Последний полет "Баклана" - Сергей Калашников

Вир тоже когда-то изучал в школе разные геологические периоды, но освежить эту информацию в памяти перед поездкой не удосужился.

– Уверена?

– Нет, конечно. Просто тут заметны крупные формы млекопитающих, саблезубые хищники, много могучих холоднокровных, растительность благоденствует до полного буйства и все кишит жизнью.

Забавно. Он тоже обратил внимание на то, о чем она только что поведала, но проклассифицировать обстановку по аналогии с геологической и биологической историей Земли даже мысли у него не возникло.

– Понимаешь, Вир, палеонтологи изучили немало планет, покопавшись как следует в их основных и осадочных породах, и обратили внимание на то, что сходство с земной историей отмечается на многих небесных телах, где в атмосфере имеется кислород. Исключения типа Емли – редкость. Правда, встречаются исключения иного типа.

Вир тем временем набрал воды в варилку, включил ее и размял пару брикетов концентрата – завтрак сегодня был давно. Пока им ничего не угрожает, во всяком случае, ничего очевидного, стоит подкрепиться. Вообще-то, концентрата с собой у них всего на пару недель. Это самый, пожалуй, весомый компонент их снаряжения. Скафандр, особенно если закрыть шлем, не даст замерзнуть или промокнуть. Нынче тут не зима, так что запасов энергии хватит надолго.

Рация – вещь не массивная и не громоздкая – часть оборудования скафандра, а зонтик антенны раскладывается без особых затруднений. Собственно, пока варится немудреная похлебка, Вир связался с Жанной. За то время, что они с Раоминой затратили на путь до поверхности, она добралась до корабля и даже приступила к маневрированию по выходу на удаленную траекторию, которая позволит «Баклану» держаться в зоне устойчивой связи, не слишком активно расходуя рабочее тело.

Пообедали, поглядывая по сторонам. На их берегу пологий склон уходил вдаль, теряясь из виду, но еще при заходе на посадку они сверху видели, что возвышенность увенчана покатыми горбами твердой породы, голыми, как будто отмытыми дождями. Кроме травы, среди глыб на наклонной поверхности изредка отмечаются кустики и отдельные чахлые деревья.

На противоположной стороне от узкого русла раскинулся явно пойменный луг. Трава там густая и по большей части лежачая. То есть стебли ее вымахали так, что уже не могут удержаться в вертикальном положении. А единое направление, в котором следовало отклониться всем этим растениям, кто-то, наверное, подсказал. Есть предположение, что ветер. Если смотреть со стороны, где они расположились, все полегло влево. Однако поверхность тут горизонтальна, а до кромки леса далеко, километра полтора.

На этом поле в отдалении пасутся крупные животные, размером и пропорциями напоминающие африканских носорогов. Только рога на носу нет, и рот кажется увеличенным. А в остальном – мощная стать массивных тел, тумбообразные ноги и даже рельеф кожного покрова, создающий впечатление навешенных пластин брони, идеально подогнанных по фигуре, – все напоминает грозных жителей земных саванн. В бинокли хорошо видно. Разглядывание красот окружающего мира – основное занятие десантников сейчас и в ближайшее время.

Вот стайка приматов размером с собаку, группа кабанов. Птица с кожистыми крыльями размером с грифа спикировала вниз, скрылась в траве и видно, что кого-то она поймала. Ужинает.

У кромки леса силуэт очень крупной кошки. Лев, наверное. Пещерный, потому что очень большой. Бинокль оценивает длину его тела в три метра. Практически все твари внешне сходны с известными из книг, фильмов или просто виденными собственными глазами, поэтому нет надобности придумывать для них какие-то особенные названия. Вот зверек выбросил из норы землю, выбрался и разгребает ее в стороны, чтобы она не сваливалась обратно в проход. Пусть будет сурикат – похож. Тем более землю копает.

На ветвях деревьев, до которых больше километра, удается разглядеть птиц и птичек, змею и медвежонка, поедающего листья. Ни усиление оптики, ни стабилизатор изображений не в силах убрать с линии взгляда лианы, листья и другие препятствия, поэтому многое просто не видно, но насекомых на травинках или мохнатый плод размером с яблоко, за которым из-за ствола протянулась лапа, – все это уверенно удается отметить. Этот мир буквально кишит жизнью. Даже здесь, рядом с ними, на скудном растительностью участке копошатся кроты или землеройки, нашедшие что-то привлекательное для себя среди камней. Или это камнегрызки? Маленькие деловитые комочки, покрытые плотной шерстью.

Вдали, ниже по течению ручья, его русло пересекла стая волков или серых лис – мелких остроносых хищников с хвостами, похожими на собачьи. В небе у самого горизонта появилась и пропала стая чего-то летучего – возможно, гусей. Датчик объектов на верхнем конце воткнутого в грунт стержня постоянно докладывал обо всем перемещающемся, что обнаружили его чуткие детекторы, и подсказывал, куда наводить оптику.

* * *

Ночевать устроились прямо на этом самом месте. Легли ногами в разные стороны, положив головы друг другу на левое плечо. Правая рука сжимает оружие, а информация с устройства слежения теперь идет в наушники выборочно – процессору заданы ограничения и на размеры объектов, и на направление перемещения, и на расстояние до них. Ткань защитной одежды – прекрасный термоизолятор, а вот функцию матраса выполнить она неспособна. Поэтому долго мостились, располагая свои выпуклости в ямках и выбрасывая острые камушки, которых, кажется, только что не было, а потом они вылезли и принялись впиваться в спину или ягодицу. Коварные!

Раомина долго не могла уснуть – шевелилась и невольно будила Вира. Вздыхала иногда. Потом побудки начала устраивать охранная автоматика. Какое-то не слишком крупное существо трижды пыталось подобраться к крылатикам, так что приходилось вставать и отгонять визитера криками и светом. Даже возникло подозрение, что это некая разумная тварь интересуется новинкой. Пришлось проанализировать записи датчика и успокоиться. Траектории ночных перемещений живых существ в окрестностях лагеря были множественны, и никакого предпочтения направлению на место, где складированы летательные аппараты, отметить не удалось. Просто пути трех ночных путников оказались проложены через место, где им не рады. Так что тревожиться бессмысленно. И напрасно он, открыв забрало шлема, гневно вопил на последнего посетителя за то, что тот не дает им спать. Нехорошо ругаться, особенно на того, кто не может ответить тебе тем же. Наверное, он нервничает. С чего бы, спрашивается?

* * *

На рассвете позавтракали, собрали манатки, надели крылья – и вперед. На поиски неведомого. Вообще-то, если бы удалось обнаружить признаки разумной деятельности, им бы сразу стало легче, потому что хоть какая-то зацепка разуму необходима. А тут все слишком неопределенно. Есть подозрение на то, что некий могучий разум или несгибаемая воля заботится о том, чтобы сохранить эту планету и ее окрестности для себя. Значит, хоть какие-то признаки слежения или связи обязательно должны обнаружиться. Но радиосканер отметил только несколько отдаленных грозовых разрядов, да в районе полюсов в ионосфере вялотекущие естественные процессы слегка напоминают о себе.