Особенности воспитания небожителей - Ива Лебедева

— Это не похоже на обычную подвеску. Оно? — заинтересованно прищурился Юэ.

— Я бы не назвал это подарком. — Пальцы сами потянулись и провели по нефриту, ласково оглаживая шелковистую поверхность камня. — Это кусочек детской карусельки, знаешь, над люлькой вешают. Я нашел его на чердаке перед самым отъездом в секту и оторвал от основной конструкции. — Я повертел пальцем в воздухе, изображая окружность. — Одна из служанок тогда еще сказала, что в младенчестве я больше всего любил играть именно с этим камушком. Когда мать умерла и мне пришлось отправиться в орден, я прихватил подвеску как память о ней и о том… что когда-то у меня была семья. А еще мне отчего-то всегда нравилось его трогать, держать в руке, водить пальцем по узорам у него на животе… как будто тянуло все время, особенно если я волновался. Этот кусочек нефрита меня успокаивал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Угу, перед каждым экзаменом ты с этим уродцем едва ли не целовался, — подтвердил Вайер, — все про шершавое пузо твердил. Хотя я так и не понял, где ты там шершавость нашел, у каменного уродца живот гладкий.

Я ошеломленно моргнул. Посмотрел на драконо-кота, зажатого в ладони. И понял, вспомнил, что живот у сидящего на задних лапах зверя действительно гладкий, молочно-нефритовый, без единой трещинки или неровности. Но… но я же помню и другое!

Юэ внезапно счастливо засмеялся и щелкнул пальцами.

— Как там говорила твоя жена, Юншен? Бинго!

Янли:

— Вот эти четверо, великий, проявляют указанные вами симптомы, — заливался соловьем какой-то старый демон, чья броня сильно походила на помесь ежа и черепахи.

Я сидела на плече у демона и внимательно рассматривала местную казарму. Хм… вообще, низшие демоны похожи на кого угодно, только не на людей, если я правильно помню. У них это один из критериев силы и «незапятнанности». Потому чем зверообразнее и причудливее облик, тем ниже статус.

Странные ощущения все не оставляли меня. В частности, мне было интереснее про демонических глистов, чем про побег, поэтому я не особенно выискивала лазейки, но с горящими глазами изучала «наглядные пособия». И среду их обитания.

Так вот, даже несмотря на то, что здесь было больше щупалец или еще каких-то тентаклей, чем нормальных рук и ног, общий принцип не сильно отличался: длинное помещение с рядами аккуратно заправленных коек. Ну и что, что некоторые койки похожи на гнезда, а некоторые — на корыта со слизью?

— Всего четверо? — тем временем приподнял бровь Тиньмо, даже не глядя на говорящего. Все его внимание было устремлено на четверых молодых демонов, трое из которых были вполне себе человекообразными молодыми мужчинами (рога, хвосты и прочие мелочи не в счет), а четвертый… кентавром. Или правильнее будет назвать его сфинксом? Или котавром?

— Простите, повелитель! — тут же бухнулся на колени еже-черепах… черепахо-еж? Я все же надеюсь, что у него это именно броня, а не настоящее тело. Тяжело мне с местной идентификацией, такое разнообразие. Он же тут, кажется, какой-то генерал, да? — За отведенное вами время я успел осмотреть только одну лекарскую яму! Но даже так, не все из найденных ущербных способны не оскорбить своим уродством священный взор повелителя. Да и… — тут черепах замялся и почти прошептал: — Вы сами просили тех, кто ближе к… людям. — Последнее слово он буквально сглотнул.

Хм, а остальных больных они просто выставили, что ли? Во изверги.

Тиньмо хмыкнул и снова осмотрел всех четверых с головы до ног, отчего склоненных в глубоких поклонах демонов начало слегка потряхивать. Я даже перестала изображать бессловесный воротник и с неким недоумением попыталась посмотреть на мой нежеланный транспорт. Он ведь даже аурой не давит и глазами не сверкает, чего ж окружающих так по полу распластывает?

Нетерпеливо потоптавшись по плечам демона, я скрипуче зевнула и сердито тявкнула. Все хорошо, но как мне теперь анамнез собрать? Здесь по-лисьи никто не понимает!

— Ах да, — словно вспомнил о незначительной детали Тиньмо. — Всем стоять смирно! На вопросы отвечать. Смотреть в пол. Не шевелиться.

Звездный щелкнул меня пальцем по носу, и я начала увеличиваться в размерах, прямо там, на его плечах. Секунда-две — и вот уже вместо мехового воротничка на демоне висит немаленькая девушка.

— Уф, — едва слышно выдохнула я и повела плечами, было чувство, что они словно бы затекли. Хорошо бы несколько разминочных потягиваний, но нельзя. Ладно.

Собирать анамнез у демонов — то еще занятие, потому что «хвост чешется» и «после сырых слизней всегда во втором желудке крутит и болит» — сложно сказать, что за симптомы. Но я вцепилась в пациентов как клещ, благо меня никто не торопил. А еще все время чувствовалась щекотка в районе сиреневого ядра. Интуиция пыталась подключиться к осмысленной диагностике. И я не стала ее заглушать — когда еще проверишь в полевых условиях?

— Вполне может быть паразитарное осложнение, — выдала я наконец. — Особенно учитывая массовость симптомов, у этих четверых просто самые ярко выраженные, но, по их же словам, те или иные признаки есть у всех. Хорошо бы анализ взять… но нет так нет. Хм… слушайте, а у вас есть труп? Лучший способ определить наличие паразитов — вскрытие.

Черепахо-еж поперхнулся воздухом. Пациенты непроизвольно попятились. Тиньмо заинтересованно заглянул мне в лицо. Кажется, его продолжала изумлять и интриговать моя «оригинальность».

— Тебе нужен труп? Я могу сделать. Которого? — Он указал открытой ладонью на бедных подопытных. — Могу сразу вскрыть. В каком месте?

— С ума сошел?! — шепотом возмутилась я. Шепотом, потому что моих мозгов все же хватало не ронять авторитет демона в глазах его подчиненных. Никто не гарантирует, что он не уронит что-нибудь в ответ. Например, меня. — Не порть мне живой материал! Мне их еще лечить. Готовый труп есть? Где у вас морг?

— Что такое морг? — опустил голову к плечу Тиньмо.

— Место, где лежат трупы, — терпеливо пояснила я. — Перед тем, как их похоронят или еще куда-нибудь… употребят.

— Разве люди едят себе подобных? — озадачился демон. — Никогда не слышал.

— Не в еду употребят. Для других… целей, — нетерпеливо отмахнулась я.

— Люди — извращенцы, — убежденно произнес владыка преисподней, глядя на меня с натуральным осуждением. — Врага или провинившегося подчиненного можно убить и съесть. Если не хочешь съесть — сбросить диким или сжечь. Уничтожить. Употреблять его труп в других… целях — это просто неприлично. Никаких моральных устоев.