Я – убийца - Себастьян Фитцек

Она с трудом держала веки открытыми и все равно ничего не узнавала вокруг. Ничего, что могло бы объяснить произошедшее с ней.

Худощавый мужчина с косым пробором в волосах цвета корицы и с усиками склонился над ней. В руке он держал какую-то пластиковую карточку, как будто предъявлял удостоверение.

– Шшшшт… ссссс… что со мной случилось? – пыталась произнести Карина.

Но ее собственные слова звучали еще непонятнее, чем то, что говорил незнакомец со строгим лицом. Мужчина, показавшийся ей грубоватым, обратился к ней громче, и на этот раз Карина наконец разобрала, что он сказал. Правда, только слова. Значение его хмурого требования осталось для нее загадкой.

– Ваш билет, пожалуйста.

– Что? Как?

Карина повернула голову, напрягла все силы и посмотрела за спину контролера. Напротив нее была еще одна скамья. Пустая, если не считать пенсионерку. Та с отвращением рассматривала Карину и презрительно закатила глаза, прежде чем снова погрузиться в иллюстрированный журнал.

– Я, я… Я помню…

Карина поняла, что источником отвратительного запаха была она сама. Дешевое красное вино. Вся куртка ее спортивного костюма была в пятнах.

Как такое возможно?

Последнее, что она помнила, – это тот жуткий голос: «Холодно».

А потом уверенность, что она провалилась в вечный сон без сновидений. Но сейчас?

Она схватилась за пульсирующие от боли виски и, к огромному удивлению, не обнаружила никакой раны. Даже шишки.

– Долго еще? Или придется вас забрать.

Шли секунды, и все больше деталей вокруг складывались в странную картину. Поцарапанные стекла, мерцающие неоновые трубки над головой, поручни. Карина осознавала, где находится, но не понимала, как здесь оказалась. Точно так же она могла очнуться на какой-нибудь льдине в Антарктике. Вагон городской электрички, в котором она тряслась сквозь берлинскую ночь, казался ей таким же нереальным.

– Я думала, что умерла, – сказала она контролеру, что вызвало у того легкую улыбку.

– Нет, только так выглядишь.

Он схватил ее за правую руку, которую Карина не успела отдернуть, и вытащил что-то у нее из пальцев.

– Вот он. – Проверил штамп на билете и, по всей видимости, остался доволен. – Такое я редко встречал. Напилась, как свинья, но билет купила.

Контролер вернул бумажку и посоветовал провести следующие выходные спокойнее. Потом направился дальше.

Поезд замедлил ход и въехал под крышу плохо освещенного перрона. На табличке готическим шрифтом было написано: «Станция Груневальд».

«Мы всего в двух станциях от озера Ванзее».

Карина встала, отметила, что другие пассажиры расступались и шарахались в разные стороны, словно она угрожала заразной болезнью, и, шатаясь, вышла на платформу.

В голове гудело, как в улье. Голос, видимо, приставил ей к голове электрошокер, облил сивухой и запихнул, как бездомную, в электричку.

Но зачем?

На свежем воздухе она пришла в себя, но ее страх лишь усилился. Главное не что произошло с ней, а что случилось с Симоном. И Робертом.

Посередине пути к лестнице она остановилась рядом с пустым павильоном для ожидания и пропустила вперед немногочисленных пассажиров, которые вышли из вагона вместе с ней.

И что теперь?

Она чувствовала себя такой же беспомощной, как и час назад, когда не знала, куда ехать, чтобы спасти Симона и Роберта. Только сейчас ей физически было намного хуже. Череп раскалывался от боли, ее тошнило, а сильное урчание в животе напоминало постоянную вибрацию. Она схватилась за желудок. Рука случайно задела сумочку на поясе. Теперь завибрировали и пальцы, и одновременно что-то запищало.

Лишь со второй попытки Карине удалось расстегнуть молнию. Она удивилась, обнаружив, что все деньги, медикаменты и даже пистолет на месте, потом достала из сумки пищащий органайзер, который Роберт попросил ее хранить у себя.

Раскрыла кожаный чехол и уставилась на мигающий текст. Пищащий сигнал должен был напомнить Роберту о встрече, которую он назначил в четверг. И к тому же из-за нее.

Карина отключила звук и поняла, что это не совпадение. Игра, которая началась на территории заброшенной промзоны рядом с автострадой три дня назад, продолжалась.

Она поежилась и принялась растирать себя руками, словно надеялась разорвать нити, за которые дергал невидимый кукловод, пытаясь свести ее с ума.

Спустя немного времени Карина, шаркая, направилась к выходу. Если она поторопится, то может успеть. Место встречи было недалеко.

Когда на парковке ему надели пластиковые наручники, Штерн вспомнил слова одной клиентки несколько лет назад: «Ты как будто сдаешь жизнь в гардероб».

Нельзя сказать, что женщину арестовали несправедливо, как его сейчас, но Штерн должен признать, что фальшивомонетчица вполне точно описала первый момент отчаянной беспомощности.

– Почему здесь? – Энглер посмотрел в зеркало заднего вида и повторил вопрос Штерну: – Почему вы хотели встретиться со мной именно перед ярмарочной площадью?

Комиссар сам сидел за рулем служебного автомобиля.

– Чтобы убедиться, что вы придерживаетесь нашей договоренности. – Штерн изо всех сил старался держать глаза открытыми. Он мечтал об обмороке, который избавил бы его от боли, но для этого было еще слишком рано. – Я хотел быть уверен, что вы приедете один. – Штерн посоветовал Энглеру бросить взгляд через заднее стекло на мигающее чертово колесо, от которого они медленно удалялись. – Оттуда сверху открывается фантастический вид.

Перед этим он позвонил полицейскому из кабины колеса обозрения, попросил, чтобы тот включил аварийную сигнализацию на автомобиле. Обнаружив машину на парковке для посетителей, Штерн прокатился на колесе еще три круга, прежде чем решил, что может пойти на этот риск. И действительно, на него не набросились никакие невидимые помощники, когда он сел к комиссару в машину.

– Понимаю. – Энглер одобрительно кивнул и неожиданно чихнул. – Но ваши опасения были напрасны, – продолжил он, прочихавшись. Голос звучал так же простуженно, как на последнем допросе. Не верится, что прошло всего три дня. – Нас отслеживают по GPS, – закашлялся следователь. – Центральный офис всегда знает, где мы. Кроме того, я считаю вас придурком. Не опасным. – Он улыбнулся в зеркало заднего вида. – По крайней мере, не настолько, что не справлюсь с вами в одиночку.

Штерн кивнул и посмотрел на свое левое запястье, на котором уже отпечатались грубые края пластиковых наручников.

– Но почему вы захотели поговорить именно со мной? Мы не так уж ладим друг с другом.

– Именно поэтому. Мой отец всегда говорил мне, что дела нужно вести только со своими врагами. Они не предадут. Кроме того, Брандману я не доверяю. Я его не знаю.