Факультет боевой магии - Сергей Садов

— Ленайра, мы это… — поспешно заговорила Геля, заметив настроение своей соседки.

— Как я понимаю, к занятиям никому из вас готовиться не надо, — перебила ее Ленайра, останавливая взгляд на Патрисе Тернове. — А уж второму курсу вообще ничего не задают, конечно.

— Ленайра, зачем ты так?, — явно обиделась Геля. — Я хотела, чтобы ты поговорила с Патрисом…

— Зачем?

— Ленайра…

— Гель, вот честно не пойму, что тебе нужно от этого?

— Не хочу, чтобы он злился на тебя, все-таки ты его выручила летом…

— Ага, размазав по арене, — буркнул Патрис, отворачиваясь.

— Считаешь позором проиграть лучшему магу университета?, — рассматривая собеседника сузившимися глазами, поинтересовалась Ленайра. — Ты хоть понял почему проиграл? Или только свое ЧСЗ лелеял и не дал себе труда проанализировать бой?

— ЧСЗ?, — растерялась Геля.

— Чувство собственной значимости. Есть такие люди, для которых оно важнее всего на свете и которое для них заслоняет даже реальность.

— Ленайра!

— Геля, я готова даже помочь твоему приятелю с магией, как помогаю своим друзьям, но пусть он докажет, что хоть что-то понял, а не пришел сюда вроде бы мириться только потому, что ты его притащила. Так как, господин будущий боевой маг? Хоть что –то извлекли из поражений? Говорят, что поражения намного лучше способствуют обучению, чем победы?

— Готова помочь? Можно подумать, я прошу о чем-то таком!!!, — прорычал Патрис, вскакивая.

— Геля, извини, — повернулась к соседке Ленайра, — но он ничего н понял.

— Патрис, Ленайра, пожалуйста.

— Гель, нельзя начать общаться с человеком, если он сам этого не хочет. Я готова разговаривать с ним, даже помогать с магией, но он тоже должен сделать шаг. Он сам, а не в следствие твоего пинка ему сзади.

Слушающие их ребята, сидящие в комнате, рассмеялись, но тотчас замолчали под взглядом Патриса.

— Вот, значит, как? Помогать?

— В чем твоя ошибка на дуэли? Ты понял?

— Да не собираюсь я… — уже почти взорвался он.

— То есть, даже не думал о том поражении, я правильно понимаю?

— А ты считаешь забавным унижать тех, кто слабее тебя?

— Унижать? С этого места поподробнее. Каким образом я унизила тебя?

— Весь этот вызов был унижением.

Ленайра прищурилась и несколько секунд разглядывала нахохлившегося парня. Все молчали, переводя взоры с одного спорщика на другую. Кажется, всем был интересно, чем все закончится. Вмешиваться никто не стал. Только парни смотрели хоть и с интересом, но хмуро.

— То есть, ты считаешь, что я вызвала тебя исключительно для того, чтобы унизить?

— А для чего еще?

— Патрис!, — снова попыталась вмешаться Геля. — Я же говорила…

— То, что тебе сказала она?, — Патрис кивнул на Ленайру. — А ты и уши развесила. И чем она тебя подкупила? Тоже обещанием научить магии?

— Ты идиот!, — взорвалась Геля. — Ты кем меня считаешь? И что позорного в том, чтобы учиться у того, кто знает больше? Да я за последний месяц узнала о магии больше, чем за весь прошлый год! А вот ты закрылся в своей гордости и ничего видеть вокруг не хочешь! Очнись, ты не центр мироздания! Чтобы досадить тебе никто не собирается устраивать глобальных заговоров! А вот вы…

— Заткнись!, — заорал Патрис. — Еще только слово…

Ленайра посмотрела на Гелю, Патриса, обвела взглядом остальных, с тоской глянула на стол, где лежали заготовки будущего эссе. Развернулась и вышла. Надо было бы, конечно, гостей выгнать нафиг, но… жалко просто Гелю. Сейчас она явно наговорит лишнего, чего ей ее друзья не простят, а потом начнется мексиканская мелодрама с попытками примирениями, слезами, жалобами. А оно ей надо это все выслушивать? Пусть сейчас поругаются и утихнут. Без раздражителя в ее лице все быстро успокоятся. Но Патрис точно болван.

— Геля, тебе ведь тоже нужно писать эссе…Я вернусь через двадцать минут.

Когда Ленайра вернулась в комнате уже никого не было. Вздохнув, она сняла шашку, стянула кольчугу, уложила их на кровать и отправилась работать. Столько времени потеряно… Впрочем, ладно.

Геля вернулась за полчаса до ужина в скверном настроении и плюхнулась на свою кровать. Ленайра покосилась на нее, но ни о чем спрашивать не стала.

— Почему он такой упрямый?, — первой все-таки заговорила Геля.

— Мальчишки, — отозвалась Ленайра.

— И что?

— У меня есть друг… меня учили фехтовать с семи лет. Потом я еще отдельно занималась. Он увязался со мной, но для него фехтование было развлечением. Он не воспринимал его всерьез. Я же училась защищать жизнь. Понимаешь в чем между нами была разница?

— Конечно. — Геля даже подалась вперед. Впервые ее соседка заговорила о себе и стала что-то рассказывать. — Но как так он не воспринимал его? Если он благородный…

— Долгая история, — перебила ее Ленайра, а Геля сообразила, что дальше спрашивать не стоит. — Так вот… я всегда его побеждала. Сначала легко, но он понимал, что я раньше начала заниматься. Но и спустя год он выиграть у меня не мог. И это его очень сильно злило. Даже то, что он не мог выиграть еще у одного друга его так не задевало, как проигрыш мне.

— Потому что ты девчонка?

— Именно. Но это и заставило его начать воспринимать фехтование всерьез и сейчас он даже немного лучше меня. Он тянулся превзойти меня, а я хотела не уступить. Выиграли мы оба. Твой же Патрис… он не умеет извлекать пользу из проигрыша.

— Умеет! Просто…

— Просто когда считает, что задета его гордость – его мозги отключаются.

— Я пыталась ему объяснить… прости… знаешь…

— Молчи.

— Что?

— Ты ведь хочешь сказать, что он с приятелями что-то замыслили против меня? Я это знаю, а тебе выступать в качестве доносчика на друзей не стоит.

— Я знаю, что ты знаешь об этом… и они знают. Но они хотят сделать такую гадость…

— Смертельно?

— Эм… нет, конечно!!! Они же не идиоты!

— Тогда все остальное можно пережить. А мне и самой интересно обнаружу я их гадость или нет. Мне тоже нужна тренировка. — Ленайра чуть улыбнулась, но почему-то от этой улыбки у Гели по спине побежали мурашки. Она нервно сглотнула и поторопилась к выходу. — Постараюсь все-таки еще раз их и отговорить. — У двери задержалась. — Это… спасибо…

— За что?, — удивилась Ленайра.

— За то, что не дала рассказать. Не знаю, как бы потом себя чувствовала.

— Потому и не дала. Не ради твоих приятелей. Ну и, как я уже говорила, мне самой интересно.