Тайна русского путешественника - Юлия Алейникова

— Не волнуйтесь, я поставил на их машину маячок и теперь могу спокойно держаться на расстоянии.

Кара с уважением посмотрела на Гарика и набрала Машкин номер. Он не отвечал.

— Что ты обо всем этом думаешь? — спросила Лариса, когда они с Маратом сели в машину.

— О пропаже Машки? Я уже сказал. Все что угодно, — напряженно глядя на дорогу, ответил Марат. Он уже дал указание своим людям, они занимались вопросом ключей, а в офисе под руководством Чемезова изымали документы из кабинета Беженаля и изучали содержание компьютера, а также устанавливали местонахождение Таволжанина.

— А по поводу Кары? И, кстати, тебе не кажется, что пора бы как следует взяться за этого типа, который околачивается в нашем доме уже четвертый день?

— Ты права. Мне он тоже не нравится. Как только разберемся с Таволжаниным, возьмусь за него, — кивнул Марат.

— А поздно не будет? Может, они вообще заодно? — нервно спросила Лариса.

— Вот в этом я сомневаюсь. Но то, что затягивать с ним нельзя, это точно. Пока не смылся, надо брать мужика за горло. Жаль, людей на все не хватает.

— Так, может, стоило его запереть где-нибудь, пусть бы посидел, поскучал? По-моему, ты стал слишком беспечен и мягкотел. — Это был первый упрек, который высказала ему Лариса за сегодняшнее утро. И вполне справедливый.

— Да, — коротко ответил Марат. — Обещаю, что займусь Нестеровым сегодня же. А пока надо выяснить, куда делась Мария, и обезвредить Таволжанина.

— Что ты собираешься с ним делать? — Писем от Арчугова больше не было, и Лариса пыталась отвлечь себя от главного вопроса пустой болтовней. Пустой, потому что с возвращением Бориса все встанет на свои места.

А если это не он, если это ловушка, чья-то хитрость? Ловушка тех, кто убрал Бориса? А она как последняя лохушка едва не попалась в нее! Лариса потрясла головой.

— Ты что? Плохо? Тошнит? — встревожился Марат.

— Нет. Просто тошно, — огрызнулась Лариса. В конце концов, она имеет право на плохое настроение.

Марат, очевидно, считал так же, потому что промолчал.

— Ладно. С чего мы начнем? — кисло спросила она.

— Сперва доедем до офиса.

— Что мы будем делать дальше? Теперь мы знаем, что посредником между папой и кровожадным заказчиком, о котором вы отказываетесь говорить, была Лариса. Что дальше?

— Дальше я думаю, как это можно использовать.

— Да что тут думать? Если она так радостно откликнулась, значит, ни при чем. И Марат, естественно, тоже, — вздохнула Кара.

— Почему естественно? — отчего-то упрямился Гарик.

— Потому что он без нее и шагу не сделает. К тому же вы сами сказали, что Лариса держит свои дела с дневником в секрете от Марата. Значит, он вообще не в курсе.

— Или наоборот. По уши в деле, — тоном коварного интригана проговорил Гарик. — Или вы так уверены в его преданности вашему отцу?

— Не отцу. Ларисе.

— Один маленький нюанс. Сегодня, когда я поднимался к себе за документами, перед тем как мы отправились к Загоровским, Римма стягивала с Марата одежду на пороге своей комнаты.

— На его месте мог оказаться кто угодно. Стоит мужчине зазеваться в опасной близости от ее комнаты, и готово дело, — презрительно фыркнула Кара.

— Он не сопротивлялся. Скорее, наоборот, — не отреагировал на ее сарказм Гарик. — Они даже меня не заметили, а я наблюдал за ними секунд тридцать, прежде чем они окончательно не погрузились в пучину страсти.

— Страдаете вуайеризмом?

— Нет. Наблюдаю за противником. В любом случае считаю, что отношения Ларисы и Марата дали трещину. И на то должны быть причины.

Кара, поджав губы, отвернулась. Она не могла объяснить, что именно ее так раздражало сегодня в Нестерове, но ее буквально распирало от желания поспорить.

— Карина, вы больше не желаете иметь со мной дело? — весьма прозорливо поинтересовался Гарик.

— С чего вы взяли? — дернула плечом она.

— Так да или нет?

— Нет. То есть с чего вы взяли? — не глядя на него, буркнула Кара, потом взяла себя в руки и более-менее спокойно ответила: — Желаю, только мне действуют на нервы ваши бесконечные недомолвки!

— В таком случае отправляйтесь в офис и постарайтесь незаметно выяснить, что там происходит.

Карина огляделась вокруг и поняла, что машина припаркована возле отцовского офиса. Как они сюда добрались, она не заметила.

21 мая 2017 г.

— Как я могу что-то выяснить, если сказала, что еду к подруге? И вообще, кто мне что-нибудь расскажет? Не под дверью же подслушивать? — Кара с недоумением смотрела на офис и не испытывала никакого желания туда идти. — Нет. Я туда не пойду. Идите лучше вы, у вас там Сашенька. Она вам все расскажет, — не упустила она случая воткнуть Нестерову шпильку.

— Увы. Сашенька не захочет со мной откровенничать, — в тон ей ответил Гарик. — Я обманул бедную девушку, ни разу не позвонив после того памятного вечера. К тому же ей очень не понравилось, как резво я влез в ваши разборки с другом детства. Так что, признаться откровенно, операцию с Сашенькой я провалил, — несколько смущенно признался Гарик. — А больше меня там никто не ждет. Охранник тут же вызовет Марата — и пиши пропало. Придется идти вам.

— А меня там кто ждет? — упиралась Кара, испытывая категорическое нежелание вылезать из машины, очевидно вызванное все тем же приступом необъяснимого раздражения. — С кем мне там откровенничать? У меня в фирме друзей нет.

— Да какая разница! Вы можете зайти к любому из директоров, выпить кофе в кабинете отца, мимоходом спросив у секретарши, что за шум в конторе, — убеждал ее Нестеров, подталкивая к двери.

— А там разве шум?

— Не важно. Это просто предлог. Можете спросить про попугаев в приемной.

— Там нет попугаев.

— Это не играет роли. Заведите простой непринужденный разговор, а там сориентируетесь, — нетерпеливо посоветовал Гарик, пытаясь сдвинуть с места упрямую девицу.

Кара сидела надутая, недовольная, с упрямо сжатыми губами, очень похожая на маленького капризного ребенка.

— Кара, в чем дело? — выдохнув, ласковым голосом спросил Гарик, поняв, что давить на нее бессмысленно, уговаривать тоже. — Что случилось?

— Не знаю, — честно ответила она. — Не хочу, и все. Может, что-то другое придумаем?

— К сожалению, ничего не придумывается. А очень важно выяснить, что происходит. — Он больше не давил и не уговаривал, в его голосе слышалась лишь озабоченность.

— Ну, хорошо, — нехотя проговорила Кара. — Пойду. Но на результат не рассчитывайте. Я вынюхивать не умею.