Черная Луна - Олег Маркеев

— Не знаю, — растерялся Дмитрий. — Решил не спрашивать.

— Напрасно. Выглядело бы вполне органично, — цокнул языком Подседерцев. — Вот на этой нестыковочке он тебя и раскусил. Был прекрасный повод сменить тему, тем более что сказал он о своих взглядах на террор достаточно. А ты вместо человеческого любопытства стал демонстрировать служебное рвение.

— Учту на будущее.

— Обязательно! Белов — опер высокого класса, а подвести к нему я могу только тебя. Иначе будет неорганично. — Подседерцев смягчил тон. — Ты уж постарайся.

Дмитрий сделал серьезное лицо.

«Ничего, молодой, потерпишь, — подумал Подседерцев. — Попал в команду, забудь о самолюбии. Здесь, как на корабле, накроют из главного калибра — все дружно ко дну пойдем. И капитан, и юнга».

— Разрешите идти, Борис Михайлович? — Дмитрий привстал.

— Чтобы ты знал, у племянника Белова отобрали права, техпаспорт, а машину отвезли на штрафную стоянку. — Подседерцев усмехнулся, увидев лицо Дмитрия. — Ты что, подумал, что это я организовал? Глупый, элементарное совпадение. Ладно, на сегодня с тебя хватит. Иди домой!

Он через стол протянул Дмитрию руку и, не дожидаясь, пока тот выйдет из кабинета, развернулся лицом к кондиционеру.

Белов прошел через проходную, резво сбежал по лестнице и замер, увидев ряд припаркованых вдоль Лубянки машин. Вокруг многих уже суетились хозяева и их пассажиры. Торжественный разъезд сотрудников был в полном разгаре.

— Ты чего, Игорь Иванович? — притормозил рядом Барышников. — Приступ склероза?

— Вроде того. — Белов забряцал ключами. — Вот блин, непруха!

— Неужели угнали? — Барышников округлил глаза.

— Хуже. Дал племяннику покататься, а у него все что можно отобрали, а тачку увезли на штрафную стоянку. — Белов сунул бесполезные ключи в карман.

— Без доверенности рулил?

— Без денег! — Белов с досады сплюнул под ноги. — Морда его, видите ли, подозрительной показалась.

— Ну, я их где-то понимаю. — Барышников глубокомысленно насупил брови. — Племянничка я твоего видел. Шкаф два на два, о загривок оглобли ломать можно. А попросили денег — у него не оказалось. Конечно, подозрительно. Когда это было? — перешел он на деловой тон.

— Утром. Так замотался, что из головы вылетело. Краснопресненская ГАИ, — упредил Белов следующий вопрос. — Решать надо быстро, завтра своих на дачу везу.

— Нет проблем. — Барышников достал из кармана записную книжку. — Постой здесь, я сбегаю звякну одному мужику.

Белов отошел в тень, закурил. Постарался успокоить себя мыслью, что так начавшийся день и должен был завершиться непутево.

Барышников вернулся через десять минут. Судя по лицу, новости принес неутешительные.

— Такие дела, Иванович. Попал ты на бабки. — Он посмотрел на клочок бумажки, зажатый в пальцах. — У племянника доверенность просрочена, так мне сказали. Машина в угоне не значится, но решили дождаться владельца. У тебя два варианта: ехать за ней сейчас, но придется оплатить содержание машины на стоянке. Или приехать завтра после обеда, мой знакомый отдаст бесплатно. Что выбираешь?

— А сегодня и бесплатно он не может?

— Сегодня не его смена. Сам понимаешь, кто что охраняет, тот с этого и имеет.

— Ну, блин, порядки!

— А когда были другие? — Барышников покрутил в пальцах бумажку. — Есть промежуточный вариант. Мужик — мой сосед. Можем сразу вдвоем к нему поехать. Под сто грамм уговорим позвонить в отдел, чтобы тачку сегодня же отдали. Как мысль?

Белов посмотрел вокруг, все плавилось от жары, в воздухе висела осязаемая удушливая дымка. Солнце едва коснулось крыш домов, до заката еще далеко, а ночь, судя по всему, будет душной. Пить в такую погоду ни малейшего желания не было.

— Нет, Михаил Семеныч, после вчерашнего водка в горло не полезет. Да и какая разница: сегодня вечером, но в сиську пьяным, или завтра, но трезвым.

— Разница, заметь, принципиальная! — хохотнул Барышников. — А на дачу как поедешь?

— Да не дача это, развалюха в деревне. Мы грузовик заказали, мой табор до конца лета уезжает. Хотели вещи в грузовик, а сами на машине. Но раз не получается, то не надо и дергаться. В кузове поедут, не развалятся. — Белов кисло усмехнулся. — Да и какая теперь, на хрен, дача!

— Может, пока война не началась, по пиву? — предложил Барышников и сладко улыбнулся, словно в объемное брюхо уже потекла холодная струя живительной влаги.

Белов облизнул сухие губы. Мысль была коварной, но притягательной. Интуиция подсказывала, что домой он сегодня попадет не скоро. И уж точно не трезвым.

Пиво пили на Тверском. Идея принадлежала Барышникову, он оказался тонким эстетом в столь банальном деле, как бутылка пива после работы. Он предложил совместить расслабление с легким возбуждением, дабы не впасть в сонливость после выпитого. Эстет и гурман в Барышникове уживались с изрядным пошляком и циником, и предстоящее культурно-оздоровительное мероприятие он окрестил «пиво вприглядку». Удобная скамейка, холодное пиво, неторопливый мужской треп за жизнь, и все это в тонкой пропорции с наблюдением за фланирующими мимо женщинами, по случаю жары и наступающих сумерек скорее возбуждающе раздетых, чем элегантно одетых.

Скамейку выбрали напротив Литературного института. Две интеллигентные пенсионерки осуждающе покосились на Барышникова, расставляющего у ног бутылки. Но он не обратил на них никакого внимания, как и на парочку малолетних влюбленных, пристроившихся на уголке. Много места они не занимали, девчонка уселась верхом на худые колени партнера, но целовались так азартно, что нарушить их публичный интим решились только Белов с Барышниковым.

— А не многовато? — Белов с сомнением посмотрел на четыре бутылки у своих ног.

— Как доктор говорю — нет. — Барышников мастерски сковырнул пробку, протянул бутылку. — Это для поправки, здоровья. А вторая пойдет для улучшения настроения. — Он присосался к своей бутылке, разом вылив в себя половину. Оторвался, с трудом переведя дыхание. — Ух, сейчас спою!

— Упаси Господь. Вчера уже повеселились. — Белов вытер губы. Прикурил сигарету.

— Не, вчера я был в гостях, что, согласись, ко многому обязывает. — Барышников блаженно прищурился. — А сейчас я отдыхаю. Кстати, Игорь, обрати внимание, какая жизнь кругом!

Белов проводил взглядом трех девчонок. Тот минимум юбок, что удалось натянуть на уже округлившиеся бедра, по прихоти моды был распорот по шву до такого предела, что при шаге выяснялось, что юбок как таковых и нет, одна видимость. Но так как еще не начинало темнеть и видимость была идеальной, представившееся взгляду Белова заставило сладко затрепетать сердце. Пришлось отхлебнуть пива, и он оценил всю тонкость идеи Барышникова: если охлаждать увиденное глотком холодного пива, то бесплатное созерцание женских прелестей не приведет к ненужным последствиям.