Жестокие игры, или Этот огонь убьёт тебя - Нэтти Ноэль

Как лживо их восхищение, когда каждый (кроме мамы, Люция и Лео) только и радовался тому, что не оказался на моем месте.

Чтобы никто другой не поселился в моих мыслях, мама усиленно занималась со мной концентрацией, даже Люцифер предлагал свою помощь, но я была сыта по горло этими демонами, неглядя на то, что сама шла по этому пути, игнорируя протесты мамы.

Да, я теперь могу управлять порталами и читать мысли, хотя о последнем никто не знает, и даже успела закончить ненавистный институт с отличием, приняв-таки облик демона.

Освоив навык блокировки, уже самостоятельно научилась выключать чужие мысли в голове, чтобы не беспокоили напрасно, а в душе все еще глупо ждала встречи с Сатаной, который так и не вернулся на престол, снова исчезнув…

Сколько времени я пробыла в воспоминаниях о демоне, что с такой легкостью вошел в мою жизнь и с такой же легкостью испарился из нее.

Сколько тоскующих ночей провела, вспоминая то, о чем должна была забыть, но не забыла. Наоборот, мысли о дьяволе становились все более навязчивыми, пленили душу, касаясь острием меча нежных стенок души, разрезая новые раны.

Я должна его ненавидеть, но отчаянно жду…

***

Мы кружим с Лео в лёгком вальсе выпускного вечера. Хотела бы я знать, о чём он думает… Может быть, о том, что не появись однажды Люцифер в моей жизни, то из нас могла бы выйти гармоничная пара? Но не хочу лезть в его мысли, я не смогла бы быть ангелом и сейчас уже больше, чем уверена в этом, ведь моя душа всегда стремилась к бунтарству…

— Не хочешь прогуляться? — безмятежно спрашивает Лео, и я соглашаюсь. Сегодня я должна проститься с прошлой жизнью.

Мы выходим на балкон. Прикрываю глаза и вдыхаю благоухающий аромат Рая — этого мне будет не хватать.

— Не жалеешь, что стала демоном? — мягкий голос ангела просачивается в ушные раковины ласковой трелью.

— Разве что совсем чуть-чуть. Когда-то я думала, что самое главное — это стать ангелом или найти своего убийцу…

— А теперь?

— Теперь я не знаю, чувствую себя здесь чужой, — грустно улыбаюсь своим словам, ведь так оно и есть.

— Ад готов принять тебя, — задумчиво отвечает ангел, и я впервые за вечер поднимаю на него глаза и вижу темные глаза!

«Самаэль!» — пролетает в голове, и сердце начинает учащенно стучать. Я не была уверена, что увижу его ещё хоть раз, но когда это происходит, то меня обуревают противоречивые чувства: от ненависти до дрожи в коленках.

Как он смеет заявляться спустя столько времени и напоминать о себе?! Как смеет снова воздействовать на меня?! Ненавижу! Ненавижу! Чертов дьявол!

Сатана

— Здравствуй, — принимаю свой облик, когда понимаю, что Вейлт меня узнала.

— Привет, — отведя глаза, отвечает она, и я борюсь с желанием взять её за руку. — Какими судьбами?

— Решил лично удостовериться, что в иерархии демонов появилась свежая кровь, — равнодушно отвечаю ей, хотя внутри горит пожар.

— Поздравляю, — растерянно пожимает плечами девушка, скользя глазами к выходу и наверняка намереваясь уйти.

— Не хочешь поговорить? Может, еще потанцуем? — протягиваю руку и вижу в ее глазах сомнение.

— Нет, спасибо. Я хочу подышать свежим воздухом, — она отворачивается, вглядываясь в радужный закат.

— Я как раз собирался сделать то же самое, — любезно улыбаюсь, и она бросает на меня негодующий взгляд из-под полуопущенных ресниц, но молчит.

Натянутое равнодушие девушки поднимает волну ярости, я резко тяну ее за руку и припечатываю к ближайшей стене, раскинув ладони у лица.

— Как ты можешь спустя столько времени взять и появиться в моей жизни?! — она тарабанит кулачками мне грудь и плечи, но я только улыбаюсь. Ждала.

Сколько дней я старался не думать о ней, отпустить, дать шанс на новую жизнь, но не смог отказаться от нее.

— Что тебе нужно? — зло шипит Кэтрин, испепеляя лазурными глазами.

— Поговорить хочу, — убираю ладони, показывая, что насильно удерживать не стану.

— Говори, — она складывает руки на груди, привлекая внимание к глубокому вырезу декольте.

— Только не здесь, — наклоняюсь к ее уху, и она дергает плечиком, отгоняя набежавшие мурашки, которые проступают по коже.

— Только не нужно этих ваших фокусов со щелчками! Я сама могу долететь куда нужно, но только чтобы поговорить! — Кэтрин гордо выпрямляется. Взрослая, взрослая девочка.

— Здесь недалеко, — ухмыляюсь в ответ. Она кивает головой и с легкостью запрыгивает на перила балкона, расправляя черные крылья. — Следуй за мной, — одним взмахом оказываюсь в небе.

Моя девочка не успевает за мной — раны от новых крыльев еще не затянулись, но она стоически терпит.

— Дай-ка я! — не глядя на протесты, подхватываю девушку на руки и лечу в свою обитель.

— Пусти меня! — некоторое время она еще колотит своими кулачками по спине, но вскоре сдается.

Оказавшись в моем убежище, героиня хватает первую попавшуюся в руки вещь, которой оказывается торшер.

— Говори, что хотел сказать, и я пойду. И не подходи близко! — с разъяренным видом размахивает торшером перед собой.

— Дело не в проклятии, дело в том, что я никого так не любил, как тебя! — раздражаюсь, вспоминая, как тяжело дались эти месяцы вдали от нее.

Как часто я говорил слова любви? Часто. Как часто я любил? Бывало, но так — никогда!

— Я знаю, что ты тоже неравнодушна ко мне, ты ведь вспоминала обо мне это время, я чувствовал это.

Кэтрин стоит ни жива ни мертва. Да, я все еще чувствую ее эмоции, хотя путь в ее мысли уже закрыт.

— Любишь? Почему? — ее щеки вспыхивают девичьим румянцем.

Сколько таких я погубил? Множество. Но ее хочу оберегать…

— Просто люблю… Не бойся меня, Кэт, позволь любить тебя…

И она прикрывает глаза, выпуская торшер из рук и роняя хрустальную слезу, которую тут же смахивает. Подхожу к ней и, едва касаясь подушечками пальцев, провожу по облегающему бархату платья вдоль линии спины, легко поддевая маленькую молнию. Красная ткань вуалью падает на пол, и мой взгляд останавливается на вставших сосках.

Она так прекрасна, как восковая фигура! Блеклое мерцание луны сияет на бледной коже, и я тянусь к сладким губам, захватывая их в плен.

Кончиками пальцев провожу по шее, рукам, поднимаюсь по плоскому животу и накрываю ладонью упругую грудь, сжимая ее. Хочется просто закинуть девушку на тумбочку и отыметь ее до потери сознания, слушая рваные стоны. Но в этот раз я хочу быть нежным и только углубляю поцелуй, сражаясь с внутренними демонами.

Отрываюсь от сочных губ и наклоняюсь к груди, вбираю в рот ареолу, покусывая сосок и зализывая место укуса. Слегка дунув на влажные горошины, снова припадаю к ним.