Женский роман - Марина Светлая

Она выглядела бледной, но при этом на щеках ее предательски алели два пятна. Она медленно выдернула еще одну салфетку и протянула ее Максу.

— Помаду вытри, пожалуйста.

— Лина в своем репертуаре, — усмехнулся Макс, вытирая губы.

— Да? И ты тоже?

— В смысле?

— В буквальном. Ты считаешь, что это было нормально? — она кивнула на дверь, за которой пару минут назад скрылась госпожа Мильх. — Она же на тебе повисла!

— Ну не я же на ней!

— То есть мог и ты? Ну круто! — вспыхнула Мара, схватилась за сумку и судорожно стала в ней рыться.

— Нет, не мог! — он с улыбкой наблюдал, как она возится. — Не придумывай.

— Я еще и придумываю? — ее глаза сделались круглыми и сердитыми. — Макс! Эта баба поцеловала тебя у меня на глазах, отпустила пару пошлых шуток, а ты… ты… рад стараться! — вскочила из-за стола и повернулась к вешалке, сдергивая пальто. — Спасибо за обед! — буркнула она, не оборачиваясь.

Вересов тут же оказался рядом и притянул ее за плечи к себе.

— Марин, ты что? Не драться же мне с ней.

— Действительно! Зачем драться? У вас с ней другие «игры»! — Мара повела плечами, скидывая его руки, и стала решительно одеваться.

— Да, другие, — Максим снова обнял ее. — В зале суда. При десятках свидетелей.

— С последующим празднованием окончания процессов в интимной обстановке!

— Ну послушай, все что было до тебя — осталось в прошлом, — он потерся носом о ее висок. — Теперь в моей интимной обстановке есть только ты. Ты же это знаешь.

Мара вытянула руки вдоль тела, бросив возиться с пуговицами, и медленно повернулась к нему.

— Наверное, знаю, — шепотом, чтобы никто не слышал, кроме него. — И если это изменится… я… — она замолчала и уткнулась лбом в его плечо.

— Это не изменится.

Она вздохнула. Зажмурилась. Шевельнула губами:

— Никогда-никогда?

— Никогда-никогда, — прошептал Макс и прикоснулся губами к ее волосам.

Она резко подняла голову и подставила ему свою улыбку — для поцелуя.

На работу он возвращался в умиротворенном настроении. И думал о том, что Кирилл Кириллом, а надо определить ее статус. Если не жены прямо сейчас, то хотя бы невесты.

В офисе занимался чем-то обычно-привычным, когда в конце рабочего дня вызвал к себе новую помощницу, поймав в голове свежую мысль, что завтра можно будет смело остаться дома.

Настя вошла с новехоньким блокнотом и ручкой внушительного красного цвета и стала возле стола, решительно вознамерившись немедленно удовлетворить своего шефа, чего бы он ни потребовал. И тут же ринулась в бой:

— Заседание в Голосеевском суде по делу Григорьевых перенесли на восемнадцатое февраля. Ярослав Сергеевич хочет отказаться от ведения развода Каргина, но сегодня не смог с вами переговорить. И еще звонил некий… — она перелистнула страницу блокнота, внимательно вчиталась и продолжила: — некий господин Еремеенко.

Оторвавшись от своих заметок, Макс удивленно воззрился на Настю.

С господином Еремеенко, занимающим крайне солидный пост в Министерстве юстиции, Максим Олегович познакомился лет пять назад. Тот возник в его конторе со своим разводом и списком имущества, которое он желал оставить за собой. Что Вересов и претворил в жизнь с точностью до серебряной вилки. Макс так никогда и не узнал, кто прислал Еремеенко к нему. Но точно знал, что за эти пять лет в его конторе были те, кому об адвокате Вересове рассказал именно Еремеенко. Однако его звонок озадачивал. Еремеенко не был женат. Значит, развод ему не нужен. Быть может, брачный контракт? Во избежание, так сказать…

— И что хочет господин Еремеенко? — спросил Макс.

— Не совсем он. У него разводится сын. Во Львове. Ему срочно необходим адвокат. Господин Еремеенко настаивает, что это дело должны вести именно вы.

— Ясно. Когда мы можем с ним встретиться?

Настя взмахнула ресницами, и, уподобившись бабочке, полетела на яркий огонь.

— Он просил как можно скорее. Я изучила ваше расписание. И взяла на себя смелость назначить встречу на завтра. Вторник у вас как раз самый незагруженный день. Билет на ночной поезд уже заказала.

— Настя, я же просил, — очень спокойно и очень негромко заговорил Максим Олегович. — Буквально сегодня утром. Вторник — не самый незагруженный день. Вторник — единственный день, когда я могу рассчитывать устроить себе даже выходной. И это не ваше соба… дело. Черт! — не сдержавшись, выдохнул Вересов. — Хоть бы самолет заказала!

И ведь придется ехать. Такими клиентами не разбрасываются. И таким людям, как Еремеенко-старший, не отказывают.

— Но я… — улыбка сползла с лица секретарши, — я билет в купе заказала… И чай… Даже гостиницу нашла уже…

— Виски в поездах подавать не начали? — буркнул Макс и устало потер лоб. — Я тебя предупреждал?

— Я не помню, — честно промямлила девушка.

— Я помню! — он помолчал, глядя на девчонку. Почему-то стало ее жалко. — С завтрашнего дня будешь курьером. Это лучшее, что могу предложить.

— Простите, — всхлипнула Настя. — Мне идти?

Макс махнул рукой, и, как только дверь за теперь уже бывшей помощницей закрылась, набрал номер Мары.

— Максим! — защебетала трубка. — Я сегодня немножечко задержусь, так что ты сильно не гони!

— Ты много работаешь, — ласково сказал Макс. — Пообещай не засиживаться.

— Кто бы говорил мне о работе! Сам все время перед ноутбуком сидишь!

— А мне положено, — рассмеялся Вересов. — И все же не задерживайся и поезжай скорее домой. Марин, я не приеду сегодня. Я уезжаю на три дня. Во Львов.

На том конце замолчали. Слышалось только сопение. Пауза затянулась на несколько отвратительно длинных секунд. Наконец, Мара ответила:

— Вот так внезапно?

— Клиент, — получила она короткий ответ.

— Ясно. Точно три дня? Не затянется?

— Я постараюсь, чтобы быстрее.

— Это из-за сегодняшнего разговора?

— Какого разговора? — не понял Макс. — Ааа… нет, ну что ты! Правда, клиент.

В трубке снова засопели. На этот раз сопение длилось чуть меньше. И Мара выпалила:

— Я поняла. Счастливого пути. Пока.

И отключилась.

— Мара! —