Я выжил, начальник! - Борис Бабкин
Шрифт:
Интервал:
Борис, выдохнув, открыл глаза. Болело все тело.
Голова непроизвольно несколько раз дернулась. Он усмехнулся:
- Похоже, мной занялись всерьез. Вроде я и не грубил. Интересно, надолго это? - Есть не хотелось, хотя он помнил, что обедал аж три дня назад. Зато ужасно хотелось пить. Тело и лицо были в поту. - И что это за лекарство? - чуть слышно спросил он.
Лежавший на соседней койке Андрей пробормотал:
- Если бы знать… Ты лучше вставать не пытайся, а то свалишься и даже руку подставить не сможешь. Правда, и боли не почувствуешь. Все как будто заморожено. Ты свой голос слышишь?
- Да вроде слышу. - Борис хотел кивнуть, но это ему не удалось. - А у нас во взводе все в порядке, - попытался спеть он и понял, что язык его не слушается. - Надолго это? - стараясь говорить четче, спросил он.
- К вечеру отойдет, если снова не уколют. Обычно через сутки колют под видом глюкозы или витаминов. А меня не трогают. Странно, но не колют. Нинель, правда, эти дни не появлялась. Ты помнишь, сколько мы тут?
- Нет. Неделю? Ну от силы две.
- Месяц с лишком. Нинель пропала, и тебя начали колоть. Неделю тебя держали на глюкозе и каких-то поддерживающих организм средствах. И что-то от спины тебе кололи. Массажист был, помнишь?
- Вроде да… - Борис помолчал. - А туалет как? - Он с трудом, морщась от боли в шее, повернул голову в сторону Андрея.
- Ну ты и штучка, Афган! Другие сутками неподвижно лежат. А туалет - утка. Правда, тут особо не разбежишься. Медсестры брезгуют, а санитары выделываются. Ты не чувствуешь разве, что мокрый?
- Нет.
«Вот это попал, - подумал Борис. - Затяжной прыжок, и парашют не раскрывается. Но и до земли еще прилично. - Он попробовал пошевелиться. Ноющей болью отдались все мышцы. - Как после заморозки, когда зубы рвут. Но мышцы тут при чем? Ну и хреновина!»
Скинув ноги на пол, он хотел сесть и свалился с койки.
- Сестра! - закричал Андрей. - Больной упал! - Он свесился на пол и поднял голову Бориса. - Живой ты, Афган?
- Ну что тут еще? - недовольно спросила вошедшая толстая женщина в белом халате.
- Упал он, - кивнул на Бориса Андрей.
- Санитары! - позвала женщина. - Сюда!
В палату вошли трое.
- Положите его, - показала она на Бориса.
- Я сам, - тихо сказал Борис.
- Лежи, дурик, - попытался остановить его Андрей.
- Я сам, - промычал Борис и, упираясь руками в пол, сел и прижался к краю койки Андрея. Вытянув руку, он уцепился за койку и начал медленно подниматься.
- Что уставились! - раздался громкий гневный голос вошедшей Нины Петровны. - Поднимите его и положите! А ты не шевелись, - подойдя, строго сказала она Борису. - Нельзя тебе сейчас шевелиться. - Она посмотрела на медсестру: - Когда ему делали укол?
- Утром, в восемь.
- Значит, еще два часа. Иначе останешься калекой. Может парализовать руки или ноги. Язык замерз?
Борис, стараясь кивнуть, слегка дернул головой.
- Какого черта геройство проявляешь? - закричала она. - Положите же его!
Санитары, осторожно подняв Бориса, уложили его на койку.
- Пусть простыню уберут, - промычал тот.
- Трое суток не меняли, - кивнул Андрей.
- Так! - Нина Петровна посмотрела на санитаров. - В зону желаете? Еще одно замечание, и отправлю. А вас там очень ждут! - Она вышла из палаты и направилась в кабинет главного врача.
- Добрый день, Нина Петровна, - учтиво поздоровался седой мужчина. - С возвращением…
- Послушайте, Константин Эдуардович, - резко начала она, - что вы делаете с Вуличем? Я же просила колоть ему только…
- Я взял на себя смелость лечить его, - улыбнулся тот. - И, честно говоря, не понимаю вашего возмущения, Нина Петровна. Вы всегда довольно спокойно относились к подобным проблемам.
- Знаете, иногда неплохо вспоминать, что мы врачи. И работаем не в частной клинике, как вы того хотите, а в государственном закрытом лечебном учреждении. Вулич не из тех, на ком следует проводить эксперименты. Он дважды воевал. И первый раз был осужден несправедливо…
- Господи, - усмехнулся главврач, - да вы никак заинтересовались этим уголовником? Редкий случай!
- Ему нужна помощь, он ее получит - с вашего согласия или нет.
- Вы лечащий врач Вулича, - спокойно проговорил Константин Эдуардович, - и ради Бога, делайте что угодно. Но все-таки объясните мне причину несвойственного вам интереса к этому больному? - улыбаясь, попросил он.
- Понимаете, Константин Эдуардович, я лишь в пятый раз за десять лет работы в этом заведении, которое просто невозможно назвать больницей, увидела в больном человека. Вот и все! - Нина Петровна вышла.
- Они все когда-то были человеками, и я, кстати, тоже, - усмехнулся Мюллер. - Странно… Заплатить ей за Вулича не могли. Хотя женщины всегда непредсказуемы. Ну что ж, лечите Вулича, госпожа Перовская, и не мешайте мне. Через год я надеюсь покинуть это чудное, похожее на ад место и заняться частной практикой.
- Как вы себя чувствуете? - спросила Бориса Нина Петровна.
- Кажется, после крана и то лучше было. А что за хреновину мне вкололи?
- Вулич, не портите впечатление о себе, - усмехнулась женщина.
- Извините, доктор, - еле ворочая языком, отозвался он. - Но по-другому я не знаю, как назвать такое. Лекарством - язык не поворачивается. Нина Петровна рассмеялась.
- Сейчас вам сделают укол, и станет немного легче. Но не вставайте еще два часа. Лучше, если до утра. Пейте лекарства и не бойтесь уколов. Старайтесь не грубить санитарам. А вы как себя чувствуете? - посмотрела она на Андрея.
- Гораздо лучше, - поспешно ответил тот. - А вы загорели, доктор.
- В Крыму была, - неожиданно улыбнулась она. - А у вас, Андрей, есть шанс попросить прощения на могиле матери. Если, конечно, снова кого-нибудь не убьете.
- Знаете, Нинель, - вздохнул Андрей. - Ой, - испугался он, - извините, Нина Петровна.
- Продолжайте, - улыбнулась она.
- Просто тот козел, которого я на нож надел, за изнасилование четырнадцатилетней девчонки сидел. Говорил, наняли его, он ее и… А у меня как раз племянницу, Аську, дочь сестры, изнасиловали, ей тринадцать было. Ну я и сорвался. А тут мент нарисовался. Я хотел себя кончить, так дубаки не дали, дубинками уложили. Вот и стал дураком. А если честно, дурочку гнал. Осталось-то хрен да немного, треху оттяну. А тут светит…
- В общем, вы на глазах умнеете. - Нина Петровна пошла к двери.
- Что это с ней? - удивленно спросил один из зэков. - Какая-то другая стала. Наверное, отдохнула хорошо.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!