Предел риска - Натализа Кофф

— Нет, Степа, я, само собой рад и счастлив, что в свидетели вы выбрали меня, — Бек без зазрения совести забрасывал в рот куски салата, умудряясь разговаривать и не давиться блюдом, — Но у нашей Яги такая бурная фантазия, что я даже представить боюсь, что еще она подготовила на свадьбу.

И словно подтверждая слова парня, на всю квартиру разнеслось громкое и яростное «Кружавчик!».

Степан вмиг напрягся. Судя по тому, что голос девчонки доносился из его рабочего кабинета, который она облюбовала в качестве кинозала, библиотеки и «комнатки для размышлений и немного для хакерства», Ажуров понял, что буря грядет, и к тому же нешуточная.

— Поздравляю, Степа, ты попал, — прокомментировал Бек, продолжая уплетать ужин, — Ты иди. Я тут сам справлюсь.

— Мясо не трогай! — скомандовал Ажур. — Сожрешь все, на куски порублю!

Отдав приказ другу, Ажуров сбросил фартук и, почесывая затылок, отправился на поиски своей, что уж скрывать теперь, законной супруги.

Ядвига Петровна отыскалась именно там, где не должна была находиться. Рабочий стол с документами был завален пакетами и пакетиками, коробками и коробочками. А в самом эпицентре всего этого бедствия находилась Ядвига и смотрела на Степана взглядом, который был способен если не убить, то основательно покалечить.

Однако Ажуров был не из пугливого десятка. А стало быть, спокойно смотрел на девушку, на свидетельство о заключении брака в ее левой руке и на игрушечную деревянную скалку — в правой. Как именно сей предмет оказался в цепких руках Ядвиги Петровны, Ажуров предпочел не думать.

— Что стряслось, Ягодка? — улыбнулся Степан невозмутимо, спокойно, но осторожно. Как-то нервировала его скалка в руке любимой, пусть и предмет был игрушечным. Но, судя по всему, весьма увесистым.

— А что случилось, Кружавчик? — прищурилась Ядвига.

— Ну, если ничего, то пойдем ужинать, пока Бек не сожрал все, — предложил Ажуров.

— Стеееепааа, — растягивая буквы, елейным голосом проговорила Ядвига, — А ты ничего не хочешь мне сказать?

— А должен? — Ажуров чуть отодвинулся от шкафа со стеклянными дверцами. Мало ли, пострадает еще. А там детские фотки Емели. Жалко.

— Лучше признай вину, Кружавчик, — пригрозила Ядвига, — Я как дура скачу, готовлюсь, а уже все давным-давно случилось? Знаешь, кто ты после этого, Ажуров?!

— Твой муж? — Степан зажмурил один глаз, а вторым следил за скалкой, выражением лица Ягушки и обстановкой в целом.

— Думаю, бывший муж! — заявила Ядвига, — Ты сейчас позвонишь, куда нужно, и расторгнешь брак. А послезавтра, если я не передумаю, то так и быть, выйду за тебя замуж.

— Хрена с два! — хмыкнул Ажуров.

— Ты! Да ты! Да ты знаешь, кто после этого!!!! — пыхтела Ядвига.

А Степан понял, что пора бы брать дело в свои руки. Молниеносно рванувшись к девчонке, спеленал ее руки, чтобы и дернуться не могла. Обнял и прижал к себе.

— Твой муж, — повторил Степан, крепко сжимая девичье тело, приподнимая Ягушку над полом и почти прижимаясь к ее губам своими. — А еще: мужчина, который тебя любит. Очень любит. Сильно-сильно любит.

Ядвига растеряла весь свой боевой настрой, выронила скалку и в ответ обняла Ажурова за шею.

— Степ, а как же теперь свадьба? — вздохнула Ядвига. — Я ведь все спланировала. Мы с Емелей ночами не спали, готовились.

— А что с ней? — искренне удивился Степан. — Все пройдет так, как и планировали. Только вместо регистрации — обвенчаемся в церкви.

— Как это? Я ведь не думала… Мы же не планировали… — пробормотала Ядвига, удивленно хлопая глазами.

— Вот так, Ягодка, — улыбался Ажуров. — Хочу, чтобы ты моя была. И перед Богом тоже.

Секунду Ядвига молчала. Ее руки легли на виски Ажурова, погладили щеки, нос, лоб. Пальцы, точно губка, впитывали каждую черточку лица, ставшего родным, любимым, без которого невозможно существовать.

— Гад ты, Ажуров, — выдохнула Ядвига. — Гад, но мой родной и любимый.

Степан выдохнул, точно камень свалился с плеч. И, наконец, поцеловал свою жену. И, кажется, немного увлекся. Потому что, когда они с Ядвигой вернулись на кухню, Бек уже доедал десерт в обществе Емельяны.

— Емель, а тебе не кажется, — хохотнул Бек. — Что твои предки усердно стругают тебе братика или сестренку?

— Очень может быть, — кивнула Емельяна, отпивая чай из своей кружки, — Но я не возражаю.

***

В день накануне свадьбы Ядвига Петровна нервничала. Со стороны она выглядела спокойной и собранной, даже слишком спокойной. Но на самом деле ее била мелкая дрожь так, что сводило каждую мышцу и каждый нерв.

Степан видел состояние своей Яги и уже всерьез собирался отменить все распланированное практически по минутам торжество. Он пригрозил, что плюнет на все дела и увезет девчонку на далекий остров, выбранный ими для проведения медового месяца. Ядвига решила, что второй раз отказываться от свадебного торта — смешно и неудобно, а стало быть, взяла себя в руки.

Женская половина всей компании, в составе Ядвиги, Емельяны, Мишель, Екатерины Сизовой, являющейся сестрой Харитона Сергеевича, двух ее дочерей, а также соседки Ядвиги по коммуналки — Серафимы Исааковны, постановила изгнать Ажурова из собственного дома в особняк Беса. До утра. Степан сопротивлялся, возмущался, не соглашался покидать родную обитель, аргументируя тем, что он — законный муж, а стало быть, имеет все права на свою Ягодку. Однако найти более веские аргументы строгие дамы ему не позволили.

И вот, стоя в коридоре собственной квартиры в руках с чехлом, в который был упакован смокинг, и с сумкой, куда заботливой Ядвигой были сложены все необходимые для завтрашнего дня предметы гардероба, начиная от запонок, заканчивая носками, Ажур хмуро вздыхал.

— Степа, да вам там веселее будет, — широко улыбалась Ядвига.

— Я не хочу весело, — ворчал Степан. — Я хочу с тобой.

— Перекинетесь с парнями в карты, вискаря опрокинете, — рисовала радужные перспективы Яга.

— Угу, — промычал Ажуров, переминаясь с ноги на ногу. — А вы здесь стриптизеров созовете. Знаю я вас.

— Кружавчик, Бог с тобой, — фыркнула Ядвига. — С нами дети остаются.

Ажуров бросил многозначительный взгляд за спину Ядвиге, где Емеля, подпирая стенку, лукаво улыбалась и жевала бутерброд.

— Спокуха, па, — успокоила девушка. — Я буду держать себя в руках и не стану совращать стриптизеров. Парни отработают и покинут наш скромный дом.

— А по шее?! — Степа сдвинул брови, грозно смотря на дочь.

— Парней по шее? Не, пусть живут, — махнула рукой Емеля, безбожно измываясь над трепетными чувствами отца. — У них и без того опасная профессия.

— Емельяна Степановна! — строго проговорила Ядвига. — Тролль ты со стажем. Иди лучше к Серафиме Исааковне, пусть она тебя покормит по-человечески. И не жуй ты эти бутерброды!