Губернатор - Адам Пшехшта

Самарин поднялся с ковра и начал собирать раскиданную одежду.

– Не все так плохо, – заверил он с улыбкой. – Но пора собираться, не следует заставлять ждать Лебединского.

– Ты так этим обеспокоен?

– Боюсь, что это я – та самая важная шишка, которую ждет генерал. Если бы я не пришел, то он воспринял бы это как неуважение. И так, не представившись, я забрал его машину и шофера, когда увидел твою фотографию на доске почета.

– По крайней мере, из этого вышла какая-то польза, – буркнула она.

Самарин быстро оделся, затянул пояс с кобурой и саблей. Доносившиеся из коридора звуки – шелест платьев и цокот женских каблучков – подтверждали слова девушки. «Приветственный комитет», – с улыбкой подумал Самарин.

– Я готова, – беспокойно произнесла девушка.

Генерал открыл двери, пропуская ее вперед. Проникающий из комнаты электрический свет выхватил из мрака несколько женских фигур, большинство разглядывало его с нескрываемым любопытством, возмущенной выглядела только одна тучная, под пятьдесят, дама, больше похожая на жабу. «Наверное, это и есть печально известная мадам Трокина», – пришел к выводу офицер.

– Мое почтение, дамы. – Он галантно поклонился. – Анна, дорогая, можешь меня представить?

– Это возмутительно! – выкрикнула матрона. – Как вы смеете позволять себе такие непристойности! Я…

Самарин посмотрел на нее сверху вниз, впервые в жизни жалея, что не носит монокль, но эффект и так его удовлетворил, поскольку сбившиеся в кучу санитарки отступили на шаг, а Трокина замолчала на полуслове.

– Извините, на минуту мне показалось, что вы собрались проинструктировать меня, как обращаться с невестой, – холодно произнес он.

– Невестой? Я бы об этом знала! Вранье не исправит ни вашу ситуацию, ни ее! – пригрозила она пальцем Анне.

– Может, поговорим в комнате, а не в коридоре? – сухо предложил Самарин.

После минутного колебания женщина приняла приглашение. Трокина замерла с открытым ртом, когда заметила две звездочки и зигзаг на погонах офицера.

– Представишь меня, Анна? – повторил свою просьбу генерал.

– Мадам Трокина, барышни Румянцева, фон Толле, Марченко и Воронина. Граф Самарин.

Офицер поклонился снова, девушки присели в реверансе, только начальница замерла соляным столбом.

– А теперь вернемся к делу, – начал Самарин тихим язвительным тоном. – У вас есть муж или сын? – обратился он к начальнице.

– Сын, – промямлила Трокина.

– Сколько лет?

– Борису двадцать семь. А к чему эти странные вопросы?

– Сейчас объясню. Вы обидели мою невесту. Как у офицера у меня нет другого выхода, кроме как потребовать сатисфакции у мужчины, который является вашим опекуном. Либо вы извинитесь перед Анной. Немедленно! – рявкнул он властно.

Мясистые красные щеки женщины стали серыми, казалось, что она вот-вот упадет в обморок. Островская дернулась, словно хотела ее поддержать, но генерал только покачал головой.

– Я жду!

– Прошу… прошу прощения.

Самарин едва заметно кивнул, после чего подал руку Анне.

– Я так понимаю, вы собрались на банкет? – спросил он.

– Да, – подтвердила несмело одна из медсестер.

– У вас есть какой-нибудь транспорт?

– Только санитарка, – ответила девушка. – Сейчас нет битвы, поэтому шофер обещал подвезти нас.

– Генерал Лебединский передал в мое распоряжение машину, двое из вас могут поехать с нами. Как-нибудь поместимся.

– С удовольствием! – обрадовалась она. – Таша, поедешь? – повернулась она к подруге.

Смуглая девушка с глазами цвета безоблачного неба кивнула. Выражение лиц остальных медсестер говорило о том, что вряд ли им понравится поездка в обществе начальницы.

– Трокина – чудовище, – прошептала ему на ухо Анна. – Ты прилюдно унизил ее, поэтому она будет мстить. Мне она ничего не сделает, но на девчонках отыграется.

Шофер даже не моргнул глазом, увидев генерала с девушками: похоже, работа в штабе закалила его от любого рода сюрпризов.

– Думаю, тебе будет удобней на переднем сидении, – сказала Анна с озорной улыбкой.

Самарин неохотно отпустил ее руку и занял место возле водителя. Доносящийся сзади шепот и хихиканье свидетельствовали о том, что его попутчицы не жалуются на комфорт поездки. Исключенный из женской болтовни, он задумался над словами Анны про свой отъезд. Его не беспокоила Трокина, генерал был уверен, что в случае необходимости сможет решить эту проблему. Он думал о барышне Островской и их воображаемой помолвке. Что если заменить фикцию на реальность? Наверное, многие сочли бы их отношения мезальянсом, но стоит ли беспокоиться об общественном мнении, имея в перспективе пару месяцев жизни? А даже если бы ему удалось ускользнуть от костлявой, что с того? Видение Анны, ждущей его дома, не пугало Самарина, даже наоборот, привлекало, как оазис в пустыне. Еще ни одна женщина не производила на него такого впечатления, и мысль о том, что она могла быть при нем, просыпаться и засыпать в его объятьях, ждать его с фронта, все больше его привлекала. Неожиданно он ощутил непреодолимую потребность убедиться, что Анна действительно рядом и принадлежит ему. Он повернулся и протянул руку нетерпеливым, властным, но одновременно просящим жестом. Девушка прижалась к его ладони щекой, не стесняясь своих подруг.

– Нам надо поговорить, – сказал он.

– Возможно, я найду для вас время, граф, – ответила Анна, явно наслаждаясь завистливыми взглядами подруг.

Самарин отвернулся, чтобы скрыть улыбку. «Возможно, склонить барышню Островскую к браку будет не так и трудно, – подумал он. – У каждого есть свои слабости. И слава Богу…»

* * *

Генерал Лебединский поднялся с явным трудом – вечеринка длилась уже больше часа, а алкоголь лился рекой – и поднял тост за победу. Снова. Самарин сидел между Анной и Матушкиным, что позволяло ему шептаться с ними. Информация, которую должен был передать подчиненный, и то, что он должен был сказать Анне, требовало секретности, а определенные решения нужно было принять здесь и сейчас.

– Этот идиот даже не начал работу над позициями для атаки! – прошипел со злостью Матушкин. – На других участках фронта линия окопов передвинута вперед так, что расстояние между нами и врагом не более четырехсот шагов, а местами доходит до семидесяти! У Лебединского не меньше чем шестьсот шагов. Каждый атакующий отряд будет уничтожен до того, как дойдет до проволоки! В таком же состоянии расширение наших позиций, точнее, полное отсутствие. Убежища можно пересчитать на пальцах одной руки, не хватает наблюдательных пунктов, отхожих мест и соответствующего освещения. Ходят слухи, что Лебединский присвоил деньги, что предназначались для укрепления своего региона.