Искушение - Леонид Левин

— Кушайте, добродию, будьте здорови. Спасибо вам, что заступились за бидну жинку. — Она смущенно улыбнулась и ушла, оставив меня одиноко стоящим на тротуаре.

Шел предпоследний оплаченный день в гостинице. Если потенциальный работодатель — мистер Пол и сегодня не сообщит своего решения, дело оборачивалось совсем паршиво. Оставался один путь — домой, в обнищавший, доведенный до ручки Харьков. Без работы, без денег, без семьи, без будущего.

На привычный вопрос, не поступало ли мне писем, звонков или записок, дежурная только развела руками. В номере от нервного ожидания разошелся аппетит. Включил в розетку кипятильник, заварил чаю. Развязал подаренный сверток, достал оставшийся кусок хлеба и принялся за еду. Капуста была отменно хороша, остренькая, пряная похрустывающая на зубах. Душистая и нежная таяла во рту домашняя колбаса. Спасибо тебе неведомая хозяюшка. Ты продавала действительно хороший товар. И не твоя вина, а наша беда, что должна ты делать это не в белоснежном халате за прилавком рынка, а на грязной, застеленной всего лишь газетой, земле московской улицы.

Дверь номера отворилась и в комнату вошел человек, возивший меня в прошлый раз на прием к боссу.

— Собирайтесь. Босс велел привезти вас. С вещами…

Чопорный водитель кинул взгляд на разложенные на столе дары Украины и непроизвольно дернув кодыком сглотнул слюну.

— Угощайтесь. Не везти же это с собой.

— Эх, времени нет. Можно бы под водочку хорошо посидеть… Да босс не любит опоздания. — Он не удержался, взял в щепоть капусту и отправил в рот. Отломил кусок колбасы и начал жевать.

— Ладно, по солдатски. Пять минут на все про все. — Водитель вытащил из бокового кармана плоскую металлическую фляжку. Мы глотнули, и за пять минут покончили с закуской и выпивкой.

— И на старуху бывает проруха. Ты уж, майор, молчи. — Он достал из кармана и кинул в рот несколько зерен и принялся сосредоточенно жевать пока я собирал свои немногочисленные вещи.

Водитель подхватил чемодан. Мне достались портфель и вещмешок. Оглядел еще раз гостинечный номер. Собрал в газету остатки еды и выкинул в мусорное ведро.

Спустившись вниз отдал ключ, попрощался с дежурной и горничной. Шофер уже успел положить чемодан в багажник и теперь, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, ждал меня около прожорливо открытого зева. Принял и уложил оставшиеся вещи, прихлопнул крышку, распахнул дверку. Машина тронулась, увозя к новой неведомой жизни, к первой гражданской работе. Поступал на службу не Державе, не Родине, а в услужение хозяйчику. Ну да Бог с ним. Иные времена, другие песни.

Новый работодатель посчитал ниже своего достоинства вторично встречаться с мелкой сошкой. В фирме четко, пожалуй даже строже чем в армии соблюдалась субординация. Водитель распахивал дверку передо мной, секретарша поговорила как с равным, босс — проигнорировал. Женщина объяснила вкратце мои служебные обязанности. Показала распечатанный с компьютера договор. Молча подчеркнула фломастером сумму вознаграждения. Невольно присвистнул. Сумма обозначенная в долларах впечатляла. Она подняла на меня глаза и улыбнулась, сверкнув белизной ровных жемчужных зубов между розовыми губами.

— Привыкайте.

— Такие деньги долго отрабатывать прийдется.

— Вы против?

— Не знаю. Это мой первый опыт на гражданке. — Честно признался ей.

— Скучать не прийдется. Все документы для поездки за вертолетом и договор аренды уже оформлены.

— Ого, по деловому…

— В бизнесе иначе нельзя. Упустил время и тебя обошли конкуренты. Деньги потеряны.

— Много конкурентов?

— Хватает.

Секретарша объяснила, что фирма Пола строит по заказам новых русских, скоробогатеньких политиков и государственных чиновников высших эшелонов власти, виллы, дачи, целые поселки в уединенных, наиболее живописных местах подмосковья. Здания возводились по индивидуальным проектам, с учетом требований заказчиков из лучших импортных материалов высшего качества.

На строительстве работали бригады украинских и турецких рабочих. Расплачивались с ними только по завершению работ. Высчитывали затраты на питание, жилье, за производственные огрехи. Переделки выполнялись за счет бригад. Наказывали крепко, не рублём — долларом. Мистер Пол быстренько, не церемонясь, применил сильнейший материальный стимул для обеспечения добросовестной работы. Все сдавалось под ключ. Высаживались деревья и кустарники, подводились коммуникации, прокладывались шоссейные дороги. Поселки огораживались от остального мира заборами со стальными воротами и охранниками. По ночам периметр дополнительно охранялся собаками.

Мои будущие обязанности заключались в переброске по воздуху людей и срочных грузов из Москвы на стройплощадки. Грузы, объяснили, будут перевозиться не навалом в салоне, по-советски, а в специальных, аккуратных, заранее загружаемых на земле контейнерах. Вторая основная задача — вывоз на место строительства потенциальных покупателей жилья и доставка их обратно с максимально возможным комфортом.

Все это интересно, но прежде всего необходимо получить вертолет, облетать его на заводском аэродроме и пригнать в Москву. Оказывается по звонку из Москвы, заводчане уже провели инспекцию машины, отремонтировали, обслужили, заправили. Но в том как это сделано, насколько качественно и честно, следовало убедиться самому. Слишком уж часто у нас в стране привыкли спихивать с рук брачок. Как говорится — С глаз долой — из сердца вон. Деньги получили, а там трава не расти. Потом — это уже чужие проблемы. Тянуть резину в фирме не привыкли. Вылететь в Харьков мне приказали ближайшим прямым рейсом, всего через пару часов. Билет уже заказан. Документы готовы. Лишние вещи предложили оставить в здании управления, никуда они не денутся и за сохранность можно не волноваться.

Зная содержимое вещмешка и чемодана мне нечего особо волноваться вообще. Портфель, как обычно, упакован необходимыми в дороге вещами. Куртка — на мне.

Расписавшись за выданные на командировочные расходы деньги, проверив все платежные документы, доверенности и прочую бухгалтерию, в заключении церемонии введения в новую должность, получил у референта пластиковое шикарное удостоверение и конверт с билетом на самолет.

Водитель с машиной уже ждал у выхода. На сей раз это оказались Жигули девятой модели цвета мокрого асфальта. Водитель тоже новый — здоровенный парень с маленькой коротко остриженной головой, приплюснутыми к черепу ушами и свернутым набок носом. В его облике, в казавшемся коротковатом и тесном пиджаке, в несходящемся на шее воротнике рубашки, в чуть растянутом галстуке, в раздавшейся, раздобревшей после окончания регулярных выступлений, фигуре, проглядывал сложившийся стереотип боксера средней руки, закончившего бои на ринге. В остальном поведение нового шофера мало чем отличалось от действий водителя фирмы, возившего меня прежде. Та же предупредительность, молчаливое внимание, профессионализм вождения.