Адольф Гитлер. Жизнь под свастикой - Борис Соколов

Массам Гитлер представлялся вождем, никогда не ведавшим сомнений на избранном раз и навсегда пути к величию Германии. Только люди из ближайшего окружения отмечали некую двойственность его характера и глубоко скрытую рефлексию. Однако фюрер умел подавлять собственные эмоции и на людях всегда демонстрировал абсолютную уверенность в правоте собственных решений, заражая этой уверенностью собеседников. Вот что, например, писал Иоахим фон Риббентроп в Нюрнбергской тюрьме в ожидании сурового приговора: «Верность Адольфа Гитлера людям, которые однажды что-либо сделали для него, порой граничила с невероятным. С другой стороны, он мог быть непостижимо недоверчивым. Но всего легче он поддавался влиянию, даже нашептыванию тех людей, которые умели ловко вводить его в заблуждение и выставлять напоказ менее привлекательные стороны его характера. Он мог даже сознательно оскорбить человека. В этом проявилась известная двойственность натуры, которую я так и не смог понять до конца. Принцип «разделяй и властвуй» был доведен им до такой степени, что не только возникали межведомственные трудности, но и почти все его сотрудники оказались вовлеченными в тяжелые внутренние конфликты... Он мог приходить в слепую ярость и не всегда умел владеть собой...

Доминирующий характер личности Адольфа Гитлера проявлялся как на больших народных митингах, так и в общении с политиками, военными, иностранцами, а также в более тесном кругу и в личных беседах... Однажды болгарский царь Борис сказал мне, что от Гитлера исходит такая сила и уверенность, что он каждый раз черпает их на много месяцев вперед. Так происходило со всеми, кто имел с ним дело. Гитлер производил впечатление не только на Ллойд Джорджа, но и на Чемберлена и Дала-дье. Его вера в себя и твердость воли в сочетании с гениальным, понятным и простым способом выражаться ощущались многими людьми, вовлекая их в его русло (в предсмертном письме жене, написанном 3 октября 1946 года, сразу после оглашения приговора, Риббентроп сетовал: «Мой коронный свидетель Адольф Гитлер оказался мертв. Если бы он мог дать показания, приговор развалился бы. Но я должен теперь примириться с судьбой одного из ближайших приверженцев столь могучей, но демонической личности... («Демонизмом» Гитлера его министр иностранных дел, даже стоя под виселицей, пытался оправдать свое соучастие в преступлениях против человечества. И не он один. Хотя, конечно, необходимо признать, что преступления Гитлера несоизмеримы с преступлениями его соратников — Геринга, Гиммлера, Кейтеля, Риббентропа, Гесса, Бормана, Геббельса и др. Именно фюрер сколотил их в одну шайку и бросил в поход за мировое господство. Без него они имели все шансы остаться рядовыми обывателями. — Б. С.) На крупных митингах мне приходилось повсеместно быть свидетелем того, как его слова приводили массы в движение, вызывали восторг, гнев, трогали людей до слез. По воздействию на людей и массы личность этого человека — один из величайших феноменов.

Адольф Гитлер был обожаем миллионами и все же был одинок. Я никогда не мог сблизиться с ним и не видывал никого другого, кому бы это удалось. Единственным исключением был Герман Геринг. Тот мог добиваться у Гитлера очень многого. Я не имею в виду последние два года, когда Гитлер изменил отношение к нему из-за несостоятельности люфтваффе. Ранее же фюрер всегда отзывался о нем с величайшим уважением. Он часто называл Геринга «великим немцем»... Кроме Геринга довольно близки к фюреру были, пожалуй, еще Гесс и Тодт.

Судить о характере такого гениального существа, как Адольф Гитлер, очень трудно. Его нельзя мерить обычной меркой (беда всех великих людей в том, что они верят, будто их будут оценивать по другим правилам, в отличие от людей невеликих. А если посмотреть на великого человека в свете критериев, применимых к обыкновенным людям, то нередко гений предстает личностью весьма неприглядной, а порой вообще внушает отвращение и ужас. — Б. С.). Он был убежден в своей роли мессии, считал себя предназначенным самим Провидением сделать Германию великой. Он обладал несгибаемой волей и немыслимой энергией в достижении своих целей. Его интеллект был огромен, а способность схватывать все на лету — ошеломляюща. Мир его представлений и фантазий всегда был отмечен крупными историческими перспективами и параллелями. Образцом ему служил Фридрих Великий. Несмотря на всю свою фантазию, он все-таки был в достаточной степени реалистом, чтобы трезво оценивать положение. Но, принимая крупные решения, он ощущал себя исполнителем предначертанной Всевышним судьбы. Однажды он сказал мне, что каждый раз перед крупным решением к нему внезапно приходит абсолютная уверенность и тогда он совершенно точно знает: его долг — сделать именно это.

Нет никакого сомнения в том, что Адольф Гитлер имел в жизни только одну цель: служить германскому народу. Об этом говорит весь его жизненный путь, начиная с юности, его участие в качестве неизвестного солдата в мировой войне и его деятельность как политика и фюрера германского народа. Он жил совершенно самоотверженно, жертвовал своим здоровьем и до последнего мгновения не думал ни о чем, кроме как о будущем своей нации. Это служило путеводной нитью его мыслей и действий. На это были направлены его важнейшие внешнеполитические решения. Он думал надежно обеспечить германское будущее только тем способом, который считал приемлемым для себя. Тот факт, что он потерпел поражение, фюрер, говоря со мной, назвал судьбой. Почему именно он потерпел поражение — решит история».

Читая этот панегирик Гитлеру, надо полагать вполне искренний (перед лицом смерти люди обычно сохраняют объективность), следует помнить, что мессианское стремление Гитлера обошлось в миллионы жертв и немцам, и их противникам и принесло гибель тогдашнему Германскому государству. В своем стремлении к величию германского народа фюрер преступил все законы общечеловеческой морали и осуществил один из масштабных геноцидов в истории.

В первые годы после прихода к власти Гитлер много ездил по стране и не избегал общения с массами. Позднее, в период непосредственной подготовки к войне и в военные годы, он перемещался главным образом между Берлином и своими ставками, почти не появляясь публично. О порядке перемещений Гитлера по территории Рейха поведал в советском плену бывший начальник его личной охраны Ганс Раттенхубер: «Специальный поезд Гитлера состоял из 15 вагонов... Вагон Гитлера был довольно просторным. Начиная с 1942 года Гитлер в нем обедал во время поездок, тогда как раньше он обычно ходил на обед в салон-вагон.

В вагоне кроме купе Гитлера имелись также купе для личного адъютанта, для адъютанта вооруженных сил и личного слуги — штурмбаннфюрера Линге. Было также учтено особое пристрастие Гитлера часто принимать теплую ванну (он всегда принимал ее, по словам Раттенхубера, после публичных выступлений, когда был потный и разгоряченный. — Б. С.), для этой цели в его вагоне было оборудовано специальное помещение. Одно купе в вагоне было оборудовано для него в виде небольшого служебного кабинета...

Маршрут держался в строжайшем секрете и составлялся таким образом, что нельзя было понять, когда Гитлер будет пользоваться поездом. Гостям приход Гитлера объявлялся примерно за час до этого. Зачастую Гитлер вместе с охраной входил и выходил из поезда с другого вокзала, нежели гости. В ночное время все вагоны были заперты, за исключением вагона охраны. Железнодорожные станции были закрыты, чтобы посторонние лица не могли туда пройти.