Приближая горизонты мира. Смерть от своих, спасение от врагов - Галиб Халил

Андрей и Вэйвэй

Завершив за две недели приготовления к последнему заданию, Андрей вылетел в Пекин. Полет прошел без происшествий, и Андрей, быстро пройдя таможенный контроль, сел в условленное такси. Дороги были перегружены, а густой смог над Пекином, не пропускающий солнечных лучей, словно напоминал о близости конца света. Удручающий вид замызганного старика, переходящего дорогу, вернул Андрея в воспоминаниях в далекий 2007-ой, когда он впервые оказался на Балканах, за несколько месяцев до объявления независимости Косово. В одном из заданий он был одет в форму солдата НАТО и под предлогом оказания помощи пострадавшим беженцам пытался выяснить место расположения боевого командира албанской армии. Был холодный день, и длинная вереница ослабленных и потерянных людей тянулась в направлении юга в попытках оставить навсегда позади места ожесточенных военных действий. Он подсел к сидевшему на траве старому албанцу, уставшему от долгого и изнурительного перехода, и попытался его разговорить. Несмотря на все кошмары войны, старик не выглядел подавленным и отрешенным. Он устало разглядывал проходящие мимо обозы и время от времени приветствовал своих односельчан. Старик даже не обернулся в сторону Андрея, когда тот сел рядом с ним. Андрей еще за год до высадки на Балканы стал изучать языки народов, населяющих этот бесподобный по красоте край, и сложнее всего ему тогда давался албанский. Но после года проживания здесь он уже неплохо понимал его и сносно объяснялся. Андрей приветствовал старика по мусульманской традиции, пожелав ему мира и благополучия:

– Салам алейкум, – сказал он и стал медленно стаскивать с себя ботинки.

– Ва алейкум ас-салам, – ответил ему старик, что означало «и тебе тоже мира». – Теперь он нужен нам больше, чем когда-либо, – прокряхтел он вдобавок.

Андрей, перевязывая натертую ногу, терпеливо ожидал, пока старик заговорит с ним сам. Время проходило, и почтеннейший был поглощен в свои размышления. Вереница людей, проходящих мимо, стала редеть, и старик в любой момент мог подняться, чтобы последовать за ними. Не найдя ничего более оригинального, Андрей неожиданно для старика спросил о времени следующей молитвы. Тот, услышав вопрос, вздрогнул и спросил Андрея в ответ:

– Как же вы хорошо помните, когда поесть, встать в строй и успеть на самолет домой, а о времени молитвы легко можете позабыть?

– Я недавно в этих краях и совершаю молитву, когда нахожу возможность, – ответил Андрей.

– А зачем ты спрашиваешь о времени, если молишься, когда тебе удобно? – проворчал старик.

– Не сердись, отец, я ведь солдат, мое время не всегда принадлежит мне, – продолжал врать Андрей, который достаточно хорошо изучил нравы и традиции местных жителей вплоть до особенностей мусульманской молитвы.

– Откуда ты? – немного смягчившись, спросил старик.

– Я пришел спасать твой народ от его врагов, – не ответив на вопрос, сказал Андрей.

– Аллах спасает, сынок, Аллах же и наказывает.

– Отец, а чем же ты провинился или вот этот пацан? – кивнул Андрей в сторону маленького мальчика, еле волочившего ноги и уже уставшего от своего плача. – А зачем же вам всем такое наказание и несчастье? – не переставал допытываться Андрей с нотками искренности, неожиданными даже для него самого.

Старик отвернулся, омрачившись от его вопросов. Андрей теперь уже жалел, что расстроил и без того раздавленного горем дедушку, и ему вовсе не хотелось вот так заканчивать разговор. К радости Андрея, паузу прервал сам старик.

– Мы сами заслужили это, сынок… чем-то прогневали нашего Создателя… мы все вместе. Мы Его мало поминали, забывали про молитвы, злословили, лицемерили и мало помогали нуждающимся. Многое мы делали не так, как Он нам велит. Беды в этом мире для терпеливых и благодарных верующих – это возможность очищения от своих грехов с надеждой на прощение Всевышнего в Судный День, а для неблагодарных – это наказание как в этом, так и в другом миру. Когда горе приходит на весь народ, то оно касается и самых невинных тоже. Но их за эти трудности и терпение ждет награда от Всевышнего, ин шаа Аллах, если на то воля Аллаха. Для верующего эта жизнь лишь средство для достижения цели, поэтому он переносит страдания как благо. А неверующий, который видит цель и смысл только здесь, в ближней жизни, проживает его в потерях, и в вечном мире у него нет никакого вознаграждения.

Старик перевел дыханье и, сделав паузу, добавил:

– В священном Коране наш Создатель сообщает, что Он устанавливает одних злодеев правителями над другими[12]. Значит, мы и сами содействовали злу, что получили в свои правители таких палачей. А время дневной молитвы уже вошло, сынок, не пропусти, – с этими словами старик, опираясь на свою корявую палку, тяжело поднялся, и вновь пожелав Андрею мира словами приветствия – ас-саламу алейкум – стал медленно уходить в сторону покидающих деревню людей. Андрей еще некоторое время задумчиво смотрел вслед старцу, пока тот не скрылся за небольшим холмом.

Через полтора часа после задержек в долгих пробках машина подъехала к загородному конспиративному дому российских спецслужб, расположенному в Фангшане, в пригороде Пекина. Здесь у Андрея намечалась встреча с одним из внедренных в правительство Китая агентов Москвы. Боджинг координировал деятельность различных министерств в Госсовете КНР для выполнения государственных программ. Он имел прямой доступ к Председателю Госсовета и был сотрудником Министерства государственной безопасности КНР, проводившим тайный контроль над деятельностью различных государственных структур. Многопрофильная деятельность превращала его в серого кардинала для коллег. В свое время, работая в посольстве КНР в Москве, он был пойман на нелегальных финансовых операциях с одним из российских коммерческих банков и завербован отделом внешней разведки ФСБ России. Позже он понял, что выстроенный финансовый механизм был ловушкой для вербовки высокопоставленных чиновников КНР. Через него ФСБ рассекретила сеть конспиративных агентов разведывательных спецслужб Китая в высших эшелонах власти России, включая коридоры Кремля. Впоследствии Боджинг снискал доверие со стороны российских боссов и стал важной фигурой в сети агентов Москвы, внедренных в различные структуры КНР.

– Привет, напарник, – сказал Боджинг, идя навстречу Андрею. – Что это, бандитская пуля? – спросил он по-русски, улыбаясь и указывая на свежий шрам.

– Да, кто-то очень не хотел, чтобы мы с тобой встретились сегодня, – ответил Андрей, садясь на кожаный диван. – Ситуация меняется с каждым днем, коллега, – перешел он сразу к делу, – и к нам поступает информация о контактах ваших спецслужб с америкосами. Судя по записи разговоров с этих встреч, Китай все больше ориентирует свои приоритеты на все более тесную кооперацию со Штатами. Нас это беспокоит и может принудить к ответным мерам. Ты же понимаешь, о чем я? – сказал Андрей, отпив сразу пол чашки зеленого чая.

– Мы оба понимаем, что чем хуже отношения между Америкой и Россией, тем лучше для древней империи, – с невинным выражением лица откликнулся китаец. – Поэтому приходится сотрудничать с обоими основными противниками за раздел мира, чтобы знать, кому и когда нанести решающий удар.