Страсть под чужим именем - Ольга Володарская

Рембранда встретил сам хозяин заведения. Поклонился ему, Виктор ответил тем же и даже сказал что-то по-китайски.

– Я тут часто бываю, – сообщил он Галке. – Раньше и арабский квартал мне нравился. Но сейчас там слишком шумно из-за русских барышень, что ищут приключений на свою задницу.

– Осуждаете? – спросила она, уловив нотку недовольства в его голосе.

– Скажем, не одобряю.

– Значит, мужчинам с тайками можно, а женщинам с арабами нельзя?

– Что с нас взять? Мы похотливые животные.

– И вы? – с любопытством спросила она.

– Конечно. Я ж мужчина. – И замолчал, решив, очевидно, что и так слишком разболтался.

Чай они пили молча. Он оказался на удивление вкусным, не сравнимым с тем, что продают в банках. Молчание тяготило Галку, но она не нарушала его. Ее терпение было вознаграждено фразой:

– Мне нравится, что вы не трещотка. Ужасно не люблю болтушек.

– А я болтунов.

– Серьезно? Обычно барышни молчунам предпочитают развеселых словоблудов.

Галка знала об этом. Все ее приятельницы и подруги клевали именно на таких. Ей же всегда нравились мужчины серьезные, не бросающие слов на ветер.

– Вам понравился чай? – поинтересовался Виктор.

– Очень.

– Может, поужинать хотите? Тут готовят необыкновенные роллы.

– О нет, спасибо, я не люблю роллы и суши, – отказалась Галка. На самом деле она их просто не пробовала. И палочками есть не умела. – К тому же мне пора домой, завтра рано вставать.

– Я постоянно забываю о том, что нормальные люди спят хотя бы по семь часов.

– А вы ненормальный?

– Я – да. Ложусь в два, просыпаюсь в шесть.

– Поэтому вы так рано приходите на работу?

– И поэтому тоже. – Он бросил на стол купюру и сказал Галке: – Пойдемте, я отвезу вас домой.

Это были последние слова Виктора в тот вечер. Даже прощаясь, он молчал. Просто кивнул ей и уехал. Как будто дневной словарный лимит был им исчерпан.

Три последующих дня Виктор также с ней не разговаривал. И как будто не замечал ее. Но когда в пятницу вечером она пришла к нему с отчетом, спросил:

– Хотите я покажу вам другую Паттайю? Не ту, от которой, я уверен, вас воротит?

Галка могла бы задать ему кучу вопросов, главный из которых: «Зачем вам это?» Будь на месте Рембранда кто-то другой, она решила бы, что босс пытается ее соблазнить. Но Виктор Сергеевич не бабник, чтобы гоняться за каждой новой юбкой. А если нет, то зачем ему она? У него есть красавица Мария. Длинноногая, грациозная. Не то что пухлая, неуклюжая Галка. Добиваться такой будет либо ловелас, которому главное – количество любовниц, либо человек, всерьез увлекшийся ею. Но думать о том, что Рембранд влюбился в нее, было смешно.

Так что Галка ничего у него не спросила. А на предложение ответила согласием.

– Я заеду за вами часов в восемь, будьте готовы, – сказал он.

Она кивнула и пошла дорабатывать.

Трудовой день заканчивался в шесть. Сотрудники покидали офис ровно в это время. За десять минут до «звонка» к Галке подошла Мария и заявила:

– Вам придется задержаться.

– Почему?

– Договор, который вы составили сегодня, нужно переделать. Он никуда не годен.

– Да? А что в нем не так?

– Все! Он составлен абсолютно безграмотно. – Она швырнула бумаги на стол. – Его нужно не дорабатывать, а делать заново.

– Хорошо, как скажете. Но я лучше приду в понедельник пораньше и переделаю его.

– Нет, сегодня.

– Но какая разница? Мы же не работаем в субботу и воскресенье. За ним завтра никто не явится…

– Галина, это не обсуждается, – ледяным тоном заявила Мария. – Я ваш начальник и требую, чтобы вы остались и исправили ошибки, допущенные вами же. Клиент может потребовать контракт и в выходной.

Галке ничего не оставалось, как подчиниться. Она сидела в пустом офисе и переделывала документ, вместо того чтобы дома готовиться к… Нет, не к свиданию, конечно… И даже не к встрече с боссом в неформальной обстановке. Она могла бы просто готовиться к прогулке. Ей необходимо элементарно помыться, сменить одежду, перекусить. Да и как-то нехорошо получится – Виктор приедет за ней, а ее нет на месте, потому что к восьми она никак не успеет. И предупредить, что не сможет с ним поехать, не получится. Она не знает его номер телефона.

Галка закончила работу в четверть девятого. Распечатав контракт, положила его на стол Марии, выключила компьютер и стала собираться. Перед тем как уйти, она хотела написать Виктору Сергеевичу записку, чтобы, когда он придет утром, прочел ее и понял, почему она его «продинамила». Но потом она вспомнила, что завтра суббота, и отказалась от этой идеи.

От офиса до дома Галка шла минут десять. Можно было воспользоваться тук-туком (открытые грузовички, на которых передвигались по городу и туристы, и местные), но она поставила себе цель похудеть. Поэтому ела морепродукты и овощи и по возможности много двигалась. Когда она подошла к своему дому, то несказанно удивилась. Виктор Рембранд ждал ее, сидя на своем мотоцикле.

– Ой, вы еще тут? Не ожидала. Думала, вы уехали.

– Я дал вам полчаса. Если б вы не появились в ближайшие пять минут, я бы ретировался.

– Пришлось на работе задержаться, извините.

– Задержаться? – удивился Виктор. – Зачем?

– Мария велела срочно переделать контракт.

– Ах Мария… Ну тогда все ясно. – Он нахмурился. Теперь Галка замечала мимические изменения на его на первый взгляд бесстрастном лице. На самом же деле оно было не таким каменным, как ей казалось вначале. Рембранд даже улыбался иногда одними глазами. А вот теперь он был явно недоволен. Но в следующее мгновение лицо его разгладилось, и он спросил: – Сколько вам нужно времени на то, чтобы собраться?

– Десять минут.

– Впервые встречаю женщину, способную собраться за десять минут. Правда, сможете?

– Постараюсь.

– Тогда идите, я подожду.

– Может, зайдете?

– С удовольствием.

Он спешился и двинулся за ней в дом.

– Жарко у вас, – сказал он, переступив порог ее квартиры.

– Сейчас включу вентилятор, будет попрохладнее.

– А кондиционера нет?

– Нет.

– Завтра пришлю мастера, чтоб поставил.

Это, конечно, было странно. В квартире до Галки уже жили работники фирмы. И ни для кого из них босс не расстарался. А тут вдруг новичка решил облагодетельствовать кондиционером. Но Галка не стала углубляться в эти мысли и спросила: