Свободный полет одинокой блондинки - Эдуард Тополь

— Он уже третий день не выходит ни в «Руль», ни даже за почтой…

— Что ж, — философски заметил Красавчик, — это хорошо. Значит, он нервничает.

— Слушай, по-моему, ты должен на мне жениться. У нас вдвоем все клево получается.

— А по-моему, клиент созрел. Я пошел ему звонить. — Красавчик встал и улыбнулся. — Сколько просить? Пять миллионов или десять?

— С меня хватит и одного.

— Нет, — решительно сказал Красавчик. — Миллионом он не отделается. Времена Остапа Бендера прошли, доллар значительно обесценился. — И Красавчик пошел через улицу к уличному телефону-автомату.

Глядя ему вслед, Алена произнесла:

— А по-моему, я полная идиотка. Что я на него вешаюсь?

Красавчик перешел улицу, набрал номер на диске телефона-автомата и сказал в трубку:

— Алло, мсье Нечаев? Вас беспокоит Финштейн. Вы получили мой факс?

— Получил, спасибо. Слушаю вас, — спокойно ответил ему Долгорукий-Нечаев, стоя с телефонной трубкой в руке за тюлевой занавеской окна своей квартиры и в бинокль наблюдая за Красавчиком, стоявшим на другой стороне улицы под козырьком телефона-автомата.

Но Красавчик не подозревал об этой слежке и продолжал развязным тоном победителя:

— Знаете, Нечаев, у меня есть одна идея. Почему бы вам не купить у меня эту статью вместе со всеми дополнительными материалами, которые у меня имеются?

— Сколько? — по-деловому осведомился Долгорукий.

— О, копейки! Десять миллионов.

— Рублей?

Красавчик рассмеялся:

— А вы шутник! Вы мне нравитесь, Нечаев. Десять миллионов долларов — и я вам даю честное пионерское, что статья не будет напечатана. Идет?

— Мсье Финштейн, а вы откуда звоните? — вдруг поинтересовался Долгорукий.

— Из Москвы, конечно, — отвечал Красавчик. — Но ради такого приятного знакомства я могу хоть завтра подлететь на Лазурный берег. Я люблю, когда люди шутя расстаются с деньгами.

— Я тоже. А вы читали вчерашние газеты?

— Газеты? Какие газеты? При чем тут?..

— Московские. Давайте так поступим, Финштейн. Вы прочтите вчерашние газеты и перезвоните мне. Пока! — И Долгорукий дал отбой.

Из окна ему было видно, как Красавчик озадаченно вышел из телефонной будки, подошел к Алене и как они вдвоем пошли по улице в сторону моря и магазина «Мезонпресс». Усмехнувшись, Долгорукий погладил кошку, запрыгнувшую на подоконник, и налил себе рюмку «Хеннесси»…

Тем временем Красавчик купил в «Мезонпресс» вчерашние «Известия», «Комсомольскую правду» и «МК», вышел с ними на улицу и на первой же странице «Комсомольской правды» обнаружил крупный заголовок:

УБИТ ЖУРНАЛИСТ ФИНШТЕЙН

Остолбенев, Красавчик застыл на тротуаре рядом с уличным стендом, на котором Алена рассматривала журналы мод.

И вдруг…

Алена, закрывая журнал мод, увидела джип «Чироки», влетевший левыми колесами на тротуар и несущийся прямо на Красавчика.

— Принц!!! — закричала Алена.

Красавчик поднял голову от газеты, но у него уже не было времени избежать смертельного удара, он успел лишь чуть-чуть уклониться, и джип ударил его правым крылом. Перевернувшись несколько раз, Красавчик покатился по мостовой.

Прохожие замерли, какая-то женщина закричала, еще одна в ужасе закрыла глаза руками. Алена бросилась к Красавчику, а продавец в «Мезонпресс» стал звонить в полицию.

Джип «Чироки» на огромной скорости унесся по улице.

Спустя неделю кабина больничного лифта подняла Долгорукого на четвертый этаж местного госпиталя. Держа в руке увесистый пластиковый пакет с фруктами, он вышел из лифта и обратился к молоденькой медсестре, проходившей мимо:

— Мадемуазель, палата сорок пять?

— Это сюда, — показала медсестра.

Долгорукий прошел по больничному коридору, читая номера палат. У номера 45 он остановился.

Лежа в одиночной палате, Красавчик — еще перебинтованный, с пластырями на лбу и на плече — повернулся на звук открывшейся двери и расширившимися от ужаса и изумления глазами уставился на вошедшего Долгорукого.

Долгорукий закрыл за собой дверь, положил на тумбочку пакет с фруктами и с улыбкой присел у кровати Красавчика.

— Здравствуйте, мсье Финштейн. Как самочувствие? Идем на поправку?

Красавчик молчал.

Долгорукий продолжил с той же улыбкой:

— Я по поводу вашей статьи. Надеюсь, вы понимаете, что печатать ее не стоит. Кстати, Финштейн — это ведь псевдоним, правда? А ваша настоящая фамилия Орловский. Игорь Алексеевич Орловский, сорок два года, русский и так далее, у нас полная информация вплоть до места жительства вашей матери и всех остальных родственников. Пожалуйста, имейте это в виду на всякий случай. А то с настоящим Финштейном мои товарищи в Москве несколько поторопились…

Красавчик молчал.

Долгорукий легонько хлопнул себя по коленям:

— Ну и ладушки! Я думаю, вы меня поняли. Желаю полного выздоровления. — Он встал и кивнул на принесенные фрукты: — А фрукты можете есть, они не отравлены.

Долгорукий подошел к двери, открыл ее, собираясь выйти, но, спохватившись, добавил:

— Да, совсем забыл! Спасибо вам за японку. Чудная девочка!

И вышел, бережно закрыв за собой дверь.

Именно в эту минуту в вестибюле больницы, переполненном посетителями и медсестрами, молодой врач перехватил Алену, спешившую к лифту:

— Бонжур, Элен! Как ваш друг?

— Мерси, мсье, он уже поправляется. Завтра его выписывают.

— А вы знаете, что сегодня ночью начинается фестиваль фейерверков?

— Правда? Спасибо, что сказали.

— Я хочу пригласить вас на свою яхту. С моря это совершенно фантастическое зрелище!

— Спасибо, мсье доктор. Боюсь, что я занята.

— Очень жаль… Оч-чень… — Он оглядел ее с головы до ног. — Но если передумаете, позвоните мне. Хорошо?

Алена хотела ответить, но вдруг застыла с расширившимися от ужаса глазами — за спиной врача она увидела Долгорукого, выходившего из лифта.

Несколько мгновений она переводила взгляд с Долгорукого, идущего к выходу из больницы, на кабину лифта, в которую заходили посетители больницы и медсестры, и обратно на Долгорукого и гадала, что же ей делать — бежать и хватать этого Долгорукого или мчаться спасать Красавчика? А затем сорвалась с места и ринулась к лифту, в последнюю долю секунды запрыгнула в кабину.

Молодой врач с изумлением посмотрел ей вслед.