоятку на полоборота влево.

В первый момент ничего не произошло. Затем Андрей не услышал, а почувствовал барабанными перепонками высокочастотный свист, вонзающийся в уши. То же самое почувствовали остальные, поэтому все, как один, наклонили головы и прикрыли уши руками. Недвижимым остался только Ги Церкус, стоящий на коленях перед пультом, словно верующий перед алтарем творца всего сущего. Поэтому никто, кроме арктурианца, не увидел, что произошло, когда показатель мощности ультразвукового пучка, направленного в сторону барьера, отделяющего скованных холодом людей от тепла лета, достиг установленной величины.

Вначале маленькая, почти незаметная голубоватая искорка загорелась в месте контакта ультразвукового пучка с барьером энтропийного градиента. В следующую секунду она едва не погасла, но Ги Церкус, внимательно наблюдавший за показаниями приборов, успел вовремя внести коррективы в работу фильтров, обеспечивающих однородность частоты ультразвука. Голубая искра увеличилась до размеров мелкой монеты. А затем…

На одно мгновение Ги Церкус увидел бледное фиолетовое сияние, неровным кругом охватившее участок земли, на котором находились замерзающие люди. Затем невидимая волна, ударив на границе круга, взметнула высоко вверх, едва ли не к самым вершинам гигантских деревьев, палые листья, сучья и сухую хвою. Казалось, сама земля встала на дыбы, вознамерившись похоронить под собой тех, кто дерзнул вмешаться в предопределенный ход событий.

Волна воздуха, показавшаяся Ги Церкусу тяжелой, как кузнечный молот, ударила арктурианца в грудь. Опрокинувшись на спину, Ги Церкус успел перекатиться на живот и прикрыть руками голову. Сверху на него обрушился вал земли вперемешку с лесным мусором.

Юнни брел по размытой дождями проселочной дороге, петляющей в низине среди холмов. Ноги его скользили по жидкой грязи, но, казалось, он даже не видел, куда ступал.

Борх-1 стоял уже довольно высоко над горизонтом, и после ночного дождя над влажной землей поднимались тяжелые испарения. Пахло болотной сыростью и какими-то гниющими отбросами. Юнни дышал тяжело и неровно, словно загнанный зверь, пытающийся уйти от облавы, то и дело оглядывался по сторонам.

Рукавом куртки Юнни вытер выступившую в углу глаза слезу. Встряхнув головой, он посмотрел на часы. Часовая стрелка приближалась к десятичасовой отметке. В части уже закончился завтрак и прошел утренний развод. Разведрота сейчас скорее всего занимается прочесыванием местности вокруг части, пытаясь отыскать пропавшего рядового Юнни. Если до обеда им это не удастся, то во второй половине дня к ним присоединятся и другие подразделения «кейзи», снятые с занятий и выполнения хозяйственных работ. Естественно, тот факт, что один из бойцов самовольно покинул место службы, негативно отразится как на всем танковом батальоне «Кейзи», так и на репутации его командира. Поэтому полковник Бизард будет до последнего тянуть с передачей сообщения о данном происшествии в местное Управление внутренней стражи. Но если предпринятые собственными силами поиски все же не увенчаются успе– хом, он будет вынужден сделать официальное заявление об исчезновении рядового Юнни.

До тех пор, пока внутренней страже ничего не было известно, у Юнни еще оставался шанс вернуться в расположение части. Конечно же, он получит взыскание от командира роты, к которому добавит свое еще и полковник Бизард. Самое большое, к чему мог приговорить его командир части, так это к месяцу пребывания в штрафном лагере. Об этом подразделении, находящемся в ведении внутренней стражи, рассказывали жуткие истории. А те, кому довелось побывать в нем, долго не могли об этом забыть. Даже самые отъявленные бузотеры и нарушители дисциплины становились после штрафного лагеря тише влахов, мирно пощипывающих травку на склонах холмов. Даже после недели штрафного лагеря на теле вернувшегося оттуда солдата не было места, прикосновение к которому не вызывало бы у него крика боли. На восстановление здоровья такого бойца обычно требовалось не меньше месяца, поэтому штрафной лагерь был чем-то вроде постоянной угрозы, нависающей над некоторыми не в меру активными солдатами. В отличие от командиров других частей, полковник Бизард крайне редко, только в самых исключительных случаях отправлял туда своих солдат. Но самовольный уход с территории части был именно таким проступком, за который полагалось самое строгое наказание.