Сильные. Книга 1. Пленник железной горы - Генри Лайон Олди
Шрифт:
Интервал:
– Я назову тебя Кэй-Тугут[40], – сказал я олененку. – Нравится?
– Фриу! – согласилась свистулька. – Фря!
– Вот и мне нравится.
– Кэр-буу!
– Что?
– А-а, буйа-буйа-буйакам!
– Ты чего? Так не свистят!
– Кэр-буу!
Сгоряча я не сразу сообразил, что так не свистят по разным причинам. Во-первых, «кэр-буу» ничуть не похоже на свист. Во-вторых, свистун должен дуть в дырочку между оленьими губами, а не разговаривать со свистулькой, судорожно зажав ее в кулаке. А в-третьих и в-главных…
– Буо-буо! – булькнул олененок. – Ты пугайся, мне нравится!
– Уот?
– А-а, буйа-буйа-буйакам!
– Уот, ты?!
– Ну!
– Ты где?
– Здесь!
– Здесь? – я завертел головой. – Здесь – это где?!
– У моря.
– Какого еще моря?
– Муус-Кудулу[41]! Живу я здесь…
Ф-фух, отпустило! Только Уота мне здесь не хватало. Я живо представил, как мы приходим в улус, как Уот скачет к нашему дому верхом на арангасе, как садится с папой кумыс пить, и мне наливает, наливает… Кумыс не пить – хозяина не уважать, гостей не уважать, семью позорить! Ладно, я всё равно – позор семьи. Но лучше, когда Уот – у моря, а я – возле озера…
Но ведь каков! Я и не подозревал, что за олененка он мне подсунул.
– Сестра! – хрипнул коварный зверь Кэй-Тугут. Кажется, Уот хохотнул, а может, потроха свистульки не справились с басом адьярая. – Удаганка! Умная…
Я благоразумно помалкивал. Сестра? Уот говорил, что у него есть сестра, Девка-Визгунья. Хорошо, она не только визгунья, но и удаганка. Бьет в бубен, камлает, духов гоняет. И что, мне теперь по новой выслушивать, как Уот семью любит? У меня своя сестра есть, и кстати, тоже удаганка. Я же не свищу ему об этом?!
– Мне пора, – рискнул я. – Домой.
– Сестра!
– Я пойду, а?
– Брат!
– Что – брат?
– Моя сестра! Она знает, где твой брат!
– Я сам знаю, где мой брат. Мюльдюн был со мной на поле, а потом…
– Какой Мюльдюн? – олененок свистнул с презрением. – Нюргун! Забыл? Буо-буо, пустая башка! Нюргун, самый лучший! Я сестру за волосы: где, спрашиваю? Где?! Дергаю, а она знает! Она точно знает! А я дергаю! Тьфу на твоего Мюльдюна! А-а, буйа-дайа-дайакам!
Мне стало холодно. Очень, очень холодно. Все озеро, сколько его там есть, выплеснулось мне в утробу. Когда шайка верхних адьяраев скакала к улусу, мне было жарко. А сейчас, поди ж ты – замерз. Так на лютом зимнем морозе замерзают балбахи – плиты коровьего навоза, которые собрались вывезти на свалку. Уот, его сестра, схваченная за волосы – ответ пришел оттуда, откуда не ждали.
– Где он? Где Нюргун?
Я кричал на олененка. Сжимал в кулаке: крепче, еще крепче. Тряс, как лиса трясет пойманного зайца. Наверное, я бы укусил свистульку, если бы Кэй-Тугут вдруг замолчал. Швырнул бы на землю, растоптал ногами. Боотур телом, дитя умом, я не задумался ни на миг – с чего бы это Уот Усутаакы, исполин-адьярай из Нижнего мира, решил помочь Юрюну Уолану в поисках загадочного брата. Подозрения чужды детям и простакам, а я был и тем, и другим. Помощь я принимал, как нечто само собой разумеющееся. Я же не знал, насколько редко встречается она в Осьмикрайней – бескорыстная помощь!
– Где?!
Все сошлось воедино: ссора, бой, ужас в глазах сверстников. Сейчас я бы ринулся в Елю-Чёркёчёх вниз головой, трехгранной пикой пробивая облака и землю. Тем удивительней прозвучало:
– Арт-татай! Да у вас же, на небесах!
– Каких небесах?
– Западных! Желтых!
– Восьмых, что ли?
Олененок защелкал странным образом. Сломался?
– Эй! Уот! Что ты делаешь?
– Пальцы загибаю!
– Зачем?
– Считаю! Первые, третьи…
– Ну! Посчитал?
– Да! Это какие-то небеса! Западные, понял?
– Понял!
– Желтые!
– Да понял я! Разберусь!
– Желтые! Нижний край! А с изнанки – белые!
– Слоисто-белые?
– Ага!
– Точно, восьмые!
– Ты там был?
– Сестра рассказывала!
– Младшая?!
– Старшая! Не у одного тебя сёстры есть!
– Моя лучше!
– Про небеса давай! Там яма?
– Яма?
– Ну да! Яма для пленников?
– Нет, яма у меня. Глубоченная! Там гора!
– Высокая?
– Железная!
Со стороны наши вопли могли показаться разговором двух безумцев. Нет, разговором одного безумца со взбесившейся свистулькой. Мотылек, и тот поглядывал на меня с беспокойством. Как хорошо, подумал я. Как славно, что Уот застал меня в одиночестве! В улусе я уже лежал бы связанным по рукам и ногам, вокруг горели бы священные костры из можжевельника, и шаман Араман гонял бы злых духов: плясал с бубном, брызгал оленьей кровью, махал пучками конских волос. «Изыди!» – а Уот шаману: «А-а, буйа-буйа-буйакам!» Все бы со смеху животики надорвали: ох, Юрюн-боотур! Ух, Юрюн-боотур!
– Клеть там! – надрывался Уот. – Клеть, не яма!
– В горе?
– На горе! На вершине! На темечке!
– Нюргун в клети?
– Столб в клети! Нюргун у столба!
– Связан?
– Арканом скрутили, гады! Там еще идол есть!
– Какой идол?
– Идол-доносчик! Кэр-буу! Фью-фиррр!
– Уот!
– Птица мимо пролетит, он сразу доносит… Фирю-фиу! Фи-фи-фи!
– Уот!
– Тьох-тьох-тьох!
Сколько я ни орал на Кэй-Тугута, сколько ни колотил им оземь, ни дул в вытянутые трубочкой губы – кроме свиста да бульканья, не добился ничего. Ледовитое море Муус-Кудулу – это очень далеко. Уж не знаю, как у Уота хватило сил вообще докричаться до меня. Я бы, например, в жизни не докричался.
Ну, мне простительно, я слабак.
По небу мелись клочья туч. Откуда и набежали? Звезды мигали, гасли, загорались вновь. Казалось, само небо дергается туда-сюда, словно злобный великан ухватил его ручищами за края и трясет. Скоро звезды вниз посыплются.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!