Межвидовой барьер. Неизбежное будущее человеческих заболеваний и наше влияние на него - Дэвид Куаммен

коронарного синдрома. В отделении ей провел интубацию дежурный кардиолог, которому ассистировал ординатор. И снова, как и в случае с «Ядовитым королем» в Гуначжоу, интубация поспособствовала широкому распространению. В конце концов, в кардиологическом отделении заразилось двадцать семь человек, включая пятерых врачей, тринадцать медсестер, одного специалиста по УЗИ, двух ЭКГ-техников, одного работника обслуживающего персонала и пятерых посетителей. Этот список я нашел в более позднем докладе. Рассказ Бренды Анг вышел более личным. Она вспоминала, что врач-кардиолог тогда была беременна; она была в маске, когда делала интубацию, но все равно заболела, правда, сумела выздороветь. Ординатор, стоявший неподалеку, не надел маску.

– Этот парень заразился и унес болезнь домой. Его мама… – сказала Анг. – Его мама ухаживала за ним и тоже заразилась.

– Они выжили?

– Нет.

– Никто из них? – спросил я.

– Это было ужаснее всего. Молодой врач, ему было всего двадцать семь. И его мама тоже умерла.

Был и другой заразившийся молодой врач, ординатор Бренды Анг – помните его? – который брал мазок из горла Эстер Мок. Его история – это история понимания, что этот синдром вызывается каким-то очень заразным микробом, может быть – бактерией, может быть – вирусом, который быстро распространяется при контакте «лицом к лицу», особенно в толпе или в интимной обстановке. Через несколько дней после обследования Мок, где он ассистировал Анг, ординатор сел в самолет. Он полетел на конференцию по инфекционным заболеваниям в Нью-Йорк, до которого из Сингапура лететь двадцать часов, и там ему стало плохо. Прежде чем вылететь домой через Франкфурт, он позвонил коллеге в Сингапуре и сообщил, что заболел. Коллега сообщил об этом сингапурским властям, те предупредили ВОЗ, ВОЗ предупредила немецкие власти, и врача сняли с самолета во Франкфурте и отправили на карантин. Он провел почти три недели во франкфуртском госпитале вместе с женой и тещей, которые к тому времени тоже заболели. Один член экипажа самолета – всего один – тоже заболел. В отличие от ординатора-кардиолога, который помогал при интубации, все пациенты во Франкфурте выжили.

В Сингапуре медики и официальные лица делали все возможное, чтобы остановить дальнейшую передачу. Они ввели строгие меры, действовавшие далеко за пределами госпиталей – карантин вероятных заболевших, штрафы и тюремные сроки для нарушителей карантина, закрытие большого публичного рынка, закрытие школ, ежедневное измерение температуры у таксистов, – и со вспышкой удалось покончить. Сингапур – атипичный город, в котором порядок поддерживается твердой рукой (и это мягко сказано), так что он оказался вполне способен справиться с атипичной пневмонией – даже такой угрожающей. 20 мая 2003 г. одиннадцать человек отдали под суд и оштрафовали на 300 долларов за плевки на улице.

К середине июля, когда госпиталь «Так-Ток-Сенг» покинул последний пациент с SARS, переболело более двухсот человек. Тридцать три из них умерли, в том числе отец Эстер Мок, ее пастор, мать и дядя – именно в таком порядке. Сама Эстер выжила.

35

И умершие, и выжившие явно чем-то заразились, – но чем?

Пока болезнь распространялась по разным странам, ученые на трех континентах работали в своих лабораториях с образцами тканей, крови, мокроты, фекалий и других важных и неаппетитных материалов, взятых у различных пациентов, и пытались изолировать и идентифицировать патоген, ставший причиной заболевания. Само название, появившееся в тот ранний период, «тяжелый острый респираторный синдром», говорит о том, что об этом микробе знали только по его эффектам, по его действию, словно по следам большого невидимого зверя. Эбола – это вирус. Хендра – это вирус. Нипах – это вирус. А вот SARS – это синдром.

Поиски патогена, вызывающего SARS, шли самые лихорадочные, но им мешали противоречивые сигналы и ложные следы. Во-первых, симптомы слишком напоминали грипп – или, если точнее, грипп в самом худшем его варианте. Одна из форм гриппа в худшем варианте называется «птичьим гриппом» и вызывается вирусом, обозначаемым H5N1; с ним, в частности, лет шесть тому назад столкнулся Гонконг, немало перепугавшись: восемнадцать человек заразились от домашней птицы. Восемнадцать не кажется слишком уж большим числом, пугало скорее то, что из этих восемнадцати шестеро умерли. Власти отреагировали очень быстро, приказав закрыть все рынки с живой птицей и убить всех кур в Гонконге – полтора миллиона обреченных, кудахчущих несушек, – а затем не открывать их семь недель для обеззараживания. Благодаря этой драконовской реакции и тому, что H5N1 не очень хорошо передается от человека к человеку – только от птиц к людям, – со вспышкой 1997 года в Гонконге удалось быстро покончить. Но в феврале 2003 г., как раз тогда, когда из Гуандуна по электронной почте и SMS начали поступать тревожные слухи о «странной заразной болезни»[88], в Гонконге снова вспыхнул птичий грипп. Он совершенно отличался от SARS, но в то время понять это было нелегко.

Грипп убил 33-летнего мужчину и поразил (но не убил) его 8-летнего сына. Скорее всего, он же убил и его 7-летнюю дочь, которая умерла двумя неделями ранее от похожей на пневмонию болезни во время семейной поездки в Фуцзянь, китайскую провинцию к северо-востоку от Гуандуна. Возможно, девочка слишком близко общалась с китайскими курами; ее брат, как он вспоминал позже, действительно так делал. Мазки из носа и отца, и сына дали положительный результат на H5N1, что вполне могло значить, что вспышка в Гуандуне тоже может быть вызвана птичьим гриппом. Так что ученые проверили образцы SARS на вирус H5N1. Но то был ложный след.

Другой ложной идеей стало предположение, что SARS может вызываться одним из видов хламидий, разнообразной группой бактерий, включающей в себя в том числе два вида, связанных с респираторными заболеваниями у людей (и еще один, наиболее популярный у подростков, который передается половым путем). Одна из «респираторных» хламидий – зоонозная, передается от птиц (в частности, ручных попугаев). В конце февраля очень высокопоставленный китайский микробиолог обнаружил нечто похожее на хламидии в некоторых образцах SARS и, основываясь на его шатких доказательствах, – а также августейшем положении в китайской науке, – хламидийную гипотезу с распростертыми объятиями приняли медицинские официальные лица в Пекине. По крайней мере один не менее именитый китайский ученый не согласился, утверждая, что если бы SARS вызывала хламидия, то пациентам помогали бы антибиотики, – а они не помогали. Но он работал в Гуандуне, в Институте респираторных заболеваний, и в Пекине его слушать не желали.

Ученые в лабораториях тем временем рассматривали и другие варианты из довольно-таки обширного списка: чума, риккетсиозы (в том числе тиф), болезнь легионеров, несколько видов бактериальной пневмонии, сезонный грипп, E. coli в крови, хантавирусы